Эмма (пер. И.Мансурова)

– Когда я познакомлюсь с мистером Элтоном, – отвечала Джейн, – тогда мне, несомненно, будет интересно. Но для этого, полагаю, прежде всего необходимо с ним познакомиться. А поскольку мисс Кемпбелл вышла замуж несколько месяцев назад, то, боюсь, мои впечатления несколько поблекли.

– Да, он уехал всего месяц назад, вы верно заметили, мисс Вудхаус, – вмешалась мисс Бейтс, – вчера было ровно четыре недели… Что же касается мисс Хокинс… Я всегда полагала, что и здесь, у нас, отыщется молодая леди… Не то чтобы я… Однажды миссис Коул пыталась мне намекнуть… но я немедленно сказала: «Нет, ну что вы! Мистер Элтон, конечно, достойнейший молодой человек, но не до такой же степени…» Короче говоря, в такого рода вопросах я недогадлива. Однако я и не стремлюсь приписывать себе качества, которыми я не обладаю. Вижу только то, что у меня под носом. В то же время никто бы не удивился, если бы мистер Элтон попросил руки… Ах, я все говорю, а мисс Вудхаус, по своей доброте, терпит мою болтовню. Как здоровье мисс Смит? Кажется, она уже совсем поправилась. Есть ли свежие новости о миссис Джон Найтли? Ах! Маленькие детки… Джейн, ты знаешь, мне всегда казалось, что мистер Диксон чем-то похож на мистера Джона Найтли. Я имею в виду, внешне – высокий, и что-то этакое во взгляде… и не очень разговорчивый.

– Вы в корне не правы, милая тетушка! Они совсем не похожи друг на друга.

– Как странно! А мне казалось… Но ведь за глаза судить трудно, а часто и невозможно. Воображаешь себе невесть что… По твоим словам, мистера Диксона нельзя назвать красивым в строгом смысле слова.

– Красивым? Что вы! Вовсе нет… он определенно некрасив. Я же говорила вам, что он некрасив.

– Милочка, ты говорила, что мисс Кемпбелл вовсе не считает его некрасивым и что ты сама…

– А что я? Мое мнение тут ничего не значит. Когда я хорошо отношусь к человеку, то он всегда вызывает у меня симпатию. Назвав его некрасивым, я как бы судила о нем со стороны… выразила то, что называется общим мнением.

– Что ж, Джейн, голубушка, по-моему, нам пора. Небо что-то хмурится, и бабушка будет волноваться. Вы так любезны, дорогая мисс Вудхаус, но нам и правда пора уходить. Поистине приятные новости! Вот только мне еще надо забежать к миссис Коул, но там я не задержусь и на три минуты, а ты, Джейн, лучше иди прямо домой – не хочу, чтобы ты попала под ливень. Нам кажется, что в Хайбери она уже немного окрепла… Спасибо, мы и правда так думаем. К миссис Годдард я заходить не рискну… ведь она предпочитает – подумать только – вареную свинину! Вот когда мы запечем окорок, тогда дело другое. До свидания, милый мистер Вудхаус. А! Мистер Найтли, вы тоже уходите? Ну что вы, право! Прошу вас если Джейн устанет, будьте так добры, подайте ей руку… Мистер Элтон и мисс Хокинс… Кто бы мог подумать! До свидания!

Оставшись наедине с отцом, Эмма только вполуха слушала его сокрушенные речи о том, что молодые люди слишком торопятся с женитьбой – притом с женитьбой на девицах из чужих краев. Другой половиной сознания она размышляла об услышанном. Ее новость позабавила; известие пришлось весьма кстати. Как она и предполагала, мистер Элтон поспешил утешиться. Но ей жаль было Харриет: как будет она страдать, узнав о его предстоящей женитьбе! Единственное, на что оставалось уповать Эмме, – что ей удастся самой осторожно сообщить подруге новость и уберечь от того, что ее огорошат другие. Как раз в это время Харриет обычно приходила к ним. Что, если по дороге она будет иметь несчастье столкнуться с мисс Бейтс! Поскольку начинался дождь, Эмме оставалось лишь надеяться, что плохая погода задержит подругу в пансионе. А вдруг там тоже уже знают? Там бедную Харриет, несомненно, огорошат новостью без подготовки.

Дождь оказался сильным, но кратковременным: не прошло и пяти минут, как он закончился. Тут в комнату буквально влетела Харриет – такая взволнованная, разгоряченная, что Эмма сразу поняла: вероятнее всего, подруга что-то узнала, и ей не терпится поделиться. Так оно и произошло. Харриет, задыхаясь, выпалила:

– О, мисс Вудхаус, угадайте, что сейчас со мной было?

