Эпоха мертвых, Начало. Том 1

Доклады от колонн поступали каждые десять минут, на виртуальной карте Москвы двое помощников Домбровского передвигали метки. Бурко смотрел на гигантский плоский монитор, висящий на стене. Ему нравилось организованное движение зеленых кружочков по запутанной паутине улиц города, нравилось, как они двигались по тонким синим линиям, обозначающим их заранее намеченные маршруты. Все как намечено, все, как запланировано, никаких отклонений.

Видя, что в его присутствии необходимости нет, Бурко спустился в подвал, в тир. Извлек из кобуры свой сверхдорогой "Феникс" и разом выпусти по мишеням содержимое магазина. Ему на миг показалось, что вместо мишеней там, у дальней стены, обитой мягкими противорикошетными панелями, стоят все те, кому он вынужден был кланяться, чтобы достигнуть нынешнего положения.

"Ничего, времена изменились" - подумал он.

Офицеры московского ОМОН.

Во дворе офисного здания "Фармкора", что на садовом кольце, стояли два "Тигра" в милицейской раскраске - группа быстрого реагирования. Сидели в них не эсбэшники, а самые настоящие офицеры московского ОМОН. Они тоже с семьями были отобраны для спасения, и к тому же им более чем хорошо заплатили. Их задачей был немедленный выезд в ту точку, где у какой-то из колонн возникнут проблемы. Какого рода проблемы могут возникнуть - омоновцам было яснее всех, они еще с ночи насмотрелись на оживших мертвецов. Да и в закрытые решетчатые ворота офисного двора такие мертвяки уже несколько раз толкались. Ближе к вечеру их стало заметно больше.

Старший лейтенант Петраков, сидевший в головной машине, не выдержал в конце-концов, выбрался из салона, подошел к воротам и через решетку застрелил одного из мертвяков из своего ПММ. Тело свалилось на тротуар. Петраков оглядел улицу. Машины по Садовке ехали. а вот пешеходов видно не было совсем. Все прятались.

Старлей добежал обратно до здоровенного внедорожника, влез на заднее сиденье.

– Оно тебе надо?
– зевнув, спросил сидевший на переднем сиденье толстый и массивный майор в камуфляже. В его здоровенных лапах АКС, лежащий на коленях, казался игрушечным.

– Да надоели. Бордят и бродят.
– ответил Петраков.

– И пусть бродят. Нам на них всех патронов не напастись.

Петраков только пожал плечами. Наступила тишина, говорить никому не хотелось.

Сергей Крамцов

Когда баня протопилась, определились, что сначала в нее заходит смена женская. Если бы мы были на даче вчетвером, никто бы над сменами не задумывался, но поскольку здесь была и Алина Александровна, и ее дочери, с нашей вольностью нравов не знакомые, то пришлось делиться на смены. В качестве дополнительного проявления деликатности, мы с Лехой натянули большое брезентовое полотно между деревьями, закрывающее от нескромных взоров то, что делается в открытом предбаннике и в летнем душе, куда будут выбегать охладиться парящиеся. Оборудовав таким образом "женскую половину" двора, мы отошли с ним на крыльцо, причем Леха прихватил "Сайгу-12", а я взял СКС. Таким образом мы стали первой сменой караула.

– Серый, знаешь, что я думаю?
– задумчиво сказал Леха.
– Ты вон тот домик видишь?

Леха показал на дачку с высокой островерхой крышей, расположенную на этой же улице, где и моя, но противоположной стороне и ближе к перекрестку, по диагонали от нашего участка.

– Вижу. Продолжай.

– Там, как мне кажется, чердак удобный для Эн-Пэ.

Действительно, если засесть на чердаке этого домика, принадлежащего бывшему директору какого-то профильного института, то оттуда будут отлично просматриваться все подходы к моему дому и, самое главное, что если ко мне в калитку будет стучаться кто-то совсем нежелательный, у него в тылу окажется кто-то с оружием, что может быстро решить исход любой драки в нашу пользу.

– Частная собственность… - поморщился я, хотя соблазн был велик.

