Эра останков

Святому тезоименит

Стоит великий град.

Двух солнц свет над тобой горит,

Прекрасный Амарант!

Небесный Иерусалим

Явился во плоти -

По всей планете он хвалим,

Не дай ему уйти!

Персиваль неожиданно погрустнел и задумался, взгляд его расфокусировался, будто он смотрел внутрь себя.

То, что Персиваль, приняв меч, не пошел в атаку на утренних визитеров и даже не приказал их схватить, немного успокоило Асвера. Пусть ответ бывшего крестоносца на предложение отринуть демонов и вернуться к служению Богу и был резко отрицательным, но ведь пока шел только разговор — а в разговоре дело при большом желании можно было повернуть в самые разные стороны.

Шагриар сказал полную правду, Персиваль действительно колебался. Пусть где-то глубоко в душе, но эти колебания были. Иначе реакция на движение молчаливого дракона и копытной хаосистки была бы другая. Вспышка ярости, попытка защитить себя от мнимого нападения, приказ взять в плен не в меру наглых гостей… но не грусть. Бывший святой мог грустить по совершенно конкретным поводам — по светлым целям, по чистым мыслям, по окружавшим его соратникам. А еще — по сделанному когда-то выбору перейти на службу в «лагерь противника». Настоящего, идейного христианина такие мысли не могли не тяготить.

«Похоже, пора. Он начал проявлять эмоции, чистые, и вполне подходящие для нас, как бы цинично это ни звучало, — пронеслась мысль в голове Асвера, — А значит, пришла пора толкнуть его в нужном нам направлении».

— Персиваль, я хочу обратиться к тебе. Не так уж давно мы встретились на… скажем так, нематериальном плане бытия. Было дело? — бывший крестоносец бросил на пепельно-серого дракончика тяжелый взгляд, а затем легко кивнул. От товарищей по самоубийственному походу Асвер уловил некоторое удивление, но продолжил: — И ты даровал мне право «вытащить из Ада или из Рая» любую душу, на мой выбор. Не знаю, как сложится ситуация дальше — может, мне даже сегодняшний день пережить не удастся, поэтому я хочу это право использовать. Разрешаешь? — Персиваль еще раз медленно кивнул, и Асвер, буквально шкурой ощущая, как удивление соратников усиливается до каких-то совершенно невероятных степеней, продолжил: — Я выбираю… тебя!

— Благородно, но излишне, — он провёл перед собой рукой. — Моё обещание тебе останется в силе. А сейчас я вернусь сам. Спасибо вам, что напомнили мне о преданности и самопожертвовании.

К удивлению и ужасу собственных матросов, Персиваль перекрестился, его перепончатые крылья дрогнули и покрылись золотыми перьями.

— Ты это чего, господин?! — рогатая волчица из команды вздыбила шерсть. — Сдался так просто?

— Защищать Амарант надо не только от навов, но и от нас, демонов! — золотой дракон взмыл в воздух к шипастым цепям, сковавшим город над лавовым потоком, и перерубил их одну за одной ржавым мечом легко, словно нитки. Трещины в куске земли, на котором располагались дома, начали зарастать, а сам город потянуло вверх точно освобождённым воздушным шаром. А вслед за ним потянуло вверх и Персиваля, и тех, кто уговорил его вернуться к Свету.

Амарант теперь стоял на прежнем месте, на лугах у чуть заросшей кустами реки. Только не светило над ним второе солнце, подарок демонов — хватало и одного, истинного. Эрна, поражённо открыв рот, слушала, как празднично зазвонили колокола, и смотрела, как перед ней и перед драконами спрыгнула с облаков Ариадна с Персивалем верхом на ней.

— Неужели это все? — недоверчиво огляделся по сторонам Асвер. Чистое небо, яркое солнце, запах зелени — и отголоски невероятных объемов энергии, благодаря которым город и вернулся на положенное место. Все это создавало некоторое ощущение некоторой нереальности происходящего, — Нет, вы не подумайте чего плохого — я безмерно рад, что операция благополучно завершилась, и нашими усилиями в том числе. Но думал, что для этого придется еще повоевать, и повоевать основательно.

— Тщательно спланированная и правильно подготовленная операция как раз и должна проходить без малейшей заминки, — наставительным тоном пояснил Зален, — Про встречу с Персивалем мы еще с тобой поговорим, но это будет чуть позже. Сейчас требуется уладить более срочные вопросы. Святой Персиваль, надежно ли город закрепился в родной земле? Не провалится ли в ближайшее время еще куда-нибудь?

