Эпоха великих открытий до середины XVI века
Шрифт:
Рисунок Ориноко, составленный Овьедо-и-Вальдесом
Гонсало Эрнандес (или Фернандес) Овьедо-и-Вальдес [158] , выдвинувшийся в 1497–1502 гг. в итальянских войнах, прибыл в Новый Свет в 1513 или 1514 гг. и провёл 34 года в Карибском регионе, включая берега залива Ураба. В 1526 г. появился его литературный первенец – «Краткое изложение естественной истории Индий» (как правило, называемый «Сумарио»), географическая сводка сведений о природе, условиях мореплавания в Мексиканском заливе и Карибском море, а также о животном мире Вест-Индии. Написана она на основе личных впечатлений автора и данных, собранных путём опроса ряда конкистадоров. В 1535 г. он издал первую часть своего главного труда «Всеобщая и подлинная история Индий, островов и материковой земли в море-океане» – классическое произведение об испанской активности в Новом Свете, выполненное современником событий. Вторая и третья части «Истории…» включали описание завоевания Мексики и Перу соответственно, а также исследований других регионов Латинской Америки. В связи с тем что Овьедо-и-Вальдес
Овьедо принадлежат два чертежа-рисунка, впервые изображающие бассейн Ориноко и регион озера Маракайбо. Оба составлены на основе опросов конкистадоров, на обоих север показан внизу. На первом показано среднее и нижнее течение Ориноко в виде могучей, почти широтной реки, близ дельты чуть отклоняющейся к северу. Наверху рисунка Овьедо нанёс «Кордильеру побережья…», т. е. приморские Карибские Анды. С них берут начало два мощных потока фантастических очертаний, впадающих в Ориноко, западный с большой натяжкой можно принять за Апуре (не назван) с шестью «сателлитами», включая Пао и Португеса; восточный нельзя отождествить ни с каким её притоком. На северо-востоке даны искажённые очертания трёх заливов, в том числе «Маракапана», который можно принять за Венесуэльский, и двух полуостровов, а также сравнительно правильные контуры островов Тобаго и Тринидад, отгораживающие от океана залив Пария. На востоке схематически изображена дельта Ориноко с четырьмя протоками – их названия не совпадают с нынешними. На юге рисунка к небольшому отрезку правобережья Ориноко подступают «горки» – первый намёк на Гвианское плоскогорье, а точнее – на часть его северной границы.
На втором рисунке помещена лагуна (озеро) Маракайбо сравнительно верных очертаний с пятью впадающими в неё короткими речками. Все они стекают с несуществующих гор, нанесённых на месте низменности близ западного побережья, а также отрезка Кордильеры-де-Мерида (на юге), представленных единой цепью. В действительности эти потоки берут начало с Восточной Кордильеры и её отрога Сьерра-де-Периха. На юге изображена очень крупная река «Зуанди» (вероятно, Апуре), фантастическим образом контактирующая с Магдаленой. На севере озеро соединено с Венесуэльским заливом (не назван), с бухтой Коро и полуостровом Парагуана; очертания всех объектов сильно искажены.
Неоспоримы и огромны заслуги Кортеса в истории географических открытий, а вот его картографическая деятельность охарактеризована весьма слабо: опубликованы, но не описаны составленные им два чертежа. На одном (это скорее просто рисунок) помещён Мексиканский залив, на востоке ограниченный схематичными изображениями Флориды и частью Кубы. Полуостров Юкатан показан в виде острова причудливых очертаний, с мелями и островками, а южнее – не менее искажённый Гондурасский залив. Южное побережье Мексиканского залива, испещрённое многочисленными названиями, имеет фантастическую береговую черту. На западном взморье нанесены устья двух рек – Пануко с прибрежным островом (Лобос) и Река пальм – скорее всего, это Рио-Гранде, которая в действительности значительно крупнее Пануко. На северном берегу, сопровождаемом мелями (в виде точек), отмечены устья шести рек. Две из них названы: Река рощ (Колорадо?) и Река Духа Святого (Миссисипи). Западнее показан «эстуарий» – это либо озеро Сабин, либо бухта Галвестон.
