Эпоха великих открытий до середины XVI века

Форсировать эту «большую реку, которая текла с севера», здесь не удалось – переправа была найдена в 100 км выше по течению. Оттуда проводники повели отряд на запад по «безлюдным и суровым горам», водоразделу Атлантического и Тихого океанов, к Хиле, левому нижнему притоку реки Колорадо, впадающей в Калифорнийский залив. В этой безжизненной местности дичь не водилась, и все сильно страдали от голода. От Хилы группа прошла на юг по лабиринту хребтов и долин с пересыхающими потоками (северная часть Мексиканского нагорья) и у 31°30' с. ш. вступила в богатую «маисовую страну» [176] . Население многочисленных посёлков снабжало путников одеждой и едой; больше всего испанцев потрясло подношение из 600 сердец антилоп и нескольких наконечников для стрел, вырезанных, как они посчитали, из изумрудов. Переходя от одного селения к другому, в начале января 1536 г. они достигли реки Яки (бассейн Калифорнийского залива), открытой одним из офицеров Н. Гусмана.

Дальнейший путь Кавеса де Ваки проходил вдоль калифорнийского склона Западной Сьерра-Мадре. У 26° с. ш. на реке Синалоа, впадающей в Калифорнийский залив, он встретил испанцев – охотников за рабами, а в апреле 1536 г. в городе Кульякан закончились его скитания. В Испании Кавеса де Вака составил «Науфрагиос» – отчёт королю о своих странствиях, опубликованный в 1542 г. Книга выдержала несколько изданий на разных языках, последнее в 1975 г. на русском под обычным – и неточным – названием «Кораблекрушения», правильно «Потерпевшие кораблекрушение»; возможен и другой (смысловой) перевод «Повесть о злоключениях». В этой работе [177] Кавеса де Вака выступает в качестве первого этнографа североамериканских индейцев, их друга и горячего защитника.Во время скитаний (длина маршрута составила не менее 5,5 тыс. км) Кавеса де Вака имел контакты со многими индейскими племенами, в том числе семинолами и апачами (значительно позже ставшими героями приключенческих романов), а также рядом народностей языковой группы сиу. Заслуга конкистадора не только в первоописании гигантской территории и составлении этнографических характеристик, представляющих огромную ценность для антропологов, но и в миротворческой деятельности (прекращении межплеменных войн), выполнявшейся им без каких бы то ни было исключений. Из неопубликованного отчёта, созданного Кавеса де Вакой совместно с одним из его спутников, и из книги следовало, что испанцы проходили через пустыни и высокие горы, через обширные земледельческие области, засеянные маисом и бобами, где жили мирные индейские племена. Странники утверждали, что на севере, в горных районах, есть города с домами в четыре-пять этажей, а комнаты в домах украшены дорогими тканями и драгоценными камнями.

Франсиско Васкес Коронадо

Этот рассказ, в котором было много преувеличений, в Новой Испании приняли за подтверждение сказки о «Сиволе» и «Семи Городах». По поручению вице-короля Новой Испании Франсиско Васкес Коронадо, комендант Кульякана, послал в марте 1539 г. монаха Марко де Ниса вместе с Эстеваном на север – на поиски «Сиволы», дав обоим индейских проводников. От реки Хилы Эстеван был выслан вперёд на разведку. Чем дальше монах продвигался на север, изредка встречая поселения индейцев, тем, по его словам, всё определённее становились указания на большой город «Сиволу».

Вскоре Марко узнал, что Эстеван убит уже в самом городе, но всё же решил идти дальше, чтобы увидеть собственными глазами, хотя бы издали, чудесную «Сиволу». И это ему удалось: среди широкой равнины на крутом холме стоял город, который, по его словам, был больше и величественнее Мехико. Он-де очень хотел войти туда, но, боясь, что его убьют и с ним погибнет великое открытие, остановился. На холме, где он остановился, он нагромоздил кучу камней, водрузил крест и формально овладел страной. Затем он повернул обратно и в сентябре 1539 г. представил свой «правдивый» отчёт вице-королю. Коронадо, получив сообщение от Марко, 17 ноября направил на север конный отряд капитана Мельчора Диаса с партией индейцев, так как рассказ монаха внушал ему сомнения. Но наступила зима, и Диас, немного не доходя до реки Хилы, повернул назад. В отчёте, который он отослал Коронадо весной 1540 г., он опирался на сведения, собранные в пути. Хотя Диас был осторожнее в выражениях, чем Марко, он всё же заявлял, что «Семь Городов» действительно существуют и среди них главный – «Сивола». Таким образом, рассказ Кавеса де Ваки и его спутников подтверждался двумя «солидными» показаниями – монаха и офицера.

