Эпоха мертвых, Начало. Том 1

Он быстро пошарил в карманах куртки убитого, и вытащил длинный узкий магазин.

– Ага, вот и запасной. А это что?

Он отстегнул с пояса убитого кобуру, вытащил оттуда пистолет с металлическим верхом и мягкой с виду пластиковой рукояткой.

– Эм-Эр четыреста сорок восемь.
– прочитал Сергей Сергеевич надпись на затворе.
– Никогда такого не видел, новый наверное. Чем стреляет?

Он вытащил из рукоятки магазин, посмотрел на патроны. Затем прочитал надпись на затворе:

– Хм… девять на семнадцать миллиметров, служебное оружие.

Из кармана убитого была извлечена маленкая рация "кенвуд" без зарядника, естественно. Больше ничего полезного у этого убитого не было. Сергей Сергевич передал все трофеи Маше и взялся за второе тело. У него тоже был пистолет с глушителем, но поменьше того, что держала Маша. Сергей Сергеевич назвал его ПБ, но ей это мало что сказало. Тоже нашелся "кенвуд" и тоже пистолет в кобуре, такой же как у первого. Увидев ее вопросительный взгляд, он объяснил:

– Это ПБ, "пистолет бесшумный". Тот же "макаров", только чуть переделанный. Глушитель тоже можно снимать. К нему…

Он взялся за карманы куртки убитого.

– … к нему два запасных магазина. И тоже пистолет в кобуре. Эти самые эм-эры у них табельное оружие, из него убивать не стоит. А вот это все, с глушителями - нелегальное наверняка, и после дела от него бы избавились. Впрочем, в нынешние времена уже смысла избавляться нет, но… У убийц свои инстинкты.

Еще на убитых нашлись радиостанции "кенвуд", у всех одинаковые, четыре штуки. Нашелся еще один АПБ и еще один ПБ. Затем Сергей Сергеевич взялся собирать с них документы, мобильные телефоны и прочее, уже с целью добычи дополнительной информации о налетчиках, а Маша взялась обыскивать их машину. Там нашлась сумка, в которой был автомобильный и сетевой зарядник для "кенвудов", под приборной панелью был подвешен какой то прибор, с надписью "кенвуд", с многочисленными кнопками и табло с цифрами. Она поинтересовалась у Сергея Сергеевича, что это может быть, и он сказал, что это стационарная радиостанция, которая может работать как ретранслятор.

Маша опять ничего не поняла, и он уточнил, что если у одной карманной рации не хватает дальности до второй, они могут соединиться друг с другом через автомобильную рацию. А еще Сергей Сергеевич свернул с "лэндкрюзера" все антенны, которых было три штуки, полагая, что через какую-нибудь может идти сигнал, показывающий положение машины. Маша спросила его, а как насчет всех этих систем поиска пропавшего автомобиля, они же не требуют антенн? Сергей Сергеевич ответил ей, что риск есть, конечно, но у него есть одна идея и по поводу этого внедорожника, поэтому он хотел бы сохранить эту машину на некоторое время.

Возник вопрос, что делать с телами? С телами налетчиков особых проблем не было - Сергей Сергеевич подцепил их тросом, привязав кого за руку, а кого за ногу к фаркопу их же "лэндкрюзера", отволок в самый конец дальней аллеи, где она упиралась в овраг, на дне которого завелось настоящее болото, и столкнул тела вниз. Мутная вода приняла и скрыла неудавшихся убийц. Затем он перегнал "крюзер" в дальний от них конец поселка, открыл один из дворов и спрятал машину в нем. Если кто и приедет по радиосигналу - это хорошо будет видеть "фишка", поэтому удастся своевременно принять меры против следующих визитеров. А так просто их дом найти сложно - не зря же эти уроды притащили с собой сторожа.

Тело Петровича завернули в большой лист полиэтилена, нашедшийся в соседском сарае, и уложили пока в тот же сарай. Ни у кого не поднялась рука сбросить тело бедолаги в болото вместе с его палачами, и все решили дождаться возвращения остальных, чтобы решить, где его похоронить. Маша набрала в ведро песка и забросала им наиболее заметные кровавые лужи. Начинал моросить мелкий дождик. и следовало ожидать, что вскоре все следы бойни исчезнут. По крайней мере кровавые пятна на заборе уже начали оплывать, стекая вниз розовыми струйками.

