Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
Поэтому в «Невидимке» герой ведет с невестой безобидные разговоры про погоду, а в стихотворении «Вооружен и очень опасен» рекомендует: «Не говорите лишних слов» /5; 96/ (что восходит к стихотворению «Поздно говорить и смешно…», 1971: «Вслух не говори»). И если невидимка мешает герою и его невесте жить нормальной супружеской жизнью, то центральный персонаж стихотворения «Вооружен и очень опасен» охарактеризован как «враг мужей, растлитель жен» /5; 416/. Сравним также в «Песне про плотника Иосифа» (1967): «Вдруг в окно порхает кто-то / Из постели от жены». А в предыдущем случае: «Он ночью в окна к вам глядит» /5; 419/. Ранний персонаж назван «святым духом», а поздний — «вездесущим» /5; 419/ (что также является божественным атрибутом). Соответственно, в обоих случаях власть по своему всемогуществу приравнивается к богу. И формальная противоположность этих персонажей («Он, видно, с дьяволом на ты» /5; 417/, «Коль святой — так Машку брось!» /2; 71/) здесь не играет роли, так как ведут они себя одинаково: «Потому что, мне сдается, этот ангел — сатана» /2; 72/.
Приведем еще некоторые сходства между стихотворением «Вооружен и очень опасен» и «Лукоморьем» (1967): «Он давно Людмилу спер — ох, хитер\» =
И доверять им, разумеется, нельзя: «А кое-кто поверил второпях, / Поверил без оглядки, бестолково. / Но разве это жизнь, когда в цепях?! / Но разве это выбор, если скован?!» («Приговоренные к жизни», 1973) = «Кто доверял ему вполне — / Уже упал с ножом в спине» («Вооружен и очень опасен», 1976). Однако и сам лирический герой, с одной стороны, никогда не доверял власти: «Я никогда не верил в миражи, / В грядущий рай не ладил чемодана» (1979). А с другой — будет мечтать о том, чтобы «упасть с ножом в спине»: «Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом» («Райские яблоки»). И именно это произойдет в стихотворении «Неужто здесь сошелся клином свет…»(1980): «И вдруг — ножом под нижнее ребро <.. > Обманут я улыбкой и добром» (подробнее о нем — на с. 600 — 607).
В строках «Кто доверял ему вполне — / Уже упал с ножом в спине» заключен мотив «власть атакует со спины», который в разных вариациях встречается во многих произведениях: «Рванулся к выходу — он слева, — / Но ветеран НКВД / (Эх, был бы рядом друг мой Сева!) / Встал за спиной моей. От гнева / Дрожали капли в бороде» («Прошу прощения заране…», 1971; С4Т-3-67), «Не прыгайте с финкой на спину мою из ветвей» («Черные бушлаты», 1972), «Затылок мой от взглядов не спасти, / И сзади так удобно нанести / Обиду или рану ножевую» («Песня про первые ряды», 1970), «И — нож в него, но счастлив он висеть на острие, / Зарезанный за то, что был опасен» («О поэтах и кликушах», 1971), «Но с ножом в лопатке / Мусора его нашли» («Несо-стоявшаяся свадьба», 1964), «И вдруг — как нож мне в спину — / Забрали Катерину» [1311] [1312] («Не уводите меня из Весны!», 1962), «Хорошо, если знаешь, откуда стрела. / Хуже, если по-подлому — из-за угла» («Баллада о времени», 1975), «Схлопотал под лопатку и сразу поник» («Охота с вертолетов», 1977; черновик /5; 535/), «То ль судьбе он влепит точку, / То ль судьба — в лопатки клин» (частушки к спектаклю «Живой», 1971), «В затылок, в поясницу вбили клин» («Побег на рывок», 1977; черновик — АР-4-14), «Я не люблю, когда острее клина / В затылок мне врага направлен взор» («Я не люблю», 1968; черновик /2; 442/), «Ко мне заходят со спины / И делают укол» («Ошибка вышла», 1976), «Вот он заходит со спины» («Вооружен и очень опасен», 1976; АР-6184), «Вот сзади заходит ко мне “мессершмитт”» («Песня самолета-истребителя», 1968), «Мне в хвост вышел “мессер”» («Песня летчика-истребителя», 1968).
1311
Сравнительный оборот как нож мне в спину восходит к стихотворению «Быстро-быстро проходят денечки» (1955), написанному еще во время учебы в МИСИ (Инженерно-строительном институте): «Будто срок пришел сдавать чертеж. / Эта весть пришла, как острый нож» (Высоцкий: исследования и материалы: в 4 т. Т. 2. Юность. М.: ГКЦМ В.С. Высоцкого, 2011. С. 20). Похожее сравнение встретится в «Охоте с вертолетов» и «Затяжном прыжке»: «Словно бритва, рассвет полоснул по глазам», «Холодной острой бритвой / Скребут по мне потоки».