Открытие испанцами Колорадо и западных притоков Миссисипи

Вице-король Новой Испании отправил под командой Коронадо крупный отряд (около 1400 человек, в том числе 336 испанцев) в «Сиволу». Коронадо, взяв с собой Марко, выступил в поход в конце февраля 1540 г. из посёлка Компостела (у 21° с. ш.). Сначала он двигался на северо-запад вдоль узкой приморской низменности, у 30° с. ш. повернул прямо на север, обогнул с востока пустыню и вышел к реке Хила. Затем отряд проследовал через южные уступы плато Колорадо и направился на север по равнинам, покрытым высокими травами, или по пустынным нагорьям. Солдаты шли пешком всю дорогу, каждый тащил на себе запас продуктов: лошади были и без того тяжело навьючены. Наконец в начале июля отряд достиг «Сиволы» на том месте, которое было указано Марко, – вероятно, у 35° с. ш., на пересыхающей речке Зуни, притоке Литл-Колорадо.

«Город» на скале был такой величины и вида, что испанцы начали проклинать лживого монаха и с насмешкой говорили, что иной хутор в Новой Испании производит более солидное впечатление. Построенный из камня и глины на уступах скалы так, что плоские крыши нижних домов находились на одном уровне с полом верхних домов, он мог укрыть не более 200 воинов. Испанцам не стоило большого труда взять приступом такую «крепость» и выбить оттуда индейцев. Местность была высокая, холодная, почва песчаная и почти бесплодная. Индейцы одевались в хлопчатобумажные ткани или в звериные шкуры. Сокровищ здесь ожидать не приходилось, а «прекрасные города», окружавшие «столицу», оказались своеобразными большими домами-селениями местных индейцев зуньи, которых испанцы назвали пуэбло (pueblo – «большой посёлок» или «население большого посёлка»).

В то время как главный отряд шёл в «Сиволу», мореход Эрнандо Аларкон, командуя тремя транспортными судами, двигался вдоль восточного берега Калифорнийского залива и в конце августа 1540 г. достиг его северной мелкой части. С большим трудом он обнаружил проход среди мелей и в вершине залива открыл (вторично – после Ульоа) устье «могучей реки с бешеным течением». Он назвал её Буэна-Гиа («Добрый вожатый»), так как всё ещё надеялся, что она доведёт испанцев до «Семи Городов». А это была Колорадо («Красная» или «Цветная»). В начале и в середине сентября он предпринял две попытки подняться по ней (лодки по берегу тянули индейцы). В обоих случаях Аларкон продвинулся не более чем на 400 км выше устья реки Хила. У каждого изгиба потока он видел многочисленные толпы миролюбиво настроенных индейцев (племя юма), в приречных селениях испанцы получали продукты, подтверждения о существовании «Сиволы», а также вести об отряде Коронадо. На соединение с ним Аларкон идти не рискнул из-за враждебности индейцев, живших выше по течению, вернулся к устью Колорадо и в середине октября отплыл домой.

Небольшой отряд М. Диаса (25 человек), шедший в далёком арьергарде основной группы Коронадо, повернул от реки Соноры на северо-запад. Испанцы прошли к низовьям Колорадо вдоль северной границы пустыни, подступающей к берегам Калифорнийского залива. Аларкона Диас не застал, но обнаружил его письма к Коронадо. В одном из них тот сообщал, что Калифорния – не остров, а полуостров. Диас форсировал реку на плотах и на её правобережье открыл песчаные пространства, покрытые горячим пеплом; эта преграда вынудила его повернуть назад. На пути к основной базе 18 января 1541 г. он скончался от травмы, полученной при падении с лошади.

