Эрбат. Пленники судьбы

— Сидеть!

За нами, как из-под земли, оказались два крепыша. Хотя почему это как из-под земли? До того времени они молча стояли за темной ширмой позади нас.

— Не понял… — Кисс посмотрел тяжелым взглядом на кхитайца. — Это не дело. Обычно деловые люди так себя не ведут…

— Обычно и такой товар горстями не приносят.

— Это мое дело, откуда я взял товар. Если вам что-то не нравится…

— Мне не нравится, что ты не отвечаешь намой вопрос. Повторяю: откуда у вас эти камни?

— Вы что, работаете еще и на стражу? И как там обстоят дела с расценками?.. — съехидничал Кисс, и тут же замолк, получив хороший удар ребром ладони по шее от стоящего позади крепыша. Я рванулась было к Киссу, но и меня с силой удержали на месте — по шее я, правда, не получила, но хороший тычок под ребра все же заработала. Эх, парни, не будь у нас в том крайней нужды, вам бы эти тычки еще долго вспоминались…

— Не выношу грубости… — чуть поморщился кхитаец. — Нарушает гармонию в окружающем мире и сбивает равновесие в душе… Ну, раз вы не желаете отвечать на мои вопросы по-хорошему, то придется вас отвести в иное место, более закрытое, откуда звуки не доносятся до поверхности. То место очень способствует смягчению характеров и повышает желание упрямцев ступать в переговоры…

— Да вы что… — начал было Кисс, но тут кхитаец чуть заметно кому-то кивнул головой, и нас, заломив перед тем руки за спину, грубо сдернули с табуретов, на которых мы сидели, и куда-то потащили. Конечно, мы попытались, было, дернуться, но ничего, кроме удара по почкам, не заработали…

Перед тем нас грубо обыскали, с Кисса сорвали его пояс контрабандиста… Ну, там ничего подозрительного нет, а тот пояс, что был на мне, мы спрятали еще сегодня утром, и не где-нибудь, а на конюшне того постоялого двора, где мы остановились. Там, как сказал Кисс, полно мест, куда вряд ли кто сунется, а если даже тот пояс и найдут, то вряд ли свяжут с нами…

Что касается порошков старого колдуна, то я вытряхнула их в разных местах улицы — с собой нам их никак не взять, а сами мешочки из-под лекарств я спалила в костре, который разложил на дворе постоялого двора кто-то из приезжих… Жалко, конечно, порошки, но ничего не поделаешь — от них надо избавляться. Другого выхода у нас просто нет: эти самые порошки могут навести на верный след. Конечно, можно спрятать эти самые снадобья старого Москита где-то на нашем постоялом дворе, только вот если у нас получится задуманное — вытащить из тюрьмы старую королеву, то нам к этим местам даже близко подходить не стоит — ведь именно там нас и будут искать в первую очередь. И еще нет никакой уверенности в том, что порошки, если мы их спрячем, не попадут в чужие руки. А еще в кармашки того пояса Кисс сунул и свои кожаные браслеты, правда, вытащив перед тем несколько непонятных железок, которые неподалеку от лавки Тритона сунул за подкладку своих сапог. Так что хвостов за собой мы постарались не оставить…

Сейчас у Кисса с шеи сорвали мешочек с донн-ди… Впрочем, заглянув в мешочек, его сразу же вернули Киссу, точнее — повешали назад, парню на шею. Это оберег был, наверное, единственным, который люди старались не брать в руки, и уж тем более такой старый — ясно, что он хранил своего владельца долгие годы, и не выносит чужих рук… Но от жесткого обращения с нами донн-ди, конечно, не спасал…

Еще немного — и мы оказались привязаны к крепким столбам в этой комнатенке, где не было окон, а свет давали два факела, прикрепленные к стене. Пахло землей и затхлым воздухом. Чем-то смахивает на погреб… У нас дома, в Большом Дворе, похоже пахнет в погребах, когда их летом, в жаркие дни, открывают для просушки…

Как я поняла, здесь, в этом помещении, частенько выбывали из людей истину. Что ж, кхитаец сказал верно: замкнутое подземное пространство очень способствует развязыванию языков, если, конечно, языки у допрашиваемых еще останутся к концу беседы…

— Послушайте, в чем дело… — начал было возмущаться Кисс, но тут же замолк, получив очередную зуботычину.

