Эпоха тумана

Ни единого выстрела.

Это удивляет его. Странно то, что военные в синей форме не пользуются оружием по назначению. Могли бы попытаться.

В помещении находится около сорока человек в синем. Три из них женщины. Высокий и широкоплечий мужчина с сединой на висках выходит вперед и с вызовом смотрит на Закари. Глава девятки останавливается, в его руках нет оружия. Он совершенно расслаблен, и это благодаря вакцине Лейзенберга. Она даёт Келлеру преимущество, которое позволит среагировать ещё в момент, когда кто-то из пленных начнет нажимать на спусковой крючок. Но эти люди не знают о вакцине и о главе базы номер девять ровным счетом ничего.

Мужчину с седыми висками и Закари Келлера разделяет расстояние в два метра.

Напряжение ощутимо и тяжело осаживается на плечи всех присутствующих.

Мужчина перед Заком держит его на мушке и смотрит с ненавистью и растерянностью.

Это тоже ожидаемо. Никто в здравом уме не станет благосклонно принимать захватчиков.

Взгляд Закари Келлера медленно проходится по напряженным лицам.

– Сообщаю вам, что Свобода больше не подконтрольна главнокомандующей Катарине Келлер и её людям. Все военные, кроме вас, разумеется, находящиеся на базе и в пределах острова, нейтрализованы. Более умные сдались без боя, другие сегодня будут захоронены на территории острова. У вас тоже есть выбор. Первый вариант, вы складываете оружие и остаётесь нести службу здесь, но условия вашей службы изменятся. Больше не будет никакой ловли девушек и детей. Служба будет состоять в защите острова и тех, кто здесь останется. Вашим предводителем станет, вот этот мужчина, – Закари показывает рукой на Робина и продолжает. – Это Робин, и ему вы должны будете принести присягу, нарушение которой будет караться согласно военному трибуналу. Второй вариант, вы складываете оружие и уезжаете с острова. Мне неважно, куда вы пойдете и с какими намерениями. Вы не пленные и не рабы Острова. Третий вариант я даже не буду озвучивать, потому что в случае, если кто-то выберет его и поднимет оружие… то сегодня моим людям придется рыть куда больше могил. Они устали, не хочу напрягать их лишний раз. Все вышеперечисленные варианты не касаются преступников.

– Что значит "преступников"? – спрашивает мужчина напротив Зака.

Келлер переводит внимание на человека, который опустил автомат и внимательно разглядывает Зака.

– Я сам солдат и знаю, что такое приказы. Понимаю, что вы должны были их выполнять, но также я уверен в том, что есть и те, кто преступал уровень приказа свыше. Насилие, мародерство, убийство не в рамках самозащиты, все это карается тюремным сроком. Это каралось раньше и будет караться впредь.

Мужчина перед Заком поджимает губы и в итоге спрашивает:

– И как ты поймешь, что перед тобой преступник?

Зак бы улыбнулся этому вопросу. Если бы люди в синей форме знали его, как те, что стоят за его спиной, то у них не было бы подобных вопросов.

– Вы сами мне расскажете, – сообщает Келлер.

– А если нет?

– Тогда я заставлю вас рассказать. А пока можете обсудить новое положение вещей. У вас час на принятие верного решения. Все остальные вопросы можете задать Робину.

Не боясь получить пулю в спину, Закари разворачивается и уходит из помещения. Его люди отправляются следом, половина остается у двери, а остальные идут с Закари к лифту. Теперь ему предстоит разговор с учеными, просмотр камер видеонаблюдения, хотя этим уже занимаются его люди. И последнее, что ему нужно будет сделать, так это поговорить с пленными и дубликатами. А ещё дети. Это Закари оставляет напоследок, он не уверен, что после увиденного оставит в живых хоть кого-то с острова Свободы.

Спустившись и выйдя на улицу, Закари на мгновение останавливается. Ночь практически беспроглядная. Лицо овевает прохладный ветерок, а воздух кажется максимально свежим несмотря на то, что с другой стороны острова его люди копают могилы для тридцати одного человека.

Трое из его отряда лежат в черных мешках в отделении морга. Еще десять в лазарете, сами себе залечивают раны. Закари захватил остров с минимальными потерями, но их не удалось полностью избежать.

