Эмиль. Мне тебя не вернуть

— Мам, почему ты такая грустная? И... Мы куда-то спешим? — спрашивает дочь, гладя меня по волосам.

Я опустилась перед ней на корточки и пытаюсь протолкнуть пуговицы ее рубашки через петлю. Сказать, что да, спешу, я не могу. Потому что вопросы в голове дочери начнут плодиться.

Немедленно надо свалить, пока Бестужев не зовет на завтрак. Видеть его желания нет. Да, я как трусишка сбегаю от него. Я просто боюсь... Боюсь услышать от него то, что разорвет мое сердце на куски. И я окончательно сломаюсь. После чего я не смогу стать прежней Ариной, которая привыкла стойко стоять на ногах. Во второй раз я этого не переживу...

Что бы ни делал Глеб, мне было абсолютно все равно. Но сейчас... Сейчас речь идет не о Салтыкове, а о Бестужеве. Который на протяжении многих лет является хозяином моего сердца. Того самого, сломанного.

— Нам в школу бежать. Она не так близка отсюда, как от нашей квартиры, родная. Так что... Не медля выходим. Рюкзак забери.

— Мамуль, ну подожди, — дочь крепко сжимает мою руку. — Папа сказал, что меня теперь будет отвозить водитель. И привозить тоже. Тебе не говорил?

Вздыхаю. Нет, не говорил. Да и не согласна я. Два года я занимаюсь этим сама и ни разу не жаловалась. Иногда не получалось, да. Выручал дядя Семен или же моя дорогая Дилара. Но сейчас... Не хочу, чтобы он так быстро начал за меня что-либо решать. Качать свои права. Да, он отец Эмилии. Но это не значит, что я теперь не в праве знать, что он там запланировал... Вот вчера мог бы рассказать, мол, нанял водителя. Но он этого не сделал. Зато он не отказал себе в удовольствии поболтать со своей Анжели. На ночь глядя! Я же слышала, как он принял звонок.

— Возможно. Но не сегодня. Давай уже. Ты почему меня не слушаешься?

— Слушаюсь! — возмущается дочь, забирая с дивана рюкзак. — Прости, не хотела тебя обидеть.

Черт! Я начинаю ругаться на малышку, хотя она вовсе ни в чем не виновата. Я зла на Эмиля, отыгрываюсь на нашей дочери.

— Арина... — зовет меня домработница. — А завтрак? Эмиль в своем кабинете. С раннего утра окружил себя папками. На столе нет места даже чашку чая поставить. Он без вас не стал есть. Может...

— Мы спешим в школу, — перебиваю я женщину. Выходит грубовато, но... Слово не воробей, как говорится. — Извините. Эмиль пусть завтракает один. Раньше ведь так и было, верно? Или...

Еле сдерживаюсь... Мысленно бью себя в лоб, затем кусаю нижнюю губу. Анжели... Это имя не выходит из головы, и я чуть ли не ляпнула, не хочет ли позавтракать Эмиль с ней? Еще не хватало, чтобы дочка стала свидетелем моих сцен то ли ревности, то ли раздражения и гнева.

— Он вас обидел? — тихо уточняет она, косясь на мою дочурку. — На самом деле он может казаться резким, но сердце у него очень доброе. Я все же настаиваю...

— Нет, простите. Нам действительно пора. Вечером при любом раскладе увидимся. Я так думаю. Если сегодняшний день не вымотает меня. До встречи.

Сажусь в машину, завожу мотор. Выезжаю со двора. И в зеркале заднего вида замечаю Эмиля, стоящего у двери. Он что-то спрашивает у своей домработницы, машет в нашу сторону рукой.

Злится? Прекрасно.

Я всю ночь не спала. Убивала себя мыслью, кто же такая та сучка... Анжели... Будь она неладна, кем бы ни являлась. Ощущаю такую тяжесть в области груди... Где вроде бы находится сердце.

Ну а если честно, то разозлил меня другой факт. Я бросила на Эмиля вопросительный взгляд, мол, что за чучело тебе звонит. А он... Он потребовал свой телефон. Я тоже могла бы принять звонок и поставить на громкую связь, как поступил он, когда мне звонил Гордей. Но Бестужев так прорычал... «Немедленно верни телефон!» Ну и я, обладательница немного дерзковатого характера, стрельнула в него его ценным гаджетом. Сукин сын! Я еще расплачусь с тобой. И с той Анжели, естественно!

— С тобой все в порядке? — спрашивает Дилара, без стука распахивая дверь моего кабинета. — Блин, куда ты вообще бежишь? Я никак не успевала тебя догнать. Мало того, что шаги у тебя метровые, так еще и не слышишь меня.

Откидываюсь на спинку кресла, потираю виски. Массирую лоб пальцами, стараясь очухаться. Это неправильно. Я вся на нервах. А еще... Меня убивает ревность и злость одновременно.

— Эмилю звонила какая-то баба, — признаюсь я.

— И? — подруга садится на диван, с любопытством заглядывая в мои глаза.

— Он мало того, что ни слова о ней не сказал, так еще дал понять, насколько она важна ему. Нет, вот только не говори, что я от ревности! Раз я для него гораздо важнее... Почему ответил на звонок только после того, как я вышла из его кабинета? Эмиль прекрасно знает мой характер! Прекрасно знает, Дилара, какой я стервой могу быть, когда он играет на моих нервах. Когда специально пытается меня задеть или сделать больно!

— И у него это получилось, — фыркает Дилара, заламывая себе пальцы. — Я тебя сейчас прекрасно понимаю, но постарайся взять свои эмоции под контроль. Они могут выжать из тебя всю твою энергию. А работа у нас такая, моя дорогая, что ни дня нельзя болеть или же чувствовать себя плохо. Потому что потом дел навалится столько, что дышать станет невозможно.

— Это не эмоции высасывают из меня энергию, а тот сукин сын! Козел! Ненавижу его!

— Я тоже люблю тебя, Арина, — доносится со стороны. Эмиль стоит у двери с огромным букетом белоснежных роз и смотрит на меня так... Хитро и самодовольно.

Дилара тихо поднимается и покидает кабинет, не забыв подмигнуть мне напоследок.

— Ошибся дверью? — ворчу, не отводя взгляда от Бестужева. — Шел к своей Анжели, но решил свернуть сюда и подколоть меня?

— Нет, — ухмыляется гад. — Решил, что надо с тобой поговорить. И уверить... Ты все поняла не так, как следовало бы... Я думал, что ты уже остыла.

Остыть... Я тоже думала, что проведу ночь без Эмиля, в объятиях дочери, а к утру приду в норму, не стану психовать. Но ни черта подобного! Вот сейчас я зла гораздо сильнее! Потому что его взгляд... Агррр! Он меня убьет своей торжествующей улыбкой.