Эрик Вулф в засаде

Он был сыт. Кухня сияла чистотой. Время было позднее. Эрик протянул Тине руку.

В спальне было довольно прохладно, и тело Эрика покрылось гусиной кожей. Тина же, казалось, не ощущала холода. Но когда она сняла халат, он усмехнулся: пока он готовил еду, она не только высушила волосы, но и надела широкую ночную рубашку с длинными рукавами и застежкой до шеи - такие любила его бабушка.

– Я замерзла.
– Она словно оправдывалась.

– Угу, - пробормотал Эрик.
– И ты собираешься спать в этой палатке?

– Да.
– Тина вызывающе вздернула подбородок.
– Ты возражаешь?

– Нет, - усмехнулся Эрик.

– Это ведь твоя кровать.

– И я собираюсь в ней спать.

– Слышу.
– Теперь Эрик уже смеялся.
– Я не собираюсь... больше ничего предпринимать. Только поцелуй на ночь.
– Он вопросительно поднял бровь.
– Идет?

– Идет.
– Губы у Тины дрогнули.

Уступив ее неожиданной стыдливости, Эрик улегся в трусах. Они обменялись нежным поцелуем, и Тина, пожелав спокойной ночи, повернулась к нему спиной.

Эрик сначала раскрылся, но вскоре холод в комнате заставил его натянуть одеяло.

Он спит с подозреваемой. Мысль эта потрясла его и вернула к действительности. Ты ведь секретный агент, ругал себя Эрик. И все же, повернувшись на бок, он обнял Тину за талию и прижался к ней. Черт возьми, конечно же, он полицейский и держит ее на прицеле, сонно думал Эрик, поудобнее устраиваясь около мягкого, теплого тела Тины.

Глава восьмая

– Как насчет обеда?

– С удовольствием, - спокойно произнесла Тина, едва не запрыгав на месте с криком: "Да, да, да! "

– Хочешь чего-нибудь особенного?
–

Из-под черного шлема голос Эрика звучал как-то отчужденно.
– Итальянская кухня, китайская, греческая?

Тина сняла шлем и взбила смятые волосы.

– Да нет. А ты?
– спросила она, отдав ему шлем и одергивая брюки.

– Предпочитаю дары моря, - сказал он, удерживая мотоцикл между ног, пока прилаживал шлем к сиденью.
– Омары и, может быть, варенные на пару креветки для начала.
– Он заметил ее улыбку.
– Давай больше не будем обсуждать мои вкусы, - весело предупредил он.
– А твоим вкусам рыбный ресторан соответствует?

– Да.
– Тина улыбалась, ей было очень хорошо.
– А когда?

– В шесть не рано?

– Нисколько.
– Она неохотно отвела глаза от его длинных ног, крепких бедер, тонкой талии, широких груди и плеч. Темное стекло шлема скрывало выражение его лица.

– Решено.
– Голос Эрика зазвучал грубовато, словно в ответ на ее оценивающий взгляд.
– Мне пора ехать, а тебе - забирать свою машину.
– Он кивнул на ремонтную мастерскую у нее за спиной.
– Я отпускаю твоего шофера на сегодняшний вечер.

– Очень мило с твоей стороны.
– Тина не могла удержаться от душившего ее смеха.

– Разве я не замечательный парень?
– также давясь от смеха, спросил Эрик.

– Твоя скромность меня потрясает, - отозвалась Тина и, повернувшись, направилась в мастерскую.
– До шести!
– крикнула она через плечо.
– И будь осторожен!

– Я всегда осторожен!
– крикнул он в ответ, продолжая смеяться.

Да уж, подумала Тина и вздрогнула, когда он, с ревом отъехав от обочины тротуара, помчался вдоль улицы. Беспокоясь за него, она вспомнила бешеную езду утром в пятницу, когда в час пик он лавировал в потоке транспорта. Но тут же, представив, как ловко он управлял этим жутким мотоциклом, успокоилась.

Ее машина была готова. Хорошее настроение Тины не омрачила даже весьма солидная плата за ремонт. Она с улыбкой выписала чек, отдала его механику, забрала машину и, тихонько напевая, уехала. В том блаженном состоянии, в котором она находилась, Тине казалось, что она не по дороге едет, а парит среди пушистых розовых облаков. Это чудесное ощущение опьяняло и согревало. Она даже не чувствовала, что уже повеяло зимой. Сияло солнышко, воздух был свеж от недавно пролившегося дождя.

Тина тоже сияла. И случайному прохожему было бы ясно, что она влюблена. Но сама она еще не пришла к этому выводу. Ей было хорошо, и она чувствовала себя счастливой.

* * *

Эрик сидел в центре города на грохочущем мотоцикле, опершись одной ногой на обочину. Следящие за пешеходами глаза были закрыты темным козырьком шлема. Перед ним двигался утренний поток транспорта, а толпы людей торопливо проходили мимо него по тротуару.

Эрик расположился неподалеку от перекрестка и внимательно всматривался в толпу, ища знакомую фигуру осведомителя. А увидев его, направил мотоцикл вдоль обочины, точно рассчитав, чтобы подъехать к углу, как раз когда там окажется осведомитель.

Со стороны их разговор выглядел вполне невинно: водитель спрашивает у пешехода, как ему проехать.

– Что нового?
– пробормотал Эрик, озираясь вокруг и делая вид, что не знает дороги.

– Была небольшая партия товара.
– Осведомитель поднял руку, как бы показывая, куда ехать.
– Я слышал, что настойчиво требуют еще и что прежде доставки крупной партии, вероятно, сюда прибудут одна или две небольшие.

– Спасибо.
– Эрик сунул несколько банкнот в ладонь осведомителя.

– Уверен, что теперь вы не собьетесь с дороги, сэр, - громко сказал тот.

Зажегся зеленый свет, Эрик помахал рукой и быстро проскочил перекресток.

Спустя минут десять он въехал в подземный гараж многоквартирного дома, поставил мотоцикл между стеной и передним бампером своего небольшого автомобиля и со злостью ударил ногой по подпорке мотоцикла. Затем сел в лифт и поднялся на четырнадцатый этаж. И все это время у него из головы не выходили слова осведомителя: "Прежде доставки крупной партии". Прежде доставки. Доставка.

Черт возьми, негодовал Эрик, входя в квартиру. Ведь он чувствовал: было что-то подозрительное в этой доставке мебели воскресным вечером. К тому же ему не удалось различить номерной знак на грузовике. Он был готов поставить десятку против любой поддельной монеты, что в справочнике никакой мебельной компании "Акме" не окажется. И очень скоро он в этом убедился: под этим названием он обнаружил химчистку, железнодорожную компанию, продовольственную фирму, но никакой "Мебели Акме" и в помине не было. Отложив справочник, Эрик уставился в окно, впрочем не видя ни художественного музея, ни стапелей, сооружаемых вдоль реки.