Продолжая путь, Закари заворачивает за здание и оказывается перед высокими открытыми воротами. Входит внутрь и видит ученых. Их пришлось держать здесь, потому что людей в белом тут куда больше, чем в синем.

Больше ста пятидесяти человек.

В центр помещения уже принесли стол и два стула. Закари проходит и опускается на стул. Открывает первую папку, тут досье на всех. Но более важная информация находится в другой папке – в той, что для Зака подготовил Вэнс, который сейчас просматривает камеры из лабораторий. Тут написаны преступления, которые совершали все эти люди. У кого-то они меньше, у кого-то непозволимо больше.

Например, у Офелии Стернинг.

Женщина. Жаль.

Закари поднимает взгляд от папки и осматривает толпу. На всех надеты наручники, люди Зака держат их на прицеле, некоторые из ученых жмутся к стене, стараясь остаться незамеченными, но есть и другие, они стоят, высоко подняв голову и смотря на Закари, как на ничтожество.

Вот только ничтожеством являются они.

Закари отодвигает эмоции назад и полагаясь только на здравомыслие вызывает первого ученого, чьи преступления ужасают даже его.

– Офелия Стернинг, прошу, присядьте.

Из толпы отделяется стройная фигура в белом халате. Девушка идет к столу так, словно её пригласили на королевский прием. Высокий хвост светлых волос раскачивается из стороны в сторону, пока Офелия не садится перед Заком. В её взгляде нет страха, но слишком много самоуверенности.

– Мои люди просматривают камеры. На данный момент они насчитали более сорока трех пленных, убитых вашими руками. И это только за две недели.

Девушка глубоко вздыхает и отвечает твердым и уверенным голосом.

– Это было необходимо. Дисциплина должна соблюдаться, иначе будет хаос.

– Считаете, что убийством можно поддержать дисциплину? – спрашивает Зак.

– Безусловно.

Закари более внимательно вглядывается в глаза девушки и не видит там ни капли сожаления. За маской милого лица скрываются совсем не милые действия.

– Вы понимаете, что совершили преступление? – над этим вопросом Зака Офелия думает немного дольше.

– Это моя работа.

– Это не ответ.

– Я не виновна, если было бы нужно сделать это ещё раз, я бы сделала дважды. Наше дело превыше всего. За одну отнятую жизнь я могу создать десятки новых.

Девушка позволяет себе легкую улыбку. Закари оборачивается к своим людям.

– Пистолет, – произносит он и уже через пять секунд сжимает в руке прохладную рукоять.

Закари слышит, как сердце Офелии начинает стучать чаще, но внешне она своего страха не показывает. Девушка наклоняется ближе к Заку и говорит:

– Я очень ценный сотрудник и могу помочь вам в работе над проектом.

– Проект закрыт.

– Вы не можете его закрыть. Он слишком важен.

– Не настолько, чтобы убивать беззащитных людей.

– Вы не правы, – шипит Офелия и бросает мимолетный взгляд на пистолет.

Закари не собирается спорить с ней. Она сама подписала себе смертный приговор, её слова больше не важны.

– Вы признаётесь виновной в деяниях против человечества. И чтобы остальные поняли мою точку зрения, я вынужден вынести не только приговор, но и его исполнение.

– О чем вы говорите?

– Жизнь за жизнь. Жаль, что она у вас только одна.

Выстрел, и тело Офелии, а в простонародье Стервы, падает со стула. Среди ученых начинается паника, но очередь выстрелов в потолок заставляет их замолчать.

Закари оборачивается и говорит одному из своих людей:

– Скажи парням, что нужна ещё одна яма.

Следующий, кого Закари вызывает, приземистый пожилой мужчина. Если верить его имени и фамилии, он один из родоначальников проекта дубликатов. С ним разговор проходит куда дольше. На некоторых Зак практически не тратит времени, с другими же приходится разбираться. Троих имен из списка ученых, которые были в книге отца, нет. Двоих убили ещё давно, это Зак узнал также из книги, остаётся только Пол Эшли, и скорее всего именно он лежит в багажнике на материке.