Эрик

Утро наступило внезапно. Чтобы проснуться, наш соня с полчаса разминался и разогревал мышцы. Лишь после этого умылся оставшейся с вечера водой, оделся и спустился в общий зал поесть. Там было довольно свободно, несравнимо со вчерашней толпой, лишь несколько посетителей и хозяин. Когда Артём двинулся к стойке, желая заказать что-нибудь на завтрак, за спиной кто-то громко крикнул: «Эрик!» Само собой, наш герой не стал обращать на этот оклик никакого внимания и, дойдя до стойки, начал излагать удивлённо смотрящему на него незнакомому мужику, что он хочет есть. Свои мысли он пытался донести снова на латыни, а так как его собеседник ею всё же не владел, дело шло очень медленно и тяжело. Артём пробовал говорить на среднегреческом, но по увеличившемуся диаметру сосредоточенных глаз понял, что этот язык тот даже не слышал, в отличие от первого. Эта уже действующая на нервы забава могла бы продолжаться ещё довольно долго, но сзади подошёл один из посетителей, хлопнул его по плечу и что-то сказал хозяину таверны на уже знакомом германском наречии. Всё сразу пришло в движение, и через пару минут они сидели с незнакомцем за одним столом и завтракали.

Этот посетитель, представившийся Рудольфом, владел довольно терпимо латынью, так что с ним можно было поговорить. Это именно он окликнул Эрика, то есть его. Артём решил немного поиграть и сказал, что сильно ударился головой, так что ничего не помнит, даже своего имени и родного языка, только латынь. В доказательство он показал темечко, где под волосами разместился рассечённый участок кожи в корке запечённой крови. В общем, хорошо поев, они умудрились интересно поговорить. Рудольф оказался другом отца Эрика и хотел вчера с ним встретиться в этой таверне, стоящей возле небольшого городка Аарбург, что разместился на берегу реки Аар. Но не вышло. Позавчера вечером того почти со всеми детьми убили. Так что сегодня с рассветом всех покойников повезли в аббатство Мюнстер, чтобы подготовить к погребению. А его младшего сына и жену стали разыскивать. Думали, что они смогли сбежать от убийц, которых, кстати, уже поймали и развесили на деревьях около деревни. Новый знакомый оказался весьма любезным и, увидев скисшую физиономию парнишки, решил немного порадовать. Оказывается, у него остался дядя, живущий недалеко, в замке Ленцбург. После рассказа о доброте и отзывчивости любящего дяди Рудольф предложил туда Артёма проводить, само собой пообещав вернуться с ним к погребению семьи. Всё это было на удивление любезно, хотя настораживало. Но, увы, судя по лицу этого солидного белобородого мужчины, просто сиявшего от счастья при виде случайно выжившего сына своего горячо любимого друга и аккуратно расставленных людей, незатейливо выполняющих роли посетителей, выбора у Артёма не было. Так что ему тоже пришлось улыбнуться и максимально радостным голосом заявить о том, что он безмерно благодарен столь доброму и порядочному человеку и с радостью примет его помощь. Слово за слово, но через полчаса они уже ехали рысью по дороге с небольшим эскортом. Артём трусил на кобыле рядом с Рудольфом, а тот ему с добродушной улыбкой рассказывал какие-то забавные байки о похождениях с его отцом.

Замок Ленцбург встретил их мерзким мелким дождиком. Заботливый Рудольф сразу же распорядился накормить парня, а сам куда-то умчался. По всей видимости, докладывать о прибытии «ценного груза». Чем дальше Артём заходил в своей игре, тем больше она начинала ему не нравиться. Какое-то неприятное предчувствие терзало его. Только пришёл в себя после травмы, как оказался втянут в крайне опасную авантюру, вероятно династическую. С одной стороны, это радовало, так как иметь в Средние века благородное происхождение значило быть человеком, а не мусором. С другой стороны, отношения внутри тех семеек были крайне кровожадные — прирезать родного сына из-за подозрений в желании отнять трон было вполне нормально и обыденно. Хорошо хоть, не пристают к нему по поводу его латыни. Дело в том, что прислуга в замке обращалась к нему на своём, птичьем языке, а он им отвечал на латыни. Правда, не очень понимая вообще, что они говорят. Вероятно, они думали, что он зазнался или издевается над ними. Забавно было, что его узнавали, особенно те две весёлые девчушки с кухни — они аж запищали от восторга, когда он попался им на глаза. Поев, Артём разместится на лавочке и решил немного вздремнуть. Но толком поспать не получилось, так как его разбудил посыльный, предложивший следовать за ним. Артём протёр глаза, потянулся и, зевнув, пошёл за посланником, который проводил его в большой зал.

