Энеата. Воин и Солнце
Шрифт:
– Мира, – тихонько попросила Эне. – Воды, пожалуйста.
Мира тут же умчалась прочь, а уже через пару мгновений стояла перед подругой, сжимая в руках чашку.
– Эне… – желая и одновременно страшась услышать ответ, неуверенно произнесла Фазмира. – Что с Нунной?
Эне взяла протянутую Мирой чашку, отпила, затем села, поджав ноги.
– Я не знаю, – наконец произнесла она. – Давно я здесь?
– Да вот третий день к концу идёт.
– Как я тут оказалась?
– Тебя идшарцы принесли, – отведя взгляд, приглушённо ответила Фазмира.
– Идшарцы?..
– Да, воин притащил, и с ним ещё
– Ушёл. Думаю, он в безопасности.
– А… ты?
– Что – я? Я вот она, перед тобой сижу, – буркнула Энеата.
– Ты… ну, это самое, ты как – в порядке? – не обиделась Фазмира.
– Да… Когда они приходили, они…
– Воин спросил, где тебя оставить, я показала на эту кровать, а лекарь быстренько разъяснил, что с тобой делать. А! Точно! Подожди, сейчас принесу отва…
– Нет, стой. Я сама всё сделаю, что нужно. Что ещё?
– Ещё?
– Да. Что ещё было. Пока меня не было или пока я спала.
– Да ничего… Никто не приходил больше. А! Воин этот, потом, правда, ещё спросил про Нунну и его комнату… Я показала, и он забрал его сумки. Уж не знаю, зачем ему… Но решила лучше не возражать. Довольно страшный он был, я тебе скажу. Как посмотрел грозно – у-у!
– Правильно сделала… Погоди, что?.. Сумки Нунны?
– Ну да.
– Вот ведь… – Эне откинулась назад, прикрывая глаза.
– А что? Ты знаешь, зачем?
– Догадываюсь. Слушай, Мира, ты не знаешь, какие-то письма там были?
– Только те, что Нунна тебе показывал. Мне так кажется.
– Ничего такого, где бы говорилось или хоть намекалось, что ты тоже здесь?
– А что, что не так?
– Всё хорошо, Мира. Всё будет хорошо…
Энеата закрыла глаза. Когда Фазмира рассказала о взятых вещах Нунны, асу сразу вспомнились слова байру Асахира. Военачальник сказал, что сам Нунна его не интересует, и поимка юноши – лишь способ выманить из-за городских стен судью Арнунну. Но именные ножны или письмо отца – убедительное доказательство, и сам Нунна может и не понадобиться…
– Как же хорошо, что ты наконец пришла в себя. Мне так страшно, Эне! Они утром вышли.
– Кто вышел? Куда?
– Идшарцы! Они пришли, разбили лагерь под стенами. По городу бродили целые толпы, ну, когда тебя принесли. Я в доме пряталась, на всякий случай. А потом пришла ещё целая толпа! Море идшарцев. И все просто увешаны оружием. Даже по городу ходят с оружием. Люди прятались в дома… Хотя торговцы, конечно, без страха, лишь бы кому что продать. Сами к ним лезли.
– А вышли…
– Утром! Уже пошли на Энаран, наверное! И ваши стрелки с ними! Их так много, Эне… Я сидела в доме, но Гияма ходила к стенам и видела, как воины уходили. Много, много… Эне, что же делать? Я так боюсь за маму с папой и за Харата!
– Не волнуйся. У Энарана тоже достаточно защитников.
Фазмира в ответ начала долго и очень быстро лепетать что-то про «страшных-страшных идшарцев» и про воина, принесшего Энеату в дом. По её словам, тот был особенно впечатляющим.
– Может потому, что его я вблизи видела, – задумчиво произнесла Мира. – А может быть из-за того, что у него на руках была ты в рваной и грязной тунике с пятнами
крови. А руки, если честно, у него такие красивые. И очень красивый перстень родовой, с сердоликами, просто загляденье. Но всё равно было так страшно! Я люблю сердолики, у меня были бусы с такими круглыми…– Амар дома? – не выдержав, перебила Энеата.
– Он в лавке. Покупатели пришли. По-моему, хотят купить какое-то лекарство. Вообще-то Амар закрывал лавку, но им, кажется, очень нужно. Позвать его?
– Нет-нет.
– Эне, ты ничего не хочешь рассказать? – участливо поинтересовалась Мира.
– Нунна ушёл. Не волнуйся о нём.
– Я не о Нунне, я о тебе. Идшарский лекарь сказал, что тебя нашли без сознания, перегревшуюся на солнце…
– Так и было.
– Но когда тебя принесли… Честно говоря, я сначала подумала, что ты мёртвая. Вся в крови и синяках. В изорванном платье… Это всё от перегрева? Эне, ты… ну… точно ничего не хочешь рассказать?
– Точно, – уверенно и спокойно ответила Энеата. –Голова кружится. Пожалуйста, проводи меня до колодца.
Мира пожала плечами и протянула ладонь, придерживая подругу за локоть.
Глава 9. Порт
Фазмира, убедившись, что Энеата уже может позаботиться о себе, покинула дом и вместе со служанкой Гиямой отправилась в городское святилище. Девушка хотела принести жертвы богам и попросить их о защите Энарана.
Освежившись в прохладной воде и переодевшись в чистую тунику, Энеата окончательно пришла в себя. Расчесав мокрые волосы и заплетя их в косу, Эне уселась на лавке в тени увитого виноградом навеса и предалась размышлениям.
Энеату мучали тревоги. Горячо любимый опекун был для Энеаты, пожалуй, единственным истинно родным человеком, и девушка не могла унять тоски и всё же не теряла надежды, что Нунна просто неверно понял послание, и на самом деле никакой угрозы для Хурсана в Карауде нет. Нунна, по мнению юной асу, был в безопасности; Фазмира, если сможет не проговориться и не дать проговориться слугам – тоже. Впрочем, успев оценить разговорчивость своей гостьи, молчаливая Энеата невольно засомневалась в надёжности тайны.
А вот для судьи Арнунны и Энарана всё выглядело весьма прискорбно. Но в этот раз Энеата не видела возможности хоть как-то помочь. Бежать от отряда из десятка человек – это уже удалось с трудом. А вот попытаться защитить кого-то от огромного войска… Это казалось совершенным безумием, и Энеата, как бы ни было ей нестерпимо печально, понимала, что будет просто сидеть здесь и ждать исхода.
Не добавляла радости и боль от сгоревшей кожи, с трудом переносившей даже прикосновения мягкой одежды. Оглядев двор и убедившись, что поблизости никого нет и увидеть её никто не может, Энеата перестала сдерживаться и разревелась, растянувшись на каменной скамье и закрыв лицо ладонями.
Слёзы принесли хоть слабое, но облегчение, и Энеата, размашисто стерев последние капли, вдруг подумала о вещах Нунны, которые, по словам Фазмиры, взял с собой идшарец.
– Найти кого-то в городе в пылу битвы невозможно, да и незачем уже, – рассудительно заметила она, почему-то вслух обращаясь к подошедшей курице. – Правда ведь?
Ответное кудахтанье показалось Энеате одобрительным, и асу радостно хлопнула в ладоши.
Конец ознакомительного фрагмента.