1312
Вспомним еще раз песню «Невидимка» (1967).
Строка «Он врал, что истина в вине» говорит о том, что данный персонаж спаивает неугодных людей. Этот мотив находит аналогию в «Балладе о Кокильоне» и «Двух просьбах»: «Ему шептали в ухо, что истина в вине…», «Но вместо них я вижу виночерпия, / Он шепчет: “Выход есть, — к исходу дня — / Вина! И прекратится толкотня…”». А подобная вкрадчивость напоминает стихотворение «Палач» и песню «Вратарь»: «Вдруг сзади тихое шептанье раздалось», «Только сзади кто-то тихо вдруг вздохнул». Точно так же ведут себя «холуй с кнутом» в стихотворении «Парад-алле! Не видно кресел, мест» и ветер в «Затяжном прыжке»: «Я был неправ — с ним шел холуй с кнутом, / Кормил его, ласкал, лез целоваться / И на ухо шептал ему — о чем? / В слоне я сразу начал сомневаться», «Ветер в уши сочится и шепчет скабрезно…». Поэтому ветер наделяется теми же характеристиками, что и центральный персонаж стихотворения «Вооружен и очень опасен»: «Ветер врет, обязательно врет!» = «Он врал, что истина в вине»; «И кровь вгоняли в печень мне, / Упруги и жестоки…» = «И злобой, завистью, ножом / Он до зубов вооружен»; «Невидимые встречные / Воздушные потоки»Ш5 = «Не доверяйте / Тому, кто держится в тени», «Посторонитесь, / Когда навстречу он идет» (АР-13-188) (последний мотив встречается во многих произведениях: «Я возвращался, / А он — навстречу. <.. > Конечно, лучше б / Нам не встречаться» /2; 177/, «Там ненужные встречи случаются» /2; 200/ и т. д.); «Бездушные и вечные / Воздушные потоки» = «Циничен он и не брезглив»; «Тупой холодной бритвой / Скребут по мне потоки» = «Ты доверял ему вполне / И вот упал с ножом в спине» (АР-13-190).
Более того, совпадают даже советы, которые дают лирическому герою ветер в «Затяжном прыжке» и виночерпий
в «Двух просьбах»: «Не тяни за кольцо — скоро легкость придет» = «Виденья схлынут, сердце и предсердие / Отпустит, и расплавится броня!». Причем оба дают свои советы шепотом: «Ветер в уши сочится и шепчет скабрезно…» = «Он шепчет: “Выход есть, — к исходу дня — / Вина!..».Наблюдаются также важные сходства между стихотворением «Вооружен и очень опасен» и «Охотой на волков» (1968): «Идет охота на волков, идет охота» = «Когда охота начата, / Молитва есть одна из ста: / “Не приведи, господь, хвоста / Следом за мною”» (АР-6-186); «Тот, которому я предназначен, / Улыбнулся и поднял ружье» = «В аду с чертовкой обручась, / Он, может, скалится сейчас» (АР-6-178); «Из-за елей хлопочут двухстволки — / Там охотники прячутся в тень» = «В затылок мне устремлены / Глаза и дула. <…> Не доверяйте / Тому, кто держится в тени» (АР-13188), «Палач, охотник и бандит, / Он — всё на свете, он следит» (АР-6-182) («двухстволки» = «дула»; «охотники» = «охотник»; «в тень» = «в тени»).
Кроме того, вышеприведенная цитата из стихотворения «Вооружен и очень опасен» буквально повторяет «Песню про первые ряды»: «В затылок мне устремлены / Глаза и дула» (вариант: «Чужие взгляды») = «Стволы глазищ — числом до десяти, / Как дула на мишень, но на живую. / Затылок мой от взглядов не спасти, / И сзади так удобно нанести / Обиду или рану ножевую» («в затылок мне» = «затылок мой»; «глаза» = «глазищ»; «взгляды» = «от взглядов»; «дула» = «дула»).
А рана ножевая упоминается и в стихотворении «Вооружен и очень опасен»: «Кто доверял ему вполне — / Уже упал с ножом в спине, — / Поберегитесь!». Причем взгляд этого персонажа напоминает описание персонифицированной власти в «Песне об Отчем доме» (1974) Галича и в «Охоте на волков» Высоцкого: «Зрачки его черны, пусты, / Как дула кольта. <.. > В глазах — по девять грамм свинца» = «Так сказал мне Некто с пустым лицом / И прищурил свинцовый глаз» = «Жду — ударит свинец из двухстволки <…> Бьет двухстволка с прищуренным глазом» (АР-2-126) («зрачки… пусты» = «с пустым лицом»; «в глазах — по девять грамма свинца» = «свинцовый глаз» = «свинец… глазом»; «прищурил» = «прищуренным»), — и заодно находит документальное подтверждение в воспоминаниях Александра Подрабинека, где он рассказывает о своем пребывании в Свердловской пересыльной тюрьме в 1978 году: «Еще минут пятнадцать мы сидели в снегу, мечтая хотя бы подняться и размять ноги. Я смотрел на стоявшего ближе всего ко мне солдата внутренних войск. Дуло его “калаша” смотрело прямо на меня. Из пустого зрачка автомата веяло холодом и смертью. Лицо солдата было таким же пустым и отрешенным» [1313] .
