Энеата. Воин и Солнце

– Я скажу ещё: о неугодных эсину всегда печётся Арнунна, сын Кадара, верховный судья. Я знаю, это он помог эсину воплотить задуманное. И от него ты узнал бы больше… если бы смог вытащить его из дома.

– Ты сможешь вернуться незамеченным? – спросил Асахир.

– Смог же я прийти сюда, никем не увиденный.

– Хорошо. Возвращайся, Ким. Если твои слова правдивы, то скоро ты будешь свободен.

Тот вновь низко поклонился и вышел; один из советников Асахира недовольно произнёс:

– Почему ты его отпустил?

– Если эсин поймёт, что он был здесь, нам уже ничего не узнать. Надо уходить прочь от Энарана, пока не придут остальные отряды. Анутма, разыщи этого судью.

– Только разыскать? – на всякий случай уточнил один из воинов, названный Анутмой.

Асахир кивнул.

Они снялись с места после полудня и шли весь вечер, удаляясь от Энарана и реки, а к темноте остановились в поле возле деревеньки с ячменными полями вокруг. Идшарцы разбили здесь лагерь; кто-то вбивал колья в землю, кто-то ставил шатры, кто-то отправился к прорытому каналу, несущему сюда воды Великой Реки. А сам военачальник Асахир и его ближайшие товарищи окружили повозку с телом умершего лекаря.

Огонь факела, что держал в руке один из воинов, легонько лизнул доски. Пламя взвилось вверх, охватывая погребальное ложе. Асахир смотрел в другую сторону.

Глава 2. Ученица знахаря

Прячась от полуденного зноя в тени фруктовых садов, юная девушка старательно перерисовывала буквы с глиняного письма, выводя их тонкой тростинкой на песке в каменной чаше. Раздавшийся позади строгий голос заставил её прервать занятие и обернуться:

– Энеата! Я же сказал – только монеты или бронзовые ножи!

У глинобитной стены, окружавшей сад, стоял старик, облачённый в длинную шерстяную тунику. Его короткая чёрная борода на удивление гармонично сочеталась с длинными, собранными на затылке седыми волосами, а сердитый взгляд карих глаз с бледными ресницами, похоже, должен быть зажечь пламя стыда в душе расточительной девчушки.

– Прости, дедушка Хурсан, – рассмеялась Энеата. – Эти бусы были такими красивыми!..

– И сколько ты ему отдала, негодная девчонка?

– Кувшинчик, дедушка Хурсан.

– Кувшин масла за девчачью погремушку?! Эне!

– Маленький кувшинчик, дедушка Хурсан, – с очаровательной, не позволяющей продолжать споры улыбкой ответила девушка.

Она поднялась с земли и отряхнула длинную белую тунику. В тёмно-рыжих волосах сверкнула вплетённая нитка мелких стеклянных бус. Старик открыл было рот для ответа, но тут у тростниковой калитки появился слуга и сообщил о пришедшем покупателе.

– Ну-ка, Эне, беги вперёд, – произнёс Хурсан. – Негоже, чтоб долго ждали, а я ж пока доковыляю. Да смотри, не на бусы меняй, дурёха!

Девушка озорно рассмеялась и рванулась с места. Уже через пару мгновений, промчав мимо ряда персиковых деревьев, она оказалась во внутреннем дворе дома. Энеата перебежала мощеную площадку с большой каменной чашей, заполненной водой, возле которой отцветал пышный тамариск. Миновав дворик, девушка юркнула в узкую дверь и оказалась в лавке.

Старик Хурсан когда-то был лекарем-асу, но несколько лет назад понял, что целительство становится для него слишком тяжёлой службой. Теперь знахарь жил в пригороде и содержал лавку, где продавал различные снадобья, травы и масла. Дело это было прибыльным и достойным, и Хурсана по-прежнему уважала и знать Арка, и воины аркского правителя.