Между тем Коронадо, заняв «Сиволу», выслал во все стороны небольшие отряды для исследования страны. Первым двинулся лейтенант Педро Товар: пройдя на север около 200 км, он открыл восточную часть плато Колорадо и в середине августа 1540 г. вернулся с известием, полученным от индейцев, о какой-то реке, текущей на запад. Для проверки этих сведений на северо-запад в конце августа направилась группа из 12 человек под командой Гарсиа Лопеса де Карденаса. Он проследовал по плато Колорадо около 300 км и в середине сентября вышел к южному краю Большого каньона (у 36° с. ш.). Испанцы были изумлены и потрясены видом, который открылся под их ногами (глубина каньона – до 1800 м). Три дня Карденас бродил вдоль обрыва, напрасно отыскивая среди отвесных скал спуск к реке. Затем он проделал четырёхдневный маршрут на запад в поисках источников питьевой воды и вынужден был вернуться обратно; он сообщил Коронадо о поразительном открытии. Восточный отряд под командой молодого капитана артиллерии Эрнандо Альварадо, родственника П. Альварадо, 29 августа двинулся прямо на восток. Путь, пролегавший по древним лавовым потокам, оказался крайне тяжёлым. Не раз по дороге попадались руины древных индейских поселений. 7 сентября у 35° с. ш. испанцы добрались до большого потока, текущего на юг в широкой заселённой и возделанной долине и названного Рекой нашей королевы (Рио-Гранде). Около 100 км проводники вели отряд вверх по долине, по землям племени тигекс и выбрали место для зимовки главных сил Коронадо близ нескольких посёлков. Везде жители дружелюбно встречали пришельцев и снабжали их продуктами и одеждой. Затем Альварадо поднялся по реке ещё на 150 км к очень крупному поселению, насчитывающему, по его словам, 15 тыс. жителей. Рио-Гранде здесь, по его наблюдению, текла среди хребтов – гор Сангре-де-Кристо и Сан-Хуан (южный участок Скалистых гор). Альварадо решил, что наиболее удобное место для зимовки – всё же земля тигексов, и вернулся туда, а в конце сентября направил к Коронадо гонца с отчётом и картой (она не сохранилась). Он писал, что этот район превосходит «Сиволу» по всем статьям. До прихода главных сил Альварадо намеревался обследовать страну далее к востоку. В верховьях реки Пекос перед ним возник новый мираж – страна «Кивира»: он встретил пленного флоридского индейца, который переходил от одного племени к другому, пока наконец не очутился в тысячах километров от своей родины. Флоридец заслужил доверие испанцев, так как оказался толковым и надёжным проводником.

Но наряду с правильными сведениями о гигантской судоходной реке (Миссисипи), текущей к востоку от Пекоса, он сообщил, что у этой реки находится страна «Кивира»; что местный верховный вождь проводит свой полуденный отдых под ветвями огромного дерева, увешанного золотыми колокольчиками, и дремлет под их тихий перезвон; что жители «Кивиры» пользуются только золотой и серебряной утварью, а на носах их челнов – большие золотые орлы. Рассказчик добавил, что верховный вождь «Кивиры» и ему подарил золотые вещи, которые лишь недавно отнял у него местный вождь.

Соблазн был очень велик, но Альварадо продолжил рекогносцировку. Он дошёл до Канейдиан-Ривер [178] (приток Арканзаса) и проследил её течение примерно на 300 км к востоку. В долине этой реки, дренирующей южный участок Великих равнин, Альварадо впервые вплотную столкнулся с бизонами, убившими несколько лошадей его отряда. Из-за наступивших холодов он вернулся в верховья Пекоса и потребовал от вождя возвратить золотые вещи, но в селении не нашлось и следа золота, а жители назвали флоридца бессовестным лжецом. Альварадо отложил выявление истины до лучших времён и принял участие в междоусобной войне, вскоре закончившейся победой союзников испанцев, после чего он возвратился на Рио-Гранде до подхода Коронадо.