Затем Сергей Сергеевич уселся на крыльце дома напротив с телефоном, старательно кого-то вызвания. Через некоторое время он дозвонился, видимо - куда хотел, потому что Маша услышала доносившиеся до нее обрывки разговора: "Да, совсем новый… А теперь то какая разница? Нет, они умерли… Да… Да… Мародеры. Нас грабили и умерли… Да… Сам подумай…"

Маша ушла во двор. Дети и Алина Александровна по прежнему были в доме, Ксения сидела на крыльце, положив ружье на колени.

– Как ты?
– спросила ее Маша.

– Уже лучше.
– ответила она слабым голосом.
– Слушай, а как у тебя то так полчается?

Выглядела Ксения не лучшим образом, Ее красивое, обычно нежно-смуглое лицо было бледным, под глазами появились темные круги, на лбу испарина.

– У меня же дети, мне нельзя раскисать.
– пожала плечами Маша, полагая это само собой разумеющимся.
– И мне уже довелось видеть подобное, даже у себя дома. И сегодня утром, когда на нас напали.

– Ну да.
– вздохнула Ксения.
– Может и я привыкну.

Во двор зашел Сергей Сергеевич, довольный, как будто орден получил. Присел рядом с женщинами на скамейку и сказал:

– Мне удалось договориться насчет обмена машины.

– На что?
– спросила Маша.

– Есть у меня один товарищ здесь, раньше приятельствовали еще по службе. Открыл он свою охранную фирмочку, охраняли, среди прочих объектов, несколько цехов на большой овощебазе. Это недалеко, в Хлебниково. Не слыхали?

Татьяна и Маша отрицательно помотали головой.

– Там самые большие в Москве оптовые склады продовольствия. И у него есть там какие-то люди, которые махнут ненужный нам джип на нужную нам тушенку.

– Это, наверное, хорошо.
– сказала Маша.

Сергей Крамцов, бывший аспирант

Путь до шмелевского места работы занял около часа. Больше восьмидесяти-девяноста километров в час мы не разгонялись, не та машина и не та резина. Поехали мы туда по бетонке, окружающей Москву километрах в тридцати. К нашему удивлению, на этой дороге было довольно оживленно, машины все же ездили.

Вся эта принадлежащая Димону внедорожная "лавочка" находилась на задах какого-то загородного спортивного комплекса а Ново-Рижской трассе. Сейчас в том месте построили длинную трассу для картинга, на которой одновременно могло гоняться чуть не десять машин, там же была школа верховой езды, и с обратной стороны, на отшибе, на месте бывших подсобных служб этого стадиона. На всякий случай, чтобы была возможность осмотреться, мы заехали не по подъездной дороги, а вокруг свалки, через заросли кустов, по едва проглядывающей колее. Остановили УАЗ в зарослях, выбрались, стараясь не хлопать дверями. Пригнувшись, добрались до края кустов, замерли.

Отсюда до ворот, через которые Шмель ежедневно приезжал на работу, было около четырехсот метров. До ворот гаража - около пятисот. Я достал бинокль из разгрузки, осмотрел территорию. Никого, но створка одного из боксов открыта.

– Шмель, гараж открыт.

– Какой.

– Крайний правый.

– Дай-ка…

Он забрал у меня бинокль, навел туда, куда я сказал.

– Точно.

Вот вопрос: оттуда что-то увели или там кто-то сейчас? Я снова забрал бинокль у Шмеля, по секторам начал осматривать территорию. Кроссовая разбитая вихлястая трасса. Невысокие. всего в три ряда, трибуны для зрителей. Серый блок гаражей с четырьмя покрашенными суриком воротами. В принципе, изучать тут нечего, я сам здесь катался чуть ли не каждые выходные. Несмотря на удаленность и не самое красивое расположение (с видом на свалку), трасса и гараж приносили Димону весьма неплохой доход. Но никого не видно.