Эмили
Шрифт:
— Никакой связи не было.
— Не ври, — заорал он.
— Связь начинается ниже талии, — возразила я, — а Финн меня только поцеловал — три раза.
— А ты считала?
— Да, считала! Это было важно для меня.
— Откуда же взялась потом такая сдержанность?
— Финн помог мне, когда я узнала про ваши с Мариной отношения. Но на следующий день, как только я узнала, что я беременна, я перестала с ним встречаться. Сегодня, когда я напилась и начиталась бастеровского романа, я встретила Финна в коридоре и меня ужасно потянуло к нему.
Послышался треск —
— Ты не лучше какой-нибудь шлюхи, — сказал он.
— А я и не хочу быть лучше шлюхи. Мужчинам шлюхи нравятся.
— Но я положу этому конец.
— У тебя хватает безнастенчивости… — начала я.
— Беззастенчивости, — поправил меня Рори.
— Как хочу, так и говорю. У тебя хватает этой, как ее, ну, наглости путаться за моей спиной с Мариной, и это при том, что она твоя сестра, а потом ты еще злишься как собака на сене, потому что я ищу хоть немного утешения у Финна. Ты бесишься потому, что ненавидишь его, а не потому, что у тебя есть хоть капля чувства ко мне.
— Замолчи, — сказал Рори. — Ты пьяна, тебе лучше отправиться в постель.
— Нет! — взвизгнула я. — Я не могу!
— Чего не можешь?
— Спать в этой постели. После того, как я видела тебя здесь с Мариной. Мне и так кошмары снятся по ночам. Я не могу там спать! Не могу!
Рори схватил меня за руку.
— Хватит, Эм! Довольно ребячиться.
— Пусти! — закричала я. — Я тебя ненавижу! Ненавижу!
Выпалив все гадости, какие только мне пришли на ум, я начала в истерике колотить его кулаками в грудь. Наконец ему пришлось дать мне пощечину, и я, рыдая, повалилась на диван.
Глава 26
Утром я проснулась с ужасной головной болью. Минуту я пролежала с закрытыми глазами. Медленно, с трудом я припоминала события вчерашнего вечера. Морщась, я оглянулась. Я была в студии.
И вдруг я вспомнила, что Рори ударил меня. «Подонок», — пробормотала я, с усилием поднимаясь на ноги. В зеркале над каминной полкой я всмотрелась в свое лицо. Ни царапинки — какая досада! На столе я заметила краски. А почему бы мне самой не вывести себе фонарь под глазом?
Я проворно размазала по лицу синюю и малиновую краску — с примесью желтизны. Рори в этом доме не единственный художник. Через пять минут я в точности походила на Генри Купера после нескольких раундов с Кассиусом Клеем. Услышав шаги, я поспешно прыгнула в постель.
Вошел Рори со стаканом апельсинового сока.
— Проснулась? — спросил он. — Как себя чувствуешь?
— Не очень хорошо, — проговорила я нетвердым голосом.
— Поделом тебе. Не надо было столько пить.
И тут он заметил мой синяк.
— Господи! Откуда это у тебя?
— Наверно, ты меня ударил, — сказала я голосом мученицы. — Я ничего не помню. Но я поверить не могу, чтобы ты мог так со мной обойтись в мой первый вечер дома, когда я еще так слаба. Быть может, я налетела на дверь.
Я еще никогда не видела Рори в таком смущении.
— Ты была в истерике, — сказал он. — Это был единственный способ заставить тебя
замолчать. Прости, Эм. Больно?— Ужасно. — Я закрыла глаза. Чувство удовлетворенной мести согревало мне душу.
— Дай мне взглянуть.
— Не подходи ко мне! — взвизгнула я.
Взяв меня за подбородок, он поднял мне голову.
— Бедняжка, — покачал он головой. — Я просто скотина.
— Впредь будь осторожнее, — сказала я.
— О непременно, — отозвался он, вставая. Он выглядел воплощением раскаяния. — Впредь клади поменьше охры. Синяки обычно желтеют на второй день.
Я раскрыла было рот, снова закрыла и начала потихоньку хихикать. Я смеялась до слез, краска текла у меня по лицу, и Рори тоже засмеялся.
Я проспала почти целый день. Когда я проснулась, Рори рисовал, а за окном было темно.
— Который час?
— Около шести.
Шесть часов — я вдруг вспомнила о Финне.
— Кто-нибудь звонил?
Рори стоял ко мне спиной. После небольшой паузы он ответил зловредным тоном:
— Твой дружок звонил с полчаса назад. Я сказал, что ты спишь. Я сейчас поеду в деревню за сигаретами, — добавил он. — Не вздумай встать или попытаться сбежать. Я тебя мигом поймаю, и если ты причинишь мне такое беспокойство, добра от меня не жди.
Глава 27
Как только он ушел, я выскочила из постели и позвонила в больницу. Финн был рад моему звонку, но явно озабочен другими делами.
— Все в порядке, дорогая?
— Все отлично, — соврала я.
— Рори сказал, что ты спишь.
— Спала, но послушай, Финн, он просто на взводе, ты мне нужен, может быть, заедешь попозже?
— Не могу, детка, кое-кто из этих бедняг с танкера в паршивом состоянии.
— О Господи! — Почему Финн всегда вызывает у меня осознание собственной подлости и никчемности? — Что я за эгоистичная стерва. Я совсем о них забыла.
— Я о тебе не забывал. — Тут кто-то заговорил с ним. — Я должен идти. Постараюсь навестить тебя завтра.
Он повесил трубку. В этот момент вошел Рори и остановился в дверях.
— Ты с ума сошла? — сказал он негромко. — Стоишь на сквозняке, когда тебе следует лежать в постели. С кем ты говорила?
— С Коко. Я сказала ей, что вернулась домой.
— Она, между прочим, в Лондоне, — язвительно заметил он.
Подойдя ко мне, он положил мне руки на плечи и какое-то время смотрел на меня. Ярость в его глазах погасла.
— Послушай, — сказал он, — ты зациклилась на Финне, но он для тебя не выход из положения. Для него не существует ничего, кроме его работы. Он во всем руководствуется здравым смыслом. — Лицо Рори на мгновение смягчилось. — А в тебе его ни на волос. А теперь иди ложись, я тебе принесу что-нибудь поесть.
Я легла и стала думать о Финне, но в голове у меня, как неотвязчивый мотив, звучала одна и та же мысль: если бы он любил меня, он бы не отпустил меня домой. Рори вовсе меня не любит, он любит Марину, но все же он настоял, чтобы я вернулась домой. В голове у меня все перемешалось. Я не могла разобраться в своих чувствах. Мне хотелось домой, к маме.