Его ждали. Помимо Рудольфа там было ещё семь человек, один из которых сидел на внушительном стуле в дальнем торце стола. Остальные были рассредоточены по комнате: кто сидел за столом, кто у камина, кто прохаживался вдоль массивного гобелена. Увидев вошедшего Артёма, мужчина, важно восседавший в торце стола, встал и с радостным лицом направился обнимать его. Позже его представили как Карла фон Ленцбурга, барона этих земель. Надо уточнить, что баронство образовалось совсем недавно. Двоюродный дядя Карла — Ульрих IV был последним представителем графского дома Ленцбург и после своей смерти, последовавшей в 1173 году, завещал свои владения императору Фридриху I Барбароссе, с которым вместе ходил во 2-й Крестовый поход. Однако замок с землями очень быстро перешёл в руки благородного дома Кубург через приобретение аллодиального права на лен и брак благородной Ричинзы фон Ленцбург, дочери Ульриха IV, с графом Харманом III фон Кубургом. Поначалу было решено использовать сенешаля для управления новыми землями, но он плохо справлялся со своей работой из-за неудержимого и ловкого воровства. Старый Харман был милостив и закрывал на это глаза. Однако, когда в 1180 году после смерти отца Ульрих V фон Кубург взошёл на графский трон, было решено немедля создать вассальное баронство с целью повысить эффективность управления в этих землях. Да и родственники его мамы давно на шее сидели — не грех им и поработать. Поэтому братья Карл и Генрих были произведены из рыцарей в бароны фон Ленцбург и получили в совместное управление часть земель старого графства — замок с окрестностями и восемь деревень, стоящих анклавом, возле аббатства Мюнстер. Одна беда — некогда дружные братья люто возненавидели друг друга и начали бороться за полный контроль над леном. Чего они только не вытворяли, но граф был неумолим — его потешала их возня из-за того объедка, что он им кинул. Так вот, этот самый Карл фон Ленцбург оказался его родным дядей, а потому его сияющая физиономия совершенно не внушала доверия, и Артём напрягся, ожидая подвоха. К счастью, любимый родственник вполне терпимо владел латынью, так что особых проблем их разговор не вызвал — тихая милая беседа в кругу семьи. Нашему герою было любопытно видеть в глазах собеседника неприкрытое желание его убить, которое боролось с благоразумием, так как подобные дела нужно всё же делать аккуратно. Поэтому он потешался от души, выжимая из себя всю доступную учтивость, циничность и сарказм.

Посидев немного в зале и поболтав, они, по приглашению барона, с эскортом из верного соратника — Рудольфа, пошли в глубину замка. Эрику стало очень не по себе, когда они стали спускаться по винтовой лестнице в какое-то подземелье. Но старался держаться, ведь сразу не замордовали, значит, хотят сделать что-то ещё. Спустившись, они попали в длинный коридор, плохо освещённый коптящими факелами. Было жарко и душно, все обильно стали потеть. Пройдя почти до конца, дядя подошёл к двери и ключом, что висел у него на поясе, открыл замок. Внутри, на соломе, сидела моложавая женщина средних лет. Её платье зелёного цвета было несколько изодрано, но всё ещё говорило о высоком статусе хозяйки, так как крестьянки такие фасоны не носили — не по карману им такие вещи. Глаза женщины при виде нашего героя округлились, она хотела броситься к нему и обнять, но Карл ударил её сапогом под дых, так что она свалилась на пол и, согнувшись, стала хватать воздух.

— Вот, посмотри, племянничек. Это Берта — твоя мамаша. Узнаёшь её?

— Дядя, я же говорил, что от удара потерял память. Я вообще никого не узнаю. Но если она моя мать, то зачем вы её бьёте?

— Эта грязная скотина наняла убийц, чтобы те зарезали твоего отца, а она осталась регентшей при тебе.

— Странно. Вы говорили, что погибли и мои братья с сёстрами, да и я сам чудом выжил.

— Это всё оттого, что эта дрянь нашла плохих исполнителей, и те слишком увлеклись. Они так разошлись, что даже её ранили.

— Что ты несёшь, грязная свинья! — прорычала женщина, немного отойдя от удара.

— О! У птички прорезался голосок, — радостно сказал дядя и, нисколько не стесняясь, подошёл к ней поближе, ударил сапогом по лицу, задрал юбки и изнасиловал.