— Я прослежу за ним. И вы за ним проследите, — дракон поднялся с лошади в воздух и спешился, встав перед уговорившей его компанией. — Октавий Кит обманул меня своими интригами и оставил в безвыходном положении, когда я пал, городу нужны новые правители. Воспринимайте это не как приз, а как добровольное служение. Если у кого-то есть иные дела — не заставляю.

— Не ожидала такой чести, — сотворила реверанс Эрна, — но не откажусь!

— Управлять городом лучше, чем служить в корпорации — замечтался Зален.

— Мы приложим все старания, чтобы Амарант процветал, — торжественно пообещал Мамору.

— А у меня точно найдутся другие дела. Извини, конечно, но я в Нашар заявился немного отдохнуть, — покачал головой Асвер, — Так что — увы, меня ждут в родном Клане. Ждут не так, чтобы очень срочно, еще несколько дней у меня есть, и хотелось бы их посвятить отдыху. Вот только мне нужно отчитаться перед советом уважаемых людей и драконов, которые снарядили нас для спасения Амаранта, выделили ресурсы и средства. Но отчета мне не сдать без участия еще одного члена нашей команды. Урма, из народа антов, пропала в портале неизвестной природы вместе с еще двумя — Анной, из стражи Амаранта, и человеческой женщиной, спасаемой от демонов. Есть возможность хотя бы узнать, где они сейчас?

Под операцию было выделено немало ресурсов — первоматерия, энергопыль, кристаллы с энергией душ, кое-какое оружие, и куча всяких других ресурсов. Часть этого добра дракончик хотел взять себе. Пропавшая чуть ли не в начале операции в Амаранте антейка точно не могла знать, где и когда были израсходованы ресурсы, поэтому отчет подпишет без особых вопросов. Иначе можно поставить встречный вопрос — а где же она сама пропадала? Разумеется, ресурсы Асверу были нужны не для продажи, а как полезные родному Клану материалы для изучения и, возможно, создания собственных аналогов.

— Сам по себе я не знаю, но в любом случае сейчас я верну их, — дракон-ангел кольцеобразно провёл рукой сбоку от себя, открывая портал, и двое названных вывалились из него, ошарашенные, перед самым закрытием.

— Персиваль? Асвер? — заозиралась Анна, вставая. — Амарант! Амарант спасён!

А сам Персиваль подошёл к Шагриару и поклонился:

— Я чувствовал, от кого исходило основное влияние на меня. И хотя обычно на изменение разума злятся, сейчас оно происходило на благое дело. Спасибо. Я обязан тебе и хотел бы научиться у тебя такому влиянию на души, чтобы и других вернуть к Свету

Голова Шагриара слегка склонилась перед Персивалем в ответ. Несколько секунд белый и золотой драконы стояли напротив друг друга, и в этот момент в разуме святого прозвучал ответ существа Пустоты:

«Я бы мог попробовать научить тебя, но такие вещи должны применяться только для того, чтобы напомнить кому-то, каким он некогда был, и вернуть к свету».

— Я понимаю это, — святой дракон приложил руку к сердцу. — Теперь — никак иначе, — потом перешёл к Асверу. — Моё обещание тебе всё ещё в силе. Если я тебе понадоблюсь, — он вырвал золотое перо из преображённых ангельских крыльев и отдал его низкорослому, — позови через него.

— Благодарю, — дракончик принял перо и поклонился — не очень глубоко, но с немалым уважением, — Постараюсь использовать этот дар с толком.

Пока Персиваль повернулся к Залену и прочим участникам операции по возвращению города, Асвер приблизился к Анне, взял ее лапу в свою и негромко произнес:

— Вот видишь, я же говорил, что все будет в порядке, и что сделаю все возможное для того, чтобы вернуть Амарант на место. У тебя какие планы на ближайшие несколько дней? Хотелось бы после столь насыщенных событиями дней немного отдохнуть. Вот только отчет о расходе выделенных средств сдам… полагаю, уважаемая Урма его подтвердит, — дракончик выразительно покосился на отряхивающуюся и пораженно оглядывающуюся антейку. «Подпиши мой отчет — или весь Совет узнает твой реальный вклад в общее дело» — вот что читалось во взгляде низкорослого пепельно-серого дракончика. Опасности и напряжения последних дней все еще не отпускали до конца, заставляя добиваться цели довольно жесткими путями.