Эмили Картер. Черный оракул

— Верно, — Десмонд удовлетворенно кивнул. — Если Полог падет, то лицевая часть мира смешается с Изнанкой. Воцарится первозданный хаос, который принесет с собой смерть всему живому. Возможно, когда-нибудь в этой части пространства снова появится новый мир, но никто из нас его уже не увидит. И кто знает, какие существа его будут населять.

— Они самоубийцы? — задала я вопрос, непроизвольно хватаясь за руку Рейна. — На чем основана эта теория?

— Думаю, лучше назвать их фанатиками, — задумчиво пробормотал Десмонд. — Основана? О, нам удалось узнать кое-что. Некоторые члены Совета являются почитателями изначального хаоса. Существует культ, проповедующий дариизм. Они верят, что все души рождены в хаосе и принадлежат ему. И по этой причине люди и существа должны жить, не заковывая себя в рамки правил. Приверженцы дариизма считают правила выдумками порядка. Следование правилам — измена самому себе. Жесточайшее преступление, по их мнению. И да, мы все тут заложники порядка, должные сделать все возможное, чтобы мир вернулся к своей изначальной сути. Забавные, скажу я вам, ребята эти последователи дариизма.

 — Отец, — в голосе Рейна послышалось легкое предупреждение, будто он не хотел, чтобы Десмонд продолжал поднятую тему.

— Не надевай на ее глаза розовых очков, сын, — фыркнул Десмонд. — Она должна оценивать мир таким, какой он есть, без ложных иллюзий. — Возможно, — продолжил старший мужчина, — ты посчитаешь, что люди и существа вольны верить во все, что им хочется. Каждый имеет право на веру, не так ли?

— Ну, я думаю, что да, — кивнула, соглашаясь. — Это право записано в законодательстве. Никто не может запретить человеку… и существу верить в то, во что ему хочется.

— Конечно, — Десмонд растянул губы в чуть зловещей улыбке. — А что ты скажешь, если я упомяну тот факт, что почитатели хаоса не считают убийство чем-то страшным?

Я замерла, ощущая, как от волнения меня немного потряхивает. Все-таки слушать и поддерживать разговор с Десмондом оказалось довольно сложно в эмоциональном плане. Успокаивало только присутствие Рейна и ощущение его руки, все еще лежащей у меня на плече.

— Почему?

— А потому, что они верят: после смерти душа направляется к создателю — вечному хаосу. Так что убийство у них считается благим делом. Собственно, как и воровство, насилие, пытки, разбой, оргии, наркотики и прочие подобные вещи.

— Я не понимаю, — пробормотала я.

— Что тут непонятного? — фыркнул Десмонд. — Чтобы в мире воцарился хаос, его нужно сюда позвать. К тому же, как я уже сказал, правила не для них. Если я скажу какому-нибудь почитателю хаоса, что насиловать нельзя, он поступит наоборот. Почему? А потому, что нельзя — это одно из правил порядка, запрет, должный сдерживать хаос. Так они считают.

— Такое ощущение, что они оправдывают свою жестокость религией, — пробормотала я, утыкаясь Рейну в плечо и вдыхая приятный запах, от которого кружилась голова и сладко тянуло внизу живота.

— Зато как весело жить, не так ли? Захотел — убил. Захотел — изнасиловал. И никто из товарищей тебя не осудит, ведь они делают то же самое.

— Вы сказали, что есть две теории, какая же вторая? — спросила я.

— Вторая теория не менее интересная, чем первая, — с готовностью начал отвечать Десмонд. — Доказательств у меня никаких нет, но когда-то давно, лет триста назад, попадалась мне одна любопытная книга. Автор утверждал, что два мира могут существовать вместе, при этом не разделенные Пологом. Он писал, что Полог-это искусственно созданная завеса, должная скрыть наполненный магией мир от простых людей. К тому же он был полностью уверен, что когда-то давно два мира представляли собой одно целое, но потом некие коварные личности зачем-то отделили Изнанку, скрыв ее от простых людей. Автор книги был убежден, что Полог

— всего лишь масштабное заклинание сокрытия, наложенное на мир древними колдунами.

— И это правда? — взволнованно поинтересовалась я.