— Молодой человек — встал перед нами кхитаец, — молодой человек, давайте побережем мое время и ваши тела. И потом, мне не очень нравится разговаривать с… потрепанными людьми. Это нарушает духовное равновесие и несколько неэстетично…

Во, блин, какой эстет нашелся! Значит, вытряхивать из людей все, что тебе надо знать — это нормально, но при этом желательно, чтоб все было, так сказать, красиво и на добровольных началах… Не сомневаюсь, что и головы врагам твои люди сворачивают весьма умело, но при том вряд ли придерживаются неких канонов красоты… Н-да… А те инструменты для пыток, что лежат на том столике — тут как насчет эстетики? Слов нет…

— Итак, — продолжал кхитаец, — итак, я жду ответа на свой вопрос: откуда у вас эти камни?

— Да в чем дело? — взвыл Кисс. — Разве я один вам такой товар приношу?! Можно подумать, что кроме меня вам блескунов никто не таскает…

— Дело не в товаре… Дело в самих камнях.

— Да кто мне, наконец, объяснит, в чем дело?! Камни настоящие… Разве не так?!

— Хорошо, поясню, но делаю это лишь для того, чтоб у вас не осталось никаких иллюзий насчет того, будто меня можно обмануть. Так вот: та горсть камней, которую вы мне принесли — все эти камни, все, без исключения, были обработаны не одну сотню лет назад…

— Ну и что?

— Не стоит меня перебивать — это сбивает с мысли и мешает логике… Так вот, бриллианты, все, до одного, огранены, как сейчас говорят ювелиры, «старой розой», в которой наличествует самый минимум граней. Так алмазы не гранят уже лет двести пятьдесят, и то и больше… К тому же никто не назовет принесенные вами камни мелкими, а обрабатывать хороший камень «старой розой» сейчас никто не станет. Вы же разом приносите мне такую гору камней, ограненных именно таким образом… Вам это не кажется странным?

— А чего тут странного? Мало ли кто…

— Теперь что касается рубинов… — продолжал кхитаец, не слушая Кисса. — Тут тоже весьма интересная история. Часть из тех камней, что вы мне принесли еще в прошлый раз, имеет очень редкий сине-фиолетовый оттенок. Увы, но сейчас подобные камни практически не встречаются. Было всего лишь одно месторождение, где добывались такие камни, но оно было полностью выбрано еще лет двести назад: то месторождение, хотя и было очень богатым, но само по себе совсем небольшое. Так что с той поры подобные камни на рынок почти не поступают. Иногда бывают единичные экземпляры, и то весьма небольшого размера. А вы мне одним разом притащили столько… Удивительно, не так ли?

— Ну, в жизни всякое бывает…

— Могу сказать больше — продолжал Тритон, по-прежнему не обращая внимания на слова Кисса. — Причем тоже очень интересная подробность: среди тех камней, что вы принесли мне сегодня… Там находится десятка полтора рубинов насыщенного темно-красного цвета, но, опять-таки, с необычным ярко-розовым оттенком. С ними история еще интересней: подобные рубины добывали только в пещерах на Южных горах, неподалеку от моря. Около трехсот лет назад там произошло сильнейшее землетрясение, обвалившее все пещеры и, более того — сейчас на месте тех пещер находится морской залив… Естественно, ни о каком поступлении рубинов из Южных гор с той поры и речи не было. Вопрос: откуда вы взяли эти камни? Молчите? А ведь сейчас вам самое время разговориться… Могу сообщить вам еще одну деталь: все принесенные вами рубины имеют одну и ту же квадратную форму, а только так и обрабатывали эти благородные камни в старину. Опять не поняли? Поясняю: все те камни, что вы мне принесли, все, без исключения — старой огранки. Очень старой и довольно простой. Сейчас так камни не гранят — эта форма не очень интересна…