Эрминиды

— Ладно, не тушуйся. Этот недостаток легко исправить.

3. Внешность обманчива

— Господин Хашшем! — хозяин гостиницы всплеснул руками и сделал заговорщицкий вид. Руки невысокого полноватого человечка при этом жили своей жизнью: дёргали за верёвочку, подавая знак служанке на другом конце дома готовить ванну их лучшему клиенту, быстро и сноровисто заваривали травяной сбор… Преданные глаза Клауса при этом не отрывались от мрачного лица посетителя. Впрочем, господин Хашшем был мрачен почти всякий раз, как хозяин его видел.

— Вами интересовались люди герцога, — громким шёпотом сообщил Клаус. — Я, конечно, сказал, что вас видом не видывал и слыхом о вас не слыхивал, но потом… — тут хозяин ещё сильнее понизил голос, — шнырял тут ещё один, в штатском… но рожа уж больно хитрая. Думаю, уж не бургомистра ли…

Мрачный господин Хашшем только равнодушно пожал плечами. Ему и в голову никогда не приходило скрывать место своего проживания. Как иначе наёмника находили бы клиенты? Уроки его многомудрого отца, прежде успешно влетавшие в одно ухо и вылетавшие из другого, теперь стали понемногу вспоминаться. Так, например, господин Хашшем, он же Влад Элизобарра, чётко усвоил: не стоит есть там, где спишь, и гадить там, где ешь. В этом городе он спал. Хозяину гостиницы, привыкшему видеть своего дорогого постояльца заляпанным грязью и залитым кровью, в обществе самых подозрительных личностей, было, конечно, невдомёк, что ни один из стражников всего герцогства не смог бы предъявить господину Хашшему даже претензий по нарушению ночной тишины. Не то чтобы Владу не приходилось работать ночью… как раз напротив. Но делал он это очень деликатно.

Что же касается герцога — даже правителям иногда требуются услуги хорошего мага. Придворный магистр школы иллюзии тоже, конечно, бывал очень полезен. Страх, убеждение — без этого в дипломатии не обойтись. Однако иногда требуется и кое-что посерьёзнее. Например, кого-нибудь убрать. Или что-нибудь раздобыть. А если заказчик высокопоставленный, в гильдию боевых магов он, возможно, и не захочет обращаться. Впрочем, выяснить, чего от него хочет герцог, Влад сможет и потом. Сейчас же ему требовался отдых.

Господин Хашшем молча взял протянутую ему кружку, зажал подмышкой бутылку вермута и направился в свой подвал. Клаус проводил уходящего взглядом, полным готовности броситься выполнять любое его распоряжение, буде такое придёт тому в голову. Но драгоценный постоялец не обернулся. Хозяин гостиницы вздохнул и принялся полировать стойку, аккуратно смахнув в карман золотой, небрежно брошенный молчаливым клиентом. Сделано это было по его собственному почину — с некоторых пор наёмник не любил быть кому бы то ни было чем-нибудь обязанным. Клаус же давно не требовал с него платы. Ведь именно благодаря господину Хашшему дешёвая ночлежка превратилась сначала в постоялый двор, а теперь пусть пока и не в самую фешенебельную, но всё-таки гостиницу. «То ли ещё будет», — оптимистично пророчествовал себе Клаус. И у него были для этого предпосылки: в последнее время клиентура господина Хашшема хотя и заявлялась по уши завёрнутая в чёрные плащи и с надвинутыми на глаза капюшонами, но то и дело отсвечивала цвергским оружием, а расплачивалась за напитки и некоторую толику информации исключительно монетами с герцогским профилем, а то и… чем посолиднее. Нет, определённо, такой постоялец, как господин Хашшем, был курицей, несущей золотые яйца, и Клаус был сам готов доплачивать ему, чтобы тот только позволил официально называть «Саблезубого тигра» своей штаб-квартирой. Вслух заговорить об этом у хозяина недоставало духу, поэтому красочное словосочетание произносилось только шёпотом и только самым приличным клиентам. Зато об истории названия новоиспечённой гостиницы он мог разглагольствовать долго и на публику: благо шкура пресловутого тигра, небрежно брошенная однажды на пол господином Хашшемом, красовалась перед камином, и любой желающий мог (если заказал у хозяина хотя бы кружку пива) собственными руками её потрогать.

«Да, — говорил сам себе Клаус, — настали другие времена!» Конечно, у него останавливались не графья и герцоги, но, по крайней мере, чистая публика. Тогда как в ту памятную ненастную ночь…

Громовые раскаты сотрясали хлипкие стены ночлежки, когда в дверь ввалился насквозь мокрый посетитель.

— Мест нет! — недружелюбно буркнул хозяин, уже сосчитавший дневную выручку, и собиравшийся отойти ко сну. Однако высокий мужчина с длинными спутанными волосами не обратил на это заявление особенного внимания и подошёл к стойке. — Я же сказал, — раздражённо начал было хозяин, однако незнакомец так грохнул кулаком по столешнице, что в полированