Эра титанов

Я вошел в черную тучу дыма и свернул направо. Внезапно у нас прямо за спиной очередной снаряд попал в здание, окатив нас обломками камней и дерева. Я оглянулся, чтобы проверить, не пострадал ли кто-то из моих спутников, но увидел на их лицах лишь сердитые гримасы и взгляды, полные решимости.

Когда мы шли сюда, густая растительность мешала нам, путаясь под ногами и загораживая проходы. Теперь же она и вовсе превратилась в поток, сражавшийся с каждым нашим движением и пытавшийся затащить нас в самую гущу. На пути нам попалось упавшее дерево, вытянувшееся над землей и опирающееся на ветки, и я собрался поднырнуть под него, но эти ветки оказались такими густыми, что превратились в живую ограду. Я отошел назад, забрался на ствол и спрыгнул на другую сторону, а потом помог спуститься остальным и промчался сквозь следующую зеленую стену, не обращая внимания на ветки и колючий кустарник, царапавшие мне лицо и руки. У нас над головой уже висело четыре корабля: они замерли совсем рядом друг с другом, и ни один из них не желал отступить.

Сабрина, а за ней и Юл перебрались через лабиринт упавших деревьев и ползучих растений.

Неожиданно у нас за спиной, в дыму, я услышал крик. Это была Харпер.

Я подпрыгнул, перелетел обратно через опутанный ползучими растениями ствол дерева и помчался к ней.

Держась за живот, мисс Лейн с трудом забралась на ствол. На мгновение мы встретились глазами, а потом она вдруг резко развернулась – ее настиг второй выстрел, – упала в траву и скрылась в море зелени. Грейсон, который бежал в двадцати футах за ней, оглянулся назад и принялся палить прямо в лес. Дым начал рассеиваться, и сражение перенеслось в воздух.

Один из выстрелов Шоу попал в цель: мерцающая фигура врезалась в дерево, медленно сползла на землю, упала вперед и осталась там лежать – сверкающая куча тусклого стекла на фоне зеленой травы.

– Харпер? – окликнул я свою спутницу.

Грейсон повернулся ко мне, и я уже собрался позвать его, когда быстрая очередь, оглушительная и мешающая сориентироваться в пространстве, заставила нас пригнуться. Вокруг начали взрываться и разлетаться на мелкие куски деревья, и я убрал пистолет в карман. Сквозь черное облако, носом вниз, прямо на меня мчался воздушный корабль.

Я повернулся, спотыкаясь, отпрыгнул влево, упал, но затем быстро вскочил и побежал, перепрыгивая через ветки и перебираясь через другие препятствия, попадавшиеся у меня на пути. Деревья и кусты исполосовали мои руки и лицо, но я не останавливался, сражаясь за каждый дюйм. Неожиданно земля у меня под ногами загудела и пропала. Меня отбросило на десять футов вперед, прямо на заросшее травой и вьющимися растениями дерево. Воздушный корабль прочесывал заросший парк, разбрасывая во все стороны комья земли, вырванные с корнем растения и куски деревьев.

Я понял, что бежать больше не имело смысла. Вместе с прочими обломками меня несла за собою волна, накрывшая обожженную землю. А когда у меня уже не осталось больше сил, корабль внезапно взорвался, и меня снова подбросило в воздух – на этот раз я отлетел гораздо дальше.

Я рухнул на колючую траву. Голова у меня кружилась, я ничего не слышал, а ноги и руки у меня онемели. Я сел. Мир вокруг продолжал вращаться, но я понимал, что должен встать. Упавший корабль горел, и идущий от него дым заполнил все пространство между ним и мной. Харпер. Она была где-то совсем рядом с ним, и я испугался, что она сгорит в огне или ее захватят.

Я заморгал и понял, что не могу открыть глаза. «Давай, ты должен, – сказал я себе. – Сосредоточься».

В небе продолжал звучать хор смерти и разрушения; он выводил свою песню, теперь уже безмолвную. Я видел вспышки сквозь тучи дыма: «дирижабли» двигались относительно синхронно, время от времени освещая друг друга.

Я перекатился на живот, встал и сумел постоять какую-то секунду, но потом понял, что тело меня не слушается. Его тянуло к земле, точно магнитом. Тогда я закрыл глаза, но головокружение от этого только усилилось.

А потом возникло странное ощущение, и я несколько секунд не мог понять, что происходит.

Чьи-то руки схватили меня и потащили по парку.

Глава 26 Ник

Я пришел в себя в темноте, услышав доносившийся издалека звон бутылок.

Все тело у меня отчаянно болело, но это меня нисколько не удивило. Голова тоже ныла, но больше всего меня беспокоила левая рука, на которую я, видимо, упал во время бойни в «Зале Титанов». Тогда мне было не до нее. Я прикоснулся к локтю, и волна страшной боли окатила меня всего целиком.

Я потянулся к карману куртки в надежде… увы, пистолет исчез. Бинокль, лежавший в другом кармане, оказался на месте. Те, кто захватил меня, забрали пистолет, и я подумал, что это не слишком хороший знак.

В моем распоряжении имелась одна здоровая рука, чтобы сражаться, и полное отсутствие информации: иными словами, я находился в том же положении, что и все время после того, как упал наш самолет. Впрочем, я подумал, что никогда не смогу к этому привыкнуть.

Я подождал, когда мои глаза приспособятся к темноте, чтобы понять, где я, но из этого ничего не вышло. Мрак был абсолютным. Я сообразил, что лежу в каком-то помещении на жестком полу. Было холодно, но вполне терпимо.

Потом я услышал чьи-то приглушенные шаги. Огромная дверь распахнулась, и внутрь пролился слабый свет. Я поднял руку и прищурился, но не смог понять, кто вошел в дверной проем. Эта фигура быстро, не говоря ни слова, захлопнула дверь и некоторое время стояла, не шевелясь.

Потом загорелась спичка, и огонек высветил лицо моего тюремщика. Нет, спасителя…

Это был Грейсон Шоу.

Его лицо было покрыто синяками и запекшейся кровью, а в светлых волосах, перепачканных землей, застряли сухие листья и какая-то грязь. И ни намека на улыбку. Сын миллиардера поднес спичку к свече, которую держал в другой руке, и поставил ее на пол рядом со мною.

Мы находились на складе, принадлежавшем, судя по всему, какому-то магазину. На полках стояли шампуни и средства для мытья посуды. Наверное, в них пропала нужда, когда человечество перестало существовать.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Грейсон, невероятно удивив меня.

Я молчал. Может быть, это спектакль, хитрая уловка, чтобы заставить меня заговорить? Может быть, нас обоих захватили существа в диковинных костюмах, которые решили использовать его, чтобы вытянуть из меня то, что мне известно? Такой вариант был вполне возможен. Впрочем, паранойю и гениальность разделяет очень тонкая грань, и я не знал, по какую ее сторону застрял.

Я был уверен только в двух вещах. Первое: мне несказанно повезло, что я жив и не слишком сильно пострадал. Второе: я хотел найти Харпер. Когда я ушел на разведку и наткнулся на Стоунхендж, в лагере оставались около сотни человек, выживших после авиакатастрофы, и некоторые, вероятно, все еще были там, но меня интересовала только эта женщина. С нею у меня возникла… Как там сказала Сабрина? Эмоциональная связь. Кажется, так. У доктора Шредер была особая манера обращаться со словами, очень холодная и без лишних сантиментов, но, если быть честным, мне эта манера нравилась. Они с Юлом многое от меня скрывали, но теперь я понимал почему. Послания из будущего? Я бы ни за что в такое не поверил пять дней назад!