Родных детей и внуков у Хурсана не было, как и других родственников; и найденыш Энеата, давным-давно встретившаяся ему на пути, стала его единственной наследницей. Он обучал девушку своему ремеслу – как тайнам врачевания, заготовления трав и смешивания масел, так и тому, о чём не догадывались соседи – премудростям чародейства. Энеата обладала чудесным природным даром, и Хурсану не составило труда помочь ей раскрыть таланты.

Энеате нравилось находиться в лавке. Здесь всегда царил лёгкий полумрак; узкие длинные окна были обычно наполовину прикрыты тростниковыми ставнями, но всё же лучи солнца проскальзывали внутрь и расцвечивали ярким блеском выложенные на полках флакончики с драгоценными маслами. Развешанные под потолком пучки трав и сухие цветы, мешочки с тёртыми кореньями и чаши со снадобьями на любой случай жизни, кувшины с лечебными настойками и глиняные таблички с рецептами исцеляющих отваров и мазей, пыль волшебных камней и порошок древесной коры из дальних краёв; терпко-пряный запах, заполнявший лавку, всегда успокаивал и радовал Эне.

Она прошагала к прилавку, оглядываясь в поиске гостя; несколько минут Энеата прождала, затем в дверь осторожно постучали. Дверь отворилась, и внутрь помещения скользнул худощавый подросток лет четырнадцати. На нём была неокрашенная шерстяная туника, подпоясанная простым куском верёвки вместо тряпичного пояса с кистью – судя по всему, это был чей-то раб.

– Да хранят ваш дом Тааль и Ирутар, добрая госпожа, – поклонившись, произнёс юноша.

– Да осенит твой путь свет Аарка, сокрыв от зла Эллашира, – церемонно отозвалась Эне, затем с непринуждённой улыбкой продолжила: – Чем я могу помочь?

– Мой господин… – раб замялся, обдумывая последующие слова. – Меня послал мой господин, Рамзаш из Карауда, сын Халетара. Он просил асу Хурсана приехать к нему, если это возможно.

– Асу Хурсан скоро подойдёт, – мягко отозвалась Эне. – Сядь и расскажи, что случилось.

Раб тяжело вздохнул и опустился на лавочку у стены. Снова немного помолчав, он сказал:

– Я не могу сказать, госпожа. Мне велено только передать письмо лично в руки асу Хурсану и ответить на его вопросы. Если они будут. Но я могу говорить только с асу Хурсаном.

Эне пожала плечами и замерла, неподвижно и молча ожидая прихода дедушки Хурсана.

Однако появившийся Хурсан не приоткрыл перед Энеатой завесы тайны – едва услыхав, что странного посетителя прислал некий господин Рамзаш, Хурсан приказал Эне выйти во двор. Именно приказал – столь строгого голоса, не требующего возражений, девушка не слышала от воспитателя, всегда баловавшего её и прощавшего любые вольности, наверное, никогда прежде. Насупившись, она покинула лавку.

Во дворе Энеата сидела на краю фонтана, борясь со жгучим желанием подкрасться и подслушать разговор. Однако, когда стремление уже стало непреодолимым, дверца дома отворилась, и Хурсан появился на пороге.

Эне соскользнула с каменного борта и подошла к наставнику. Он невесело улыбнулся и произнёс:

– Эне, мне надо уехать.

– Далеко?

– Да. В деревню Карауд. Помнишь, я рассказывал тебе про Рамзаша?

– Так значит, мы не поедем в Энаран?

В Энаране жил Арнунна – здешний верховный судья, старый друг асу Хурсана, наставника и приёмного отца Энеаты. По давнему уговору между друзьями Энеата должна была стать невестой одного из сыновей Арнунны. Но совершать помолвку без согласия детей ни Хурсан, ни Арнунна не желали. Именно поэтому Хурсан собирался привезти асу Энеату сюда, чтобы девушка могла немного погостить в Энаране и познакомиться со своим женихом.