Эмиссар чёрной Армады

Вот и вход в департамент. Толпа здесь побывала, судя по разрушениям. Холл был завален трупами, расчерчен черными обугленными линиями и зиял проломами в стенах. Протянутое через всю стену знамя Вечного Союза обуглилось и почернело. В полу было несколько вмятин от плазменных гранат. Здесь шел хороший бой, и держались защитники до последнего.

– Куда дальше?
– спросил Шестернев.

– Черт разберет, - я замялся, потом показал пальцем: - Кажется, наверх.

Поднимаясь по лестнице, через прозрачные стены мы видели, что творится на площади. Чем выше мы поднимались, тем более широкий вид открывался на происходящее там. Площадь вскипала человеческой массой - собралось не менее полусотни тысяч. Народ все прибывал. Пылали огромные костры.

На грузовых платформах свозили пленных. Некоторые из них могли стоять. Некоторых выкидывали, как мешки с песком. Нескольких забили сразу “зеленоповязочники”, не в силах сдержать охватившую их страсть и подождать несколько минут.

На мозги давил ритмичный рев толпы. Ритм - спутник взбесившейся протоплазмы. Он овладевает мозгами, толкает людей в объятия разрушительного сумасшедствия.

Присмотревшись, я мог различить тлеющие в людской мешанине голубые огоньки. Это были проводники той самой загадочной энергии, иных констант, иных пространств, о которых говорил Диксон. Это были источники зла. И по ним, если наводить порядок, нужно было бы бить по первым. Только кто их различит, кроме меня? Шестернев? Другие суперы? Вряд ли. Наметанный глаз только у меня. Почему? Это вопрос другой. У меня есть свое мнение по этому вопросу.

– Представить не мог, что увижу такое, - выдавил Шестернев.
– Что они хотят делать?

– Что делали весь день - жечь живьем. Раньше правоверные рубили неверным головы и забивали камнями. Шейх Махтум гибче, чем кажется. Он перенял христианский опыт - инквизиции.

Первого пленного потащили к костру. Рука Шестернева потянулась к разряднику. С этой позиции мы с двух стволов смогли бы натворить немало, имея разрядники “Торнадо” - разработанные на основе звездных технологий и, естественно, не преподнесенные Асгардом в подарок человечеству. Было желание навести шорох. Но не это главное. Мы пришли за Найденышем. Он здесь. Но я почти потерял с ним контакт.

– Спокойно, дружище, - я положил ладонь на руку Шестернева, и тот будто очнулся.

– Ну, куда?

– Там… Нет, выше.

Он стоял в холле тридцатого этажа спиной к нам и взирал на площадь. Человек как человек. Рост ниже среднего. Осанка немного согнутая. Широкие плечи. Темный комбинезон. И… И ощущение невиданной мощи, исходящее от него.

Толпа внизу взорвалась визгом. Наверное, первую жертву кинули в костер. Мне показалось, что плечи незнакомца устало поникли.

Я сжал рукоятку разрядника.

– Ты хочешь убить меня?
– не оборачиваясь спросил Найденыш.

Моя рука налилась тяжестью. Возможно, я и смог бы выстрелить в темную спину, но понимал, что это будет нелегко. Шестернев тоже застыл в неподвижности.

– Почему мечтаешь о моей смерти?

– А почему ты несешь с собой смерть?
– выдавил я.

– Я? Смерть? Они сами убивают себе подобных.

– Но ты принуждаешь их поступать так.

– Я? Нет. Они слабы и не в силах противостоять току мощи. Ты - можешь противостоять. В тебе сила. Ты - пилигрим.

– Кто?

– Ты можешь бродить между мирами. И твой друг тоже. Я понял вас.

– Ты тоже пилигрим?

– Я могу бродить меж мирами.

– Зачем ты пришел в наш мир?

– Не знаю… Пришел? Нашел? Вернулся?.. Нет знания. Есть отчаянье.

– Кто ты?

– Нет знания.

– Ты рагнит?

– Нет знания.

– Ты несешь зло. Гибель людям.

– Люди? Мне жаль людей.

– Так остановись!

– Не могу. Хотел. Не могу… Мне нужно что-то вспомнить… До свиданья.

Я вскинул руку и выстрелил. Разряд проделал в стене дыру. Но Найденыша на месте не было. Он переместился.

Я сумел ощутить его след и переместился вслед за ним. Я очутился двумя этажами ниже, преодолев метров десять - это мой предел для перемещения, он потребовал уйму энергии.

Я еще раз выстрелил. Найденыш попытался уклониться, но разряд чиркнул его по плечу. А потом я получил страшный энергоудар в солнечное сплетение и скорчился на полу, не в силах сделать вздох.

– Ух, - выдавил я.
– Лучник! Уходит!

Толя Гостев наверняка видел происходящее по СТ-связи. Его группа блокировала все выходы. Найденыша ждал теплый прием.

Я попытался встать, но лишь растянулся на полу и потерял сознание.

Очнулся я через несколько минут. Силен Найденыш. Такой удар. Не поставь я энергозащиту (похожая защита была известна еще китайцам в давние времена и называлась железная рубашка), быть мне трупом. А ведь после такого энерговыброса Найденыш снова переместился.

– Живой?
– Шестернев тряс меня за плечи. Рядом стоял Гостев.

– В какой-то мере. Где Найденыш?

– Ушел, - сказал Лучник.
– Мы упустили его.

– Спасибо за службу, дармоеды…

***

Вся наша опростоволосившаяся бригада собралась в кабинете Чаева. Выглядели мы побитыми собаками, и Чаев не спешил разубеждать нас в осознании собственной бесполезности.

– Ну, супермены, обвели вас вокруг пальца. Как мальчишек сделали.

– А вы бы попробовали его удержать, - начал я возражать, но слова мои звучали жалко.

– Попробовали?.. Вот именно - пробовали. Нужно не пробовать, а делать, Чаев махнул небрежно рукой - мол, что с вами, убогими, говорить.

Честно говоря, он был во многом прав. Расследование шло ни шатко, ни валко. Что-то незаметно было, чтобы бывший оперативник класса “А” Аргунов продемонстрировал глубину и широту оперативного мышления, проник бы зорким глазом в суть и достиг блестящих результатов. Но кое-что все-таки сделано. Мы знаем врага, а это уже немало. Так что со снисходительной иронией Чаев мог бы повременить.

– Три тысячи погибших - это по самым скромным подсчетам - в Ташкенте, сказал Чаев.
– Сколько это будет продолжаться?

Тушмухамедов все-таки удержался в своем кресле. Подоспевшие верные президенту войсковые части начали вытеснение и уничтожение повстанцев. Между тем криз пошел на убыль, с людей спадал раж ожесточения и оковы безумия, возвращался страх. Людская масса утратила свою разрушительную монолитность. Непримиримые отряды смертников и киргизских сепаратистов были сметены регулярными частями, и сейчас их разрозненные группы безжалостно добивались.

– Чего гадать на кофейной гуще, - отмахнулся я.
– Дальше-то что?