Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

рычага и т. д.); не следует только при этом упускать из виду, что в этих

областях законы механики уже не играют решающей роли, а занимают,

так сказать, подчиненное положение. К этому мы должны прибавить,

что там, где в природе нормальное проявление высших, а именно

органических, функций так или иначе нарушается или задерживается,

механизм, играющий вообще подчиненную роль, тотчас же выступает

как господствующий. Так, например, страдающий слабостью желудка

чувствует давление в животе после приема в небольшом количестве

известных родов пищи, между тем как другие люди,

пищеварительные органы которых здоровы, принимая этот род пищи, остаются

свободными от этого ощущения. То же применимо и к общему чувству

тяжести в членах при болезненном состоянии тела. — В области

духовного мира механизм тоже занимает подобающее, однако

подчиненное, место. Справедливо говорят о механической памяти и о

всякого рода других механических деятельностях, как, например, о

механическом чтении, писании, игре на музыкальных инструментах и т. д.

Что касается далее памяти, то механический способ деятельности

представляет даже, можно сказать, ее сущность. Это обстоятельство нередко

упускалось из виду новейшей педагогикой в ее плохо направленном

ревностном стремлении отстоять свободу интеллекта,что послужило к

немалому вреду для дела образования юношества. Тем не менее тот, кто

прибегнул бы к механике для исследования природы памяти и без

дальнейших околичностей применил бы ее законы к душе, показал бы себя

плохим психологом. Механическое в памяти как раз состоит лишь в том,

что здесь известные знаки, звуки и т. д. схватываются в их лишь

внешней связи и затем воспроизводятся в этой связи, не нуждаясь для этого

УЧЕНИЕ 0 ПОНЯТИИ

309

в определенном направлении внимания на их значение и внутреннюю

связь. Не нужно никакого изучения механики, чтобы понять этот

характер механической памяти, и таковое изучение не принесло бы

никакой пользы психологии как таковой.

§ 196.

Несамостоятельностью, благодаря которой объект терпит насилие,

он обладает (см. предшествующий параграф) лишь постольку,

поскольку он самостоятелен. Так как объект есть положенное в себе понятие,

то одно из этих определений снимается не в его ином, а объект,

посредством своего отрицания себя, посредством своей несамостоятельности,

сам смыкается с самим собою, и лишь после этого он самостоятелен.

Таким образом, в то же время в отличие от внешности и отрицая ее в своей

самостоятельности, эта самостоятельность образует отрицательное

единство с собою, центральность, субъективность, в которой сам

объект направлен на внешний объект и соотнесен с ним. Последний

также централен внутри себя и в этой центральности также

соотнесен лишь с другим центром, также имеет свою центральность

в другом. Это 2) небезразличный различенный (differenter) механизм

(падение, влечение, потребность в общении с людьми и т, д.).

§ 197.

Развитие этого отношения образует умозаключение, состоящее

в том, что имманентная отрицательность, как центральная единичность

некоего объекта (абстрактный центр), приходит в соотношение с

несамостоятельными объектами, как с другой крайностью, посредством

некоторой средины, которая соединяет в себе центральность и

несамостоятельность объектов (относительный центр). Это 3) абсолютный

механизм.

§ 198.

Указанное умозаключение (Е—О—В) есть тройственное

умозаключение. Дурная единичность несамостоятельных объектов, в которых

формальный механизм чувствует себя, как дома, представляет собою

вследствие этой несамостоятельности в такой же мере внешнюю

всеобщность. Эти объекты суть поэтому средина также между абсолютным

и относительным центром (форма умозаключения В—Е—О), ибо

310

благодаря этой несамостоятельности эти два центра отсекаются друг

от друга и становятся крайностями, равно как и благодаря этой же

несамостоятельности они соотнесены друг с другом. Точно так же

абсолютная центральность, как субстанциально–всеобщее

(остающаяся тожественной тяжесть), центральность, которая, будучи чистой

отрицательностью, заключает внутри себя также и единичность, есть

посредствующее звено между относительным центром и

несамостоятельными объектами, есть форма умозаключения О—В—Е.

Это посредствующее звено, в силу своего характера имманентной

единичности, есть существенно столь же разделяющий фактор, сколь,

в силу своей всеобщности, тожественная скрепа и ненарушимое

внутри–себя–бытие.

Примечание. Подобно солнечной системе, государство, например,

представляет собою в практической области систему трех

умозаключений. 1) Единичный (лицо) смыкается посредством своей особенности

(посредством физических и духовных потребностей, которые в своем

дальнейшем самостоятельном развитии дают гражданское общество) со

всеобщим (с обществом, правом, законом, правительством). 2) Воля,

деятельность индивидуумов есть то посредствующее звено, благодаря

которому удовлетворяются потребности в обществе, праве и т. д.,

равно как и общество, право и т. д. получают благодаря ей наполнение

и осуществление. 3) Но всеобщее (государство, правительство, право)

есть та субстанциальная средина, в которой индивидуумы и их

удовлетворение находят и получают свою наполненную реальность, свое