– И черт с ней.
– отмахнулся Леха.
– Мы же не грабить собираемся, а только чердак арендовать на несколько дней.

– А если хозяева приедут?

– Сомнительно. И если приедут, то убедим их, что это для их же блага. Типа возьмем под защиту и все такое. Стволов у нас много, спорить не станут.

Вообще то идея правильная, чего говорить. Надо было бы самому догадаться.

– Разумно.
– согласился я.
– Ты аккуратно замок вскрыть сможешь?

– Посмотреть надо, но думаю, что смогу. Не думаю, что на фанерном доме сейфовая дверь. В крайнем случае аккуратно стекло высадим.

– Ну и иди посмотри.
– распорядился я, раз уж мне тут командирские обязанности все делегировали.

Леха вышел со двора, перепрыгнул через забор участка напротив. Молодец, соображает, что к НП надо ходить кружным путем, чтобы следами не выдать местоположение поста. Сейчас пройдет задами соседских участков, и все будет как надо.

Женщины ушли в баню, но Ксения осталась сидеть на крыльце, задумчиво гладя собаку. Нет, с этим надо что-то делать. Довезу ее до места, и там пусть хоть в петлю лезет, это ее проблемы, но до того момента мне заживо себя похоронивший в группе не нужен. И не из сочуствия, а потому что мешать будет, а может и всех под монастырь подевести. Я подошел к ней, сел рядом.

– Не помешаю?

– Нет.
– тихо, почти неслышно, ответила она.

– Ксень, а почему ты в баню не пошла?

– Не хочу.

Она даже не смотрела в мою сторону. Ее карие глаза были направлены в такую даль, откуда ответа ее мыслям ждать точно не стоило.

– У меня здесь отличная баня. И теперь неизвестно, когда ты попадешь в такую. Может быть и никогда уже.

Своей баней я, кстати, вполне законно гордился. Баня была отличная. Она была лучше самого дома, на мой взгляд. И важнее.

– Пусть.
– пожала плечами Ксения.

– Ксень, я все понимаю, но ты должна очнутся. В приказном порядке. Это важно, причем не только для тебя, но и для всех остальных.

– Почему?

– Потому что начинается катастрофа, и нам надо спасаться. А ты будешь мешать это делать.
– взялся я терпеливо объяснять, хотя, если честно, было желание одновременно надрать ей и уши, и задницу, да еще и надавать подзатыльников.

– Почему?
– так же, не поворачиваясь, спросила она.

– Человек в таком настроении, которому все безразлично, опасен для тех, кто идет с ним. Ты превращаешься в постоянную проблему для всех. Ты неадекватна, а неадекватные не выживают сами и тянут за собой других.

На последние слова она явно среагировала, разозлившись.

– А кто начал эту катастрофу?
– она посмотрела мне в глаза.
– Я начала. Я начала нести этот бред про несчастных обезьянок. Думаешь, мне действительно важна их судьба? Мне плевать было на этих обезьян, я хоть и люблю животных, но не настолько. Я вот Мишку люблю, - она потрепала сидевшего у ее ног пса по загривку, - и своего кота люблю, а на обезьян в лаборатории мне плевать. Но мне обязательно надо было всем показать, какая я передовая, какая умная и какая продвинутая. Общественный деятель, свет в окошке для будущих поколений либералов!

Я пожал плечами. Затем сказал то, что и правда думал:

– Мы все хороши, играли с огнем. Теперь поздно что-то менять. Теперь остается только драться за жизнь.

Она глубоко, судорожно вздохнула.

– Если бы мы не полезли со своими играми, то ничего бы не случилось! Ни-че-го! Вообще! Понимаешь?
– она посмотрела мне прямо в глаза.
– Вы бы перевели работу в другое место, теперь вас охраняли бы не трое, а тридцать, или триста охранников, и ничего бы не случилось! Ты знаешь, что у меня вчера начинался грипп? Насморк, температура и все прочее? К вечеру мне стало хуже, ты приехал ночью, а сейчас у меня грипп исчез. Ни насморка, ни жара. Если ты заразил меня этим своим вирусом, то получается, что вы были правы, он лечит людей. А теперь…