Второй чертёж отражает достижения экспедиций, отправленных Кортесом, а также возглавляемой им самим (1532–1535 гг.). Тихоокеанское побережье Мексики прослежено от 20° с. ш. (немного южнее мыса Корриентес) до 27° с. ш. на протяжении чуть более 1000 км, с заливом Бандерас, островами Лас-Трес-Мариас и устьями девяти небольших рек, из них лишь четыре названы. Безымянный поток, впадающий в залив Бандерас – это Амека, Астатан – вероятно, Акапонета. У 24° с. ш. помещён узкий «эстуарий» – Рио-Сан-Мигель (Сан-Лоренсо наших карт), а у 25° с. ш. – залив и прикрывающий его с моря остров с мелями – это бухта Санта-Мария и острова Тачичильте и Альтамура. В пределах 22°30'–25°30' с. ш. западнее береговой черты Мексики нанесён Остров Святого Креста – южная часть полуострова Калифорния; его восточное взморье с заливом (Ла-Пас) и тремя прибрежными островками выглядит довольно реалистично.
Среди горстки конкистадоров, оставивших воспоминания о завоевании Южной Америки, необходимо упомянуть Педро Сьеса де Леона, участника ряда походов в долину реки Магдалены и в Колумбию. Большую часть жизни он провёл в Новой Гранаде (северные регионы Южной Америки), с 1535 г. путешествовал от Панамы до Чили. Летопись Сьеса [159] начал составлять в 1541 г. на верхнем течении реки Каука (бассейн Магдалены), основываясь на личных впечатлениях и сообщениях, полученных им от участников походов. Его «Перуанская хроника» содержит характеристику природных объектов, морских и сухопутных трасс, оросительных систем и ряда сельскохозяйственных центров огромного региона. Географическая, этнографическая, а также фаунистическая и флористическая информация помещена главным образом в первой части труда Сьеса де Леона, опубликованного в 1553 г. В частности, он отметил, что Анды берут начало от Магелланова пролива: «Кордильеры, или горная цепь, именуемая Андами… протягиваются к северу через много земель и больших провинций».
Открытие Перу и первые этапы завоевания страны (1532–1534 гг.) освещены в трёх отчётах – Педро Санчо де Оза, Агустина Сарате и наиболее полно – Франсиско Лопеса де Хереса, участника похода 1524 г., одного из 13 человек, последовавших за Писарро с островка в бухте Тумако, и его секретаря. Хроника Лопеса де Хереса («Правдивое повествование о конкисте Перу и провинции Куско, называемой Новой Кастилией») появилась в Мадриде в 1535 г. Заслуживает упоминания также летопись Педро Писарро, племянника Франсиско и его пажа, сопровождавшего дядю во всех походах. В отличие от упомянутых ранее хроник работа Педро, завершённая в 1572 г., содержит беглые описания трёх географических объектов. Анды – «страна высоких и крутых гор, отгороженная от мира, недоступная для всадников… горы покрыты высоким и густым лесом; там весь год льют дожди,
когда понемногу, а бывает – дни напролёт. Эти горы местами совсем безлюдны. Вся та земля труднопроходима из-за высоких гор и глубоких ущелий… и лишь в распадках… есть небольшие ровные места». «Пустыня Наска, расположенная в 60 лигах (330 км) от Лимы… – это жаркие земли, где не бывает дождей, лишь зимой, как упадёт туман, появляется изморось; там сплошные пески, а деревья растут лишь в долинах рек, впадающих в Южное море…». Педро Писсаро, очевидно, по расспросам, впервые упомянул о двух высокогорных озёрах Южной Америки: «…протока [река Десагуадеро, т. е. «Обезвоживающая»] соединяет озеро Титикака с другим [Поопо], почти таким же по величине [160] . Глубиной она с два копья, а шириною – с выстрел арбалета».Священнослужители – исследователи
Первым в списке священников-исследователей Нового Света стоит Бартоломе Лас Касас, участник похода Нарваэса (1511–1512 гг.) по Кубе. Неясно, как далеко на запад проникли оккупанты, но общее представление об острове у Лас Касаса сложилось несколько преувеличенное: «…в длину Куба составит лиг 300 без малого [около 1600 км]… в ширину [же]… лиг 55–60 [300–330 км], если отсчитывать от первого восточного мыса [Кемадо]… примерно треть её длины; далее она становится уже, и оттуда до… западного мыса [Сан-Антонио] ширина её лиг 20 [110 км] [161] … Почти вся Куба являет собой долину [равнину], покрытую лесами и рощами; от восточного мыса… лиг на 30 [к западу] тянутся высочайшие горы [Сьерра-Маэстра, до 1974 м], горы есть и на западе, если миновать две трети острова [Кордильера-де-Гуанигуанико]; есть [они] и посередине Кубы, хотя и не очень высокие» (горы Санта-Клара, до 478 м, и Гуамуая, до 1140 м). Лас Касас отметил «отличные гавани», укромные, безопасные и готовые принять «множество судов». Он перечислил несколько видов птиц и рыб, водящихся на острове, и описал крупных морских черепах. Францисканский монах Диего Ланда Кальдерон был послан проповедовать католическую веру на Юкатане в 1549 г., когда ему было 25 лет. Вскоре после прибытия он занял должность помощника настоятеля только что основанного монастыря, а в 1561 г. возглавил все францисканские миссии Юкатанской духовноорденской провинции, в которую тогда была включена и Гватемала.
