Enigma

– Только не надо мне опять втирать про свои чакры, – бубню я, ощущая боль в пояснице, прогибаясь сильнее и опираясь на руки. Макколэй говорит, что это прекрасное упражнение, помогающее справиться со стрессом, так как у меня очень много зажатости в зоне лопаток и шеи – основные «следы» пожизненного страха. – Я все равно толком не понимаю, что это и зачем ты к ним привязался… как наука может сочетаться с такими вещами? Ты ведь гений, ученый, в конце концов. Что за страсть к паранормальным вещам? – негодую я, и уголки его губ медленно приподнимаются. Ох уж этот его загадочный взгляд. Словно он знает какой-то секрет мироздания, о котором я, дура, не имею понятия.

– Я изучаю много вещей, Энигма. Область, на которой я сейчас сосредоточен, плотно переплетается с энергией в теле человека, – он поворачивает голову в сторону воды. – Закрой глаза и представь, что ты океан.

Я отвечаю ему возмущенно скептическим взглядом… но язык прикусываю, чтобы не ляпнуть лишнего. Тяжело вздыхаю, и зеркалю его новую позу, сложив ноги по-турецки.

– Ты уверен? – я чувствую себя глупо, прикрыв только один глаз.

– Больно не будет.

– Итак, ты – океан, – пытаюсь сдержать смех.

– Мы – океан, – произносит Мак, и, несмотря на то, что его слова звучат очень тихо, он умеет пронзить ими в самое сердце. Я закрываю веки, ощущая прикосновения бриза к щекам.

– Как думаешь, сколько в тебе воды?

– Ммм… так и не скажешь. Бесконечно много?

– Да. А теперь я хочу, чтобы ты представила одну из воронок на поверхности океана. Их много и ты никогда не смогла их посчитать. Но есть семь основных, самых мощных и глубоких. Водовороты… именно туда стекают все отходы, грязь, мусор, все, что выбрасывают в океан. Ты знаешь, что там, под толщей воды, живут…

– Киты? Красивые и большие…

– Допустим, Киты, – соглашается Мак, и я улыбаюсь, представив себе все так ярко и красочно, словно сама оказалась в подводном царстве. – Киты, рыбы, коралловые рифы – все это часть тебя, часть океана. Но всегда наступает момент, когда мусора становится слишком много, если ты позволяешь ему проникнуть глубже. Ответь мне, что происходит.

По моему телу проходит дрожь, и я чувствую соленый вкус слез у себя на губах.

– Они болеют, – продолжает Мак, пока я представляю себе, как столь прекрасное млекопитающее, как кит, погибает, отравившись ядовитыми для него отходами.

– А потом умирают… – судорожно выдыхаю я, открывая глаза. – Обязательно было давать этому такую эмоциональную окраску? Ты довел меня до слез.

– Зато у тебя теперь не будет вопросов.

– Водовороты энергии… – шепчу под нос я, глядя на поднимающуюся в океане волну, сворачивающуюся в красивую спираль.

– Но как это связано с тем, что ты делаешь?

– А это уже тема другого урока, – улыбается Макколэй, и я толкаю его в плечо, на что он только вскидывает бровь.

Что было после? Я начала игриво бить его и щекотать, пытаясь вызвать хоть толику эмоций. Потом побежала вдоль линии берега, надеясь, что он побежит за мной.

Не побежал.

Нашел меня уже тогда, когда я спряталась в гамаке под пальмой, надувшись и скрестив руки на груди.

Ну что я могу сказать? Мы мастера находить жутко «удобные» места, чтобы заняться сексом. Гамак сорвался с петель, устав от наших эротичных асан… ну, если вы понимаете, о чем я.

Чем дальше заходили наши странные отношения, тем больше я понимала, что не могу оценивать Макколэя объективно. Какое-то слепое преклонение и восхищение этим мужчиной изо дня день становилось все сильнее и сильнее… хоть я и знала, что он просто обладает определенными знаниями, которые помогают ему делать из человека его марионетку.

Сколько бы я не задавала вопросов, почему вдруг, из «сотрудничества» наши отношения перешли в другой ранг? Он не отвечал. Мало того, что Мак не особо любит говорить, так он еще и до жути любит бывать один. Он редко ест в моей компании. Да и о совместном сне не может быть и речи. Мне, например, очень страшно спать одной, когда ночью идет тропический ливень, а небо громыхает так, словно вот-вот обрушится на виллу.

Но безопасней ли с ним? Это уже другой вопрос.

Потому что иногда мне кажется, что с ним что-то не так. Иногда он часами может смотреть в одну точку и не моргать. Недавно, во время йоги, я заметила, как мелко дрожат его пальцы, и пот течет градом с покрасневшего лба. Бывали дни, когда он выглядел так, словно он проболел неделю…

Иногда он разговаривал со мной на разных языках (я сама просила его доказать, что он свободно говорит на нескольких), а иногда и двух слов связать не может, полностью погружаясь в себя.

28 июня. Сад

Вчера произошло нечто прекрасное и удивительное.

Макколэй снова повез меня кататься по острову, пообещав, что на этот раз, я могу не переживать за наши жизни. Мы остановились в диком месте, ароматы первозданной природы сводили с ума, и бесконечно зеленые виды заставляли меня терять дар речи…

Я сама не заметила, как прогуливаясь в обетованных джунглях, мы начали подниматься в гору. С каждым шагом мне становилось все тяжелее и тяжелее, и лишь когда мы преодолели половину пути, Макколэй поставил меня в известность о том, что мы поднимаемся по действующему вулкану.

Я готова была убить его, хоть и понимала, что вероятность того, что могучая гора извергнет лаву, крайне мала…

К закату мы добрались до противоположной кратеру вершины, а это, как сказал Мак, около 1700 метров над уровнем моря. Хорошо, что мы взяли с собой теплую одежду, потому что я окоченела с ног до головы.

Не говоря уже о царапинах на теле, оставленных дикими растениями. Да и мошки меня покусали изрядно. Но все мое недовольство и капризы испарились, как только я взглянула, как заходит солнце за линию горизонта… рождая розовую дымку, над насыщенно зелеными холмами, которые, казалось, и сами утопают в облаках или парах, что исходят из недр вулкана.

Это было неописуемо красиво.

Как в кино, как на картинке и иллюзии… как земля могла получиться такой совершенной? Разве это могло быть случайностью? Почему в этом мире все так продумано, до мелочей… эти мысли рождали во мне волнение и непередаваемый трепет.

Этот момент был словно вырван из моих мечтаний и грез о настоящем счастье.

Вырваться из рутины, путешествовать, делить такие прекрасные виды с мужчиной, который обнимает тебя, стоя на вершине горы.

Я забыла обо всем на свете, прикрыв глаза, наслаждаясь соприкосновением наших тел. Каким-то необъяснимым слиянием с ним, с природой, со всем сущим…

– По глазам вижу, ты хочешь мне что-то сказать, – Макколэй посмотрел мне в глаза, мягко проведя большим пальцем по губам.