1313
оддяабиекЛ./7.Диссиденты. М.: ACT: РеддкцииЕлены Шубииой,2214.С. 287.
Неслучайно также совпадает описание того, кто «вооружен и очень опасен», и второго первача (являющегося одним из трех «ликов» власти) в «Четверке первачей»: «Он начеку, он напряжен. <.. > Он не полезет на рожон» /5; 421 — 422/ = «Четок, собран, напряжен / И не лезет на рожон» /4; 216/.
Многочисленные сходства обнаруживаются при сопоставлении стихотворения «Вооружен и очень опасен» с «Горизонтом» и «Честью шахматной короны» (сравнительный анализ двух последних песен был приведен выше).
Во всех трех произведениях власть сравнивается с дьяволом и чертями: «А черти-дьяволы, вы едущих не троньте!» («Горизонт»; АР-11-121) = «Мой соперник с дьяволом на ты!» («Честь шахматной короны» /3; 384/) = «Он, видно, с дьяволом на ты» («Вооружен и очень опасен»; АР-6-187), «Согласьем черта заручась, / Быть может, здесь он, среди нас» (там же; АР-6-182).
Соответственно, отличительной чертой этих персонажей являются черный цвет и расчетливость: «То черный кот, то кто-то в чем-то черном» /3; 137/ = «Черный ферзь громит на белом поле / Все мои заслоны и щиты» /3; 384/ = «Зрачки его черны, пусты, / Как дула кольта» /5; 97/; «Нечистоплотны в споре и расчетах» /3; 138/ = «Расчет его точен и грязен» /5; 418/. А «точный расчет» упоминается и в правленой машинописи «Горизонта»: «Кто вынудил меня на жесткое пари, / Те редко ошибаются в расчетах» (АР-3-118) (встречается в черновиках и мотив дотошности представителей власти, который год спустя перейдет в песню «Мы вращаем Землю»: «Кто вынудил меня на жесткое пари, / Дотошны словно в денежных расчетах» /3; 360/ = «Не найдет и дотошный Особый отдел / В страхе руки поднявших»; АР-6-25). Кстати, «Фишер» тоже обладает точным расчетом: «Он играет чисто, без помарок» /3; 173/, то есть фактически «расчет его точен и ясен» /5; 97/.
При этом власть часто прячется в тень и атакует, будучи невидимой: «Но из кустов стреляют по колесам» («Горизонт»), «Всегда в тени и со спины» («Вооружен и очень опасен»), «Из-за елей хлопочут двухстволки — / Там охотники прячутся в тень» («Охота на волков»).
Кроме того, власть зла: «И черные коты, и злые люди» («Горизонт»; АР-3-117) = «Он жаден, зол <и> боязлив» («Вооружен и очень опасен»; АР-6-187), — и цинична: «Он меня убьет циничным матом» («Честь шахматной короны» /3; 383/) = «Циничен он и не брезглив <.. > Сегодня — я, а завтра — ты, / Нас уберут без суеты» («Вооружен и очень опасен» /5; 97/); «Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут» («Горизонт» /3; 137/) = «В аду с чертовкой обручась, / Он потешается сейчас» («Вооружен и очень опасен» /5; 419/. А ее представители носят черные маски: «Я жив! Снимите траурные маски!» («Горизонт»; АР-3-118) = «Он носит с черепом кольцо, / И маска врезана в лицо» («Вооружен и очень опасен» /5; 418/).
Поэтому лирический герой должен быть бдителен: «И я твержу себе: “Во все глаза смотри…”» («Горизонт»; АР-3-113) = «Всё слежу, чтоб не было промашки» («Честь шахматной короны» /3; 175/). А враги стремятся его обмануть: «Догадываюсь, в чем и как меня обманут» («Горизонт») = «Он врал, что истина в вине» («Вооружен и очень опасен»), — и сбить с толку одинаковыми приметами: «Но черные коты, как ни сигналил, / Намеренно шоссе перебегали» («Горизонт» /3; 360/) = «Запоминайте: / Приметы — это суета, / Стреляйте в черного кота» («Вооружен и очень опасен» /5; 420/.