— Вряд ли, — хмыкнул Десмонд. — Полог никогда толком не исследовался, но автор книги утверждал, что разделение миров произошло примерно семьсот лет назад. Вот только во всем этом есть небольшая проблема. Я родился более тысячи лет назад, и Полог тогда уже существовал.

— Может быть, автор просто ошибся со сроками? — сделала я осторожное предположение, пропустив мимо ушей информацию о возрасте Десмонда.

— Не исключено, — довольно легко согласился тот. — Это вполне могло произойти не семьсот, а семь тысяч или семьдесят тысяч лет назад. Полог — это такая вещь, которую так просто не увидишь и не потрогаешь. Не изучишь. Его можно только разрушить. Но стоит помнить: если Полог создан искусственно, то для этого была какая-то причина. И я более чем уверен, что причина эта была довольно веской. Разрушить легко, а вот кто потом будет возводить его заново? И будет ли у нас такая возможность? Почему-то мне не хочется узнавать, как скоро я умру после падения Полога.

— Неужели просто убийствами можно поколебать нечто столь… масштабное? Мне казалось, что подобная… система должна иметь что-то вроде самостоятельной регулировки, — сказала я задумчиво, пытаясь осознать все сказанное.

— Ты права, — кивнул Десмонд, — называя Полог системой. Весь наш мир в целом можно назвать громадным организмом, который пытается самостоятельно выжить. Но не все так просто. Ты ведь не думаешь, что, родившись, например, ведьма сразу начинает вырабатывать необходимое Пологу количество энергии? Нет, для этого она должна вырасти. Представь для начала, что система идеальна и стабильна. А теперь вообрази на мгновение: в один момент погибает сотня колдунов. Что происходит в этот момент с Пологом?

— Эм… он немного дестабилизируется от всплеснувшегося в него из-за смертей хаоса? — предположила я, вспоминая рассказ Рейна.

— И это тоже, но это еще не все. До момента смерти все было стабильно. Сотня умирает, Полог лишается некоего количества вливаемой в него ранее энергии. Чтобы возместить это, он черпает из себя еще немного, и по всему миру рождается сотня новых колдунов. Но они младенцы, они не могут сразу дать Пологу необходимое количество энергии. Пологу приходится ждать. А если умрет не сотня, а двести, триста? И так постоянно? И «породить» больше он не может, иначе потом, когда они вырастут, то начнут производить энергии больше, чем нужно. Снова дестабилизация.

— О, — протянула я.

— Вот тебе и «о», — беззлобно передразнил меня Десмонд. — И не забывай про расплодившихся без меры тварей ночи. А ведь они поставляют Изнанке больше отрицательной энергии, чем ей надо. Что это дает? Изнанку, грубо говоря, раздувает. И кто знает, сколько еще она выдержит.

 — To есть в идеале должно быть определенное количество людей, ведьм, колдунов и детей ночи?

— Конечно, — кивнул Десмонд. — От равновесия никуда не деться. Хотя есть теория, что мир постепенно расширяется, поэтому стандартное количество способных воспроизводить различную энергию существ понемногу увеличивается.

— А люди? — встрепенулась я. — Они тоже следят за своей численностью? — нахмурилась, вспоминая различные новости. — Кажется, в последнее время население… эм… лицевой части сильно возросло.

— Следят, но им не критично. Они больше смотрят на то, сколько планета может прокормить, чем на важность какой-то энергии, о которой они ничего не знают. Хотя кое-кто прекрасно осведомлен о том, что мир не так прост, как кажется на первый взгляд. Обычные люди практически неспособны воспроизводить энергию. Поэтому лицевой стороне мира требуется столь много живых «единиц». Честно говоря, с падением Совета все не станет в одночасье хорошо. Для наведения порядка придется потратить не одну сотню лет, медленно выправляя все разрушенное. Все- таки одномоментное убийство большого количества тварей ночи приведет к сильному всплеску хаоса. Этого нельзя допускать. Какая именно теория верна, я не знаю. Вот свергнем их, тогда и выясним, что именно они задумали. Вполне возможно, что я во всем ошибаюсь и у Совета есть какие-то свои планы и мысли.