Эрика чётко вёл Рудольф, выбрав такую позицию, чтобы нейтрализовать и скрутить парня, если тот вознамерится помешать действу. Да и за реакцией его следил, мало ли, тот притворяется и врёт о потере памяти. Когда дядя закончил, поправил бре и пару раз пнул, для профилактики, несчастную ногой в живот, Артём спросил:

— И для чего всё это представление?

— Хех. Племянник, ты должен научиться тому, как нужно поступать с падшими женщинами. Она предала своего мужа, а потому более не достойна уважения. Она теперь ничтожество, лишённое всего. Даже жизни. Её повесят на воротах замка, когда она начнёт рассыпаться от страданий, дабы все видели, что бывает с такими жёнами.

— А Рудольф? Он был напряжён, как кот перед прыжком.

— Заметил? Молодец! Выйдет из тебя толк. Даже если ты память и не терял, то сильно изменился, это радует. Вот, — он обратился к соратнику, — посмотри, какой у меня замечательный племянник растёт.

— Да, умён не по годам.

И они оба засмеялись. Впрочем, подобные спектакли с посещением камеры повторялись ещё не раз. Хозяин замка избивал женщину, издевался, насиловал. И каждый раз на этих экзекуциях обязан был присутствовать наш герой в сопровождении Рудольфа, который с того самого вечера в таверне буквально по пятам следовал за парнем, разве что не спал с ним в обнимку.

Из зала Эрик отправился в свою комнату. Последующие два дня он провёл в прогулках по замку, походах на кухню и здоровом сне. Когда удавалось скрыться с глаз, он осваивал своё тело, так как его физические возможности были для него пока неясны. Он прыгал, отжимался, подтягивался, пробовал работать тяжёлыми предметами и так далее. Эта идиллическая картина лишь изредка прерывалась походами к несчастной женщине, которую ждала очередная порция издевательств. Чем дальше это заходило, тем больше Эрику казалось, что этот достопочтенный дядюшка Карл сам заказал своего брата со всей семьёй, чтобы остаться единоличным правителем.

Уж простите, но путаница с именами становится совершенно невыносима, так что в дальнейшем я буду называть Артёма Эриком, тем более что все окружающие его таковым и считают.

На третий день Эрик в сопровождении небольшой свиты двинулся в сторону родового склепа фон Ленцбургов, что стоял рядом с Хальвильским озером, для погребения погибших от рук наёмных убийц родичей. Всё прошло довольно спокойно. Заночевали они в небольшой таверне при аббатстве. Там-то он и подслушал разговор крестьян о том, какие чудеса творятся в этих славных краях, так как слухи об открытой и нескрываемой радости Карла от встречи живого племянника уже докатились до анклава. Неужели он решил отказаться от своих интересов, из которых никогда не делал секрета? Дела… Увы, но тут особого ума не надо, чтобы понять, почему дядюшка так заботливо встретил нашего героя. Он задумывал какую-то комбинацию, чтобы отмыться от братоубийства перед лицом графа. И в ней важная роль отводилась Эрику. Самым предсказуемым будет, что его «спишут» в монастырь или отправят в Крестовый поход. Само собой разумеется — добровольно, ведь он умный парень и понимает, чем ему грозит отсутствие доброй воли в таких делах. А потом можно присвоить права по завещанию безвременно усопшего от какой-нибудь горячки или хронического запора племянника и получить желаемый лен в полное и безраздельное владение.

Поэтому всю дорогу обратно в замок наш новоиспечённый наследный барон продумывал способы бегства. Ведь бежать нужно с умом, а то догонят и огорчат до невозможности и бегать, и прыгать. А потом ещё раз догонят…

Вернувшись в замок, они совершили ритуал посещения бедной Берты, которую в очередной раз изнасиловали и избили, а после поднялись в зал для ужина. За столом Эрик высказался о желании идти в Святую землю, дабы прославить память отца, что пал от рук негодяев. Такой расклад дядю полностью устраивал, ибо его мечта мало того что наконец-то осуществлялась, но ещё и претворялась в жизнь очень чисто и аккуратно. Поэтому он поддержал рвение племянника и попросил Рудольфа заняться снаряжением для парня. Старый хитрец вёл себя столь естественно, что лишь желание навязать ему группу из десятка вооружённых слуг наводило на подозрение о подвохе. Слишком упорно он их навязывал. Вероятно, они и должны будут прервать земной путь молодого барона, естественно во время героической схватки с неверными в Святой земле, то есть в двух-трёх днях пути где-нибудь в лесу. Давать повода для подозрений Эрик не стал, а потому сошлись на том, что ему снаряжают коней, выдают доспехи, оружие, вооружённых слуг и денег на дорогу, а он взамен передаёт на время похода свои права на лен любимому дядюшке.