Эпоха мертвых. Прорыв

– Да! Конечно!

– Тогда вы свободны. Сейчас поедем обратно, там вы брючата свои смените, а то что-то промокли они у вас… – не удержался от издевательства Иван.

– Ой, простите! – засуетился Домбровский, пытаясь натянуть подол свитера на мокрое место.

– Да ладно, с кем не бывает? Один раз – не пидарас! – захохотал собеседник, похлопав ученого по костлявому плечу. – Поехали из этого неприятного места.

– А… Боря со Славой?

– У них несчастный случай произошел, – ответил Баталов. – При обращении с гранатой. Гранаты эти такие… Безобразие, в общем. О, слышите? Кто-то уже ожил.

Действительно, из-за соседней двери доносился чей-то дикий крик, вскоре затихший, правда.

– Поехали, Колян, поехали, – подтолкнул Домбровского к выходу Усимов. – Не зависай. Мне еще с жилплощадью сегодня разобраться надо, а то в «Господском Доме» все больше не те люди живут, надо обмен произвести. А ты жену гони, у тебя же новая на рабочем месте, а?

Домбровский неожиданно покраснел, и Усимов снова захохотал:

– Не менжуйся, Коля, все будет как на воле! И чай, и пряники!

Сергей Крамцов

6 июня, понедельник, утро

Белявский появился неожиданно, весь какой-то ошалевший, мы как раз в столовке на завтрак рассаживались. Я был сонный, равно как и сидящая рядом Татьяна – дорвались, называется. Хоть в нашей общажке места для секса не было, приходилось выискивать укромные уголки, но все же находить их получалось. А тут как прорвало, то все время в напряге были, а теперь вроде как самое страшное позади.

– Серый, ваш выезд на аэродром отменяется, – сказал белобрысый старлей. – Уполномочен тебя поставить в известность, так сказать. Мы с вами сегодня строимся – и маршем в «Пламя».

– А чего так? – удивился я. – Бурко вообще очканул на контакт идти?

– Грохнули вашего Бурко, – усмехнулся Белявский. – И двух его замов. Тебе привет от Пантелеева.

– Во-от как! – протянул я. – Ну тогда все как надо, есть все же справедливость! Эх, кабы не марш, точно бы напился. Это отметить стоит.

– Серый, в «Пламени» отметим, – влез в разговор Леха. – В стельку, в дым, в задницу. А если Пантелеев еще и жилплощадь нам выделил, то можно и новоселье до кучи.

– Точно, дом не обмыть – сгорит обязательно, – авторитетно заявил Шмель.

– Алкаши, блин, – фыркнула Аня.

– Не тебе судить, мала еще, – наставительно отозвался Леха. – Тебе пока только убивать можно, а пить нельзя. И еще долго нельзя будет. Тебе когда двадцать один?

– Поболтай! – разозлилась она. – Убивать мне как раз можно, этого достаточно. Доболтаешься.

После завтрака столкнулся с Валерой и его вечными спутниками, Матроскиным и Швили.

– Слыхал, чего задела? – пожал тот мне руку. – Привалили Александра-свет-Владимировича со всеми подвывалами. Не прилетит он к тебе на встречу, не обнимет и руку не пожмет. Кто его так, а? Не знаешь?

– Откуда мне? – пожал я плечами. – Я же тут все время сидел. Конкуренты, блин.

– Да откуда у него конкуренты? – хмыкнул куда более опытный в таких вопросах Валера. – Тут чего-то другое. Надо посмотреть, кто там на власть присядет, да насчет него всерьез подумать. Кусок-то сладкий.

– Может быть, – с серьезным видом согласился я. – А сам чего думаешь?

– Баржу мы тут сторговали небольшую, тоже сегодня отвалим. Местные ее до плотины догонят, а там уже мы сами.

– На хрена тебе баржа?

– А торговать будем, – решительно ответил Валера. – И тут народ еще переселяется, перевезем их за выгоду малую.

– Что за народ? – удивился я.

– Да всякий, кто откуда, кто в местные группировки влиться не сумел, – как-то загадочно ответил Валера, глянул на часы, засуетился, протянул руку. – Ну бывай, удачи, свидимся еще. На Базаре меня ищи или в Баковке, это на Иваньковском водохранилище. В Баковке даже выше вероятность.

– Понял, спасибо за помощь, – сказал я, пожав широкую Балерину ладонь. – Увидимся.

На том и распрощались.

В одиннадцать утра колонна вышла из расположения. БРДМ-2 в качестве дозорной машины, в которой сидели мы с Татьяной и Шмель с Васькой, а за нами вся колонна, к которой пристроились еще два грузовика и БТР-80. Замелькал по сторонам мрачный городской пейзаж, вскоре сменившийся серым пригородным, а потом и зеленым загородным, и я действительно вдруг ощутил, что мы едем домой. И уже не так – как раньше крадучись, а уже уверенно, в немалых силах, как по своей земле. Ни мертвяки у нас ее не забрали, ни бандиты – никто. И не заберут.

Не было с нами Сергеича, который погиб в бою. Не было Николая, который пришел к нам добровольцем и тоже погиб за общее дело. Зато были остальные. Все, кто собрался в один отряд, тот самый, с которым мы спаслись, выжили, а потом сделали что-то такое, чем действительно можно гордиться. И мы этим гордиться будем наверняка. По крайней мере, мне теперь будет тоже проще смотреть в глаза людям.

Еще надо бы рассказать семье про судьбу Дегтярева. Но это я как-нибудь потом. Если решусь.