И вид, и слова ее неопровержимо свидетельствовали о ее полнейшем смятении. Поскольку удар уже был нанесен, Эмма поняла, что поступит мудро, если просто выслушает подругу; и Харриет, которую никто не прерывал, немедленно и взахлеб принялась рассказывать: она вышла от миссис Годдард с полчаса назад, хоть собирался дождь, и она боялась, что непогода застигнет ее в пути, но все же понадеялась добраться до Хартфилда до ливня, она бежала со всех ног, а так как по дороге она проходила мимо дома портнихи, которая шьет ей платье, она заодно решила зайти и посмотреть, как продвигается дело. Там она не собиралась задерживаться больше чем на полминуты, но вскоре после того, как она вышла от портнихи, хлынул ливень! Что было делать? Словом, она побежала что есть духу прямо к лавке Форда – укрыться от дождя. (В лавке Форда торговали сукном, полотном и одновременно галантерейным товаром; она считалась в Хайбери и самой большой, и самой модной лавкой.)

– Так вот, сижу я у Форда и знать не знаю, что на свете делается… Сижу добрых десять минут, и тут открывается дверь… Как вы думаете, кто туда зашел? Вот уж действительно совпадение! Но они всегда делают покупки у Форда… Словом, зашли Элизабет Мартин и ее брат! Милая мисс Вудхаус! Вы только подумайте… Мне показалось, я сейчас упаду в обморок. Куда было бежать? Я сидела у самой двери, и Элизабет сразу заметила меня, а он – нет! Он возился с зонтиком. Уверена, она меня увидела, но тут же отвернулась и не подала виду. И они оба направились в дальний конец лавки, а я так и осталась сидеть у двери! Ох! Подумать только, в каком жалком положении я оказалась! Наверное, я стала белой, как мое платье. Понимаете, уйти из-за дождя я не смела… но мне было так плохо… хотелось сквозь землю провалиться. Ах! Дорогая мисс Вудхаус! В конце концов он повернул голову и заметил меня. Вместо того чтобы выбирать товар, они с сестрой начали шептаться. Уверена, они говорили обо мне! И мне показалось, что он упрашивает ее заговорить со мной – а вы как думаете, мисс Вудхаус? Потом она тут же подошла ко мне, прямо ко мне, и спросила, как я себя чувствую, и, если бы я протянула ей руку, она, кажется мне, пожала бы ее. Она говорила со мной вовсе не так дружелюбно, как раньше – бывало, мы с нею болтали часами! Понятно, что она ко мне переменилась… но все же она старалась быть со мной очень приветливой, и мы пожали друг другу руки и немного поговорили… Но я, кажется, отвечала невпопад – я вся дрожала, с ног до головы! Помню, она сказала: дескать, ей жаль, что мы больше не видимся… Видите, до чего дошло? Дорогая мисс Вудхаус, как же мне было плохо! К тому времени небо начало проясняться, и я решилась уйти во что бы то ни стало, а потом – нет, вы только представьте! – смотрю, он тоже подошел ко мне, медленно, знаете ли, и так нерешительно, словно тоже не знал, что ему делать… В общем, он подошел и спросил о каком-то пустяке, а я ответила – и стояла там еще с минуту… чувствовала себя так ужасно, знаете ли, просто не передать словами! Потом я набралась храбрости и сказала, что дождь кончился и мне пора идти. Вот я и вышла, но не отошла и трех ярдов, как он нагнал меня – только затем, чтобы предупредить: если я иду в Хартфилд, то мне бы сделать крюк и пойти мимо конюшни мистера Коула, потому что, по его мнению, ближнюю дорогу размыло дождем. Ах! Мне показалось, тут и смерть моя пришла! В общем, я сказала, что он очень любезен… вы знаете, не могла же я не поблагодарить его за любезность… а потом он вернулся к Элизабет, а я пошла мимо конюшен – просто потому, что тогда я понятия не имела, на каком я свете и где иду. Ох, мисс Вудхаус, по мне, лучше бы со мной случилось все, что угодно, чем такое! Должна признаться, мне было приятно оттого, что он повел себя со мной так мило и порядочно. И Элизабет тоже. Ах! Мисс Вудхаус, пожалуйста, поговорите со мной, верните мне душевный покой!

