Существования котловиноюСдавленная, в столбняке глушизн,Погребенная заживо под лавиноюДней — как каторгу избываю жизнь.Гробовое, глухое мое зимовье.Смерти: инея на уста-красны —Никакого иного себе здоровьяНе желаю от Бога и от весны.11 января 1925
«Что, Муза моя? Жива ли еще?..»
Что, Муза моя? Жива ли еще?Так узник стучит к товарищуВ
слух, в ямку, перстом продолбленную— Что Муза моя? Надолго ли ей?Соседки, сердцами спутанные.Тюремное перестукиванье.Что Муза моя? Жива ли еще?Глазами не знать желающими,Усмешкою правду кроющими,Соседскими, справа-коечными— Что, братец? Часочек выиграли?Больничное перемигиванье.Эх, дело мое! Эх, марлевое!Так небо боев над армиями,Зарницами вкось исчерканное,Ресничное пересвёркиванье.В воронке дымка рассеянного —Солдатское пересмеиванье.Ну, Муза моя! Хоть рифму еще!Щекой — Илионом вспыхнувшеюК щеке: «Не крушись! РасковываетСмерть — узы мои! До скорого ведь?»Предсмертного ложа свадебного —Последнее перетрагиванье.15 января 1925
«В седину — висок…»
В седину — висок,В колею — солдат,— Небо! — морем в тебя окрашиваюсь.Как на каждый слог —Что на тайный взглядОборачиваюсь,Охорашиваюсь.В перестрелку — скиф,В христопляску — хлыст,— Море! — небом в тебя отваживаюсь.Как на каждый стих —Что на тайный свистОстанавливаюсь,Настораживаюсь.В каждой строчке: стой!В каждой точке — клад.— Око! — светом в тебе расслаиваюсь,Расхожусь. ТоскойНа гитарный ладПерестраиваюсь,Перекраиваюсь.Не в пуху — в переЛебедином — брак!Браки розные есть, разные есть!Как на знак тире —Что на тайный знакБрови вздрагивают —Заподазриваешь?Не в чаю спитомСлавы — дух мой креп.И казна моя — немалая есть!Под твоим перстомЧто Господень хлебПеремалываюсь,Переламываюсь.22 января 1925
«Променявши на стремя…»
Променявши на стремя —Поминайте коня ворона!Невозвратна как время,Но возвратна как вы, временаГода, с первым из встречныхПредающая дело родни,Равнодушна как вечность,Но пристрастна как первые дниВесен… собственным пеньемОпьяняясь как ночь — соловьем,Невозвратна как племяВымирающее (о немГейне пел, — брак мой тайный:Слаще
гостя и ближе, чем брат…)Невозвратна как РейнаСновиденный убийственный клад.Чиста-злата — нержавый,Чиста-серебра — Вагнер? — нырни!Невозвратна как славаНаша русская…19 февраля 1925
«Рас—стояние: версты, мили…»
Рас—стояние: версты, мили…Нас рас—ставили, рас—садили,Чтобы тихо себя велиПо двум разным концам земли.Рас—стояние: версты, дали…Нас расклеили, распаяли,В две руки развели, распяв,И не знали, что это — сплавВдохновений и сухожилий…Не рассорили — рассорили,Расслоили… Стена да ров.Расселили нас как орлов-Заговорщиков: версты, дали…Не расстроили — растеряли.По трущобам земных широтРассовали нас как сирот.Который уж, ну который — март?!Разбили нас — как колоду карт!24 марта 1925
«Русской ржи от меня поклон…»
Русской ржи от меня поклон,Ниве, где баба застится.Друг! Дожди за моим окном,Беды и блажи на сердце…Ты, в погудке дождей и бедТо ж, что Гомер — в гекзаметре.Дай мне руку — на весь тот свет!Здесь — мои обе заняты.7 мая 1925 Прага
«От родимых сёл, сёл!..»
От родимых сёл, сёл!— Наваждений! Новоявленностей!Чтобы поезд шел, шел,Чтоб нигде не останавливался,Никуда не приходил.В вековое! Незастроенное!Чтобы ветер бил, бил,Выбивалкою соломенноюПросвежил бы мозг, мозг— Всё осевшее и плесенное! —Чтобы поезд нёс, нёс,Быстрей лебедя, как в песенке…Сухопутный шквал, шквал!Низвержений! Невоздержанностей!Чтобы поезд мчал, мчал,Чтобы только не задерживался.Чтобы только не срастись!Не поклясться! не насытиться бы!Чтобы только — свист, свистНад проклятою действительностью.Феодальных нив! ГлыбПервозданных! незахватанностей!Чтобы поезд шиб, шиб,Чтобы только не засматривалсяНа родимых мест, местАвгустейшие засушенности!Всё едино: Пешт, — Брест —Чтобы только не заслушивался.Никогда не спать! Спать?!Грех последний, неоправданнейший.Птиц, летящих вспять, вспятьПо пятам деревьев падающих!Чтоб не ночь, не две! — две?! —Еще дальше царства некоего —Этим поездом к тебеВсё бы ехала и ехала бы.Конец мая 1925