Диего Ланда Кальдерон
Вероятно, сразу же Ланда начал собирать материалы для книги, над которой работал более десяти лет, и завершённой в 1566 г. во время его пребывания в Испании. Подлинная рукопись её не разыскана; сокращённая копия, найденная в 1863 г., впервые издана в 1864 г. под названием «Сообщение о делах в Юкатане». Она стала основным источником по истории и этнографии народа майя времён Конкисты. Труд Ланды, прирождённого серьёзного исследователя, использовавшего сведения испанцев, а также майя, с которыми он говорил на их языке, представляет большой интерес не только в историческом и этнографическом планах: в нём дано первое физико-географическое описание полуострова Юкатан (около 180 тыс. кв. км): «Юкатан не остров… как полагали некоторые, а часть материка» [162] . Он объяснил это ошибочное мнение существованием двух акваторий у основания полуострова: на юго-востоке проточного озера Исабаль, имеющего на картах XX в. второе название, восходящее к XVI в., – Гольфо-Дульсе, т. е. «Пресноводный залив» на северо-западе лагуны Терминос, которая ввела в заблуждение даже такого выдающегося мореплавателя, как Аламинос. «Эта земля очень ровна и лишена гор, поэтому не видна с кораблей, пока [они не подойдут] очень близко, кроме [местности] между Кампече и Чампотоном, где показывается несколько холмиков… Берег её низкий, и… большие суда ходят, несколько удалившись от суши».
Эскиз детали карты Жана Ротца (1542 г.); на оригинале север внизу
Для северного побережья Юкатана характерно наличие двойного берега, очень длинных и узких лагун, названных завоевателями сначала реками («рио»), например Рио-Лагартос, а затем болотами («пантано», «фангаль»). «Есть болото в Юкатане, достойное упоминания, – отметил Ланда, описывая водяных животных страны, – ибо оно имеет в длину 70 лиг [около 400 км] и всё солёное. Оно начинается возле острова Женщин [Мухерес, у северо-восточного берега полуострова] и находится очень близко от взморья… до окрестностей Кампече… Между морем и болотами идёт полоса земли на всём его протяжении…» На обширной низменной равнине каждый холм кажется горой. Ланда вряд ли бывал на юге Юкатана, и сведения о тамошних «горах» он получил, вероятно, от конкистадоров, пересекавших его у основания. Поэтому у Ланды сложилось мнение, что единая невысокая цепь простирается по полуострову «от одного угла до другого», начинаясь на западе южнее Чампотона и кончаясь на востоке близ залива Четумаль: «Эти горы делят Юкатан на две части: южная… безлюдна из-за недостатка воды… кроме дождевой; другая, северная, населена».
Ланда отметил важную особенность известной ему части Юкатана: полное отсутствие речной сети и обилие пресной воды благодаря широкому развитию подземных водотоков: «Природа создала в этой стране… своеобразие в реках и источниках… потоки, во всём мире… текущие по земле, [здесь]… струятся по… тайным руслам под ней. Как нам показали, почти весь берег полон родников пресной воды… и можно из них во многих местах собирать воду… когда при отливе побережье остаётся почти сухим. Эту область Бог снабдил провалами, которые индейцы называют сенотами, с очень приятной водой… [Они] – самая удивительная вещь в… стране; во всех частях её выходят очень хорошие родниковые воды, иные настолько глубоки, что в них погружается копьё… Все колодцы, и особенно близкие к морю, растут и уменьшаются каждый день в часы, когда прибывает и убывает море, что наиболее ясно указывает: они являются водами рек, текущих под землёй в море». Приведённые фразы представляют собой первую характеристику карстовых проявлений в географической литературе. В Европе аналогичные формы рельефа описал в начале XVII в. австрийский геолог Филипп Клювер.