Эмма вполне искренне была исполнена такого желания, однако немедленно вернуть подруге душевный покой было не в ее власти. Тут надо было помолчать и подумать. У самой Эммы на душе кошки скребли. Поведение молодого человека и его сестры было настолько благородным, что им трудно было не симпатизировать. Судя по рассказу Харриет, в их манере держаться оскорбленная любовь смешивалась с неподдельным сочувствием. Эмма и так склонна была считать Мартинов людьми достойными и порядочными, однако не родниться же с ними из-за этого? Глупо смущаться из-за таких мелочей. Конечно, такому, как он, должно быть жаль упустить Харриет – и его семье тоже. Вероятно, ранена не только любовь, задето и честолюбие. Наверное, Мартины надеялись возвыситься, породнившись с Харриет. Да и кроме того, как можно доверять описанию Харриет? Она так легко поддается влиянию! Такая невзыскательная – какое значение имеет ее похвала?

Эмма взяла себя в руки и попыталась успокоить подругу, уверяя ее, будто все произошедшее – такой пустяк, что не стоит внимания.

– Да, на какой-то миг такая встреча может смутить, – заявила она. – Но вы, судя по вашему рассказу, вышли из щекотливого положения достойнейшим образом. Теперь все позади, и, скорее всего – да, вероятнее всего, – вы никогда больше с ними не встретитесь, а следовательно, вам нечего и думать о них.

Харриет кивнула: «Совершенно верно»; заявила, что она и не станет вспоминать об этой встрече; но все же продолжала говорить о Мартинах, так как ни о чем другом говорить была не в состоянии. Эмма, чтобы изгнать Мартинов из головы подруги, вынуждена была поторопиться с новостью, которую прежде намеревалась изложить постепенно, с нежной предупредительностью; она сама не понимала, что делать ей – радоваться или сердиться, стыдиться или только удивляться такому состоянию ума бедной Харриет, – и это после всего, что значил для нее мистер Элтон!

Впрочем, постепенно мистер Элтон был восстановлен в правах. Несмотря на то, что вначале известие о нем не произвело на Харриет того впечатления, какое произвело бы день, да даже и час назад, интерес к нему вскоре возрос. Не успели они обсудить новость и нескольких минут, как Харриет настолько распалила в душе любопытство, изумление, жалость к себе, сладкую боль и зависть к счастливице мисс Хокинс, что Мартины заняли в ее сознании надлежащее скромное место.

Эмма даже радовалась тому, что Харриет по пути к ней встретилась с Мартинами. Они сослужили свою службу, смягчив первое потрясение, но не оказали на чувства подруги сколько-нибудь существенного влияния, отчего можно было бы тревожиться. При том образе жизни, какой теперь вела Харриет, всякое общение с Мартинами для нее исключалось, если только сами они не искали с ней встречи, для чего им не хватало либо смелости, либо снисходительности. С тех пор как Харриет отказала их брату, сестры ни разу не заглянули к миссис Годдард; может, пройдет целый год, прежде чем они увидятся вновь и им волей-неволей придется разговаривать.

Глава 22

Человек по своей природе настолько расположен к собратьям своим, находящимся в необычном положении, что молодое существо, которое собирается жениться или умирает, неизбежно становится предметом сочувственных разговоров.

Не прошло еще и недели с тех пор, как в Хайбери впервые упомянули имя мисс Хокинс, а о ней уже заговорили как об особе в высшей степени достойной – как внешне, так и касательно духовных качеств. Ее поспешили объявить красивой, изысканной, высокообразованной и прекрасно воспитанной молодой леди с чудесным характером. Когда мистер Элтон прибыл самолично, дабы насладиться триумфом своего счастливого будущего и поведать всем и каждому о достоинствах своей невесты, ему почти ничего не удалось добавить к уже известному, разве что сообщить, как зовут его избранницу, или уточнить, музыку каких композиторов она предпочитает исполнять.

Вернулся мистер Элтон очень счастливым. Он покидал Хайбери отвергнутый и униженный, разочарованный в самой радости жизни, причем после того, как его ухаживания, как ему казалось, всячески поощряли; он ведь не только утратил ту даму, руки которой искал, но и обнаружил, что его низвели на уровень весьма ничтожный, приписав ему намерение жениться на другой. Одним словом, он покидал Хайбери, оскорбленный до глубины души, а вернулся счастливым женихом; вдобавок его невеста оказалась даже лучше, чем прежняя возлюбленная. А ведь при данных обстоятельствах то, что приобретаешь, невольно сравниваешь с тем, что ты потерял. Он вернулся веселым и довольным собой, деятельным и полным жизненных сил. Былое чувство к мисс Вудхаус испарилось бесследно; мисс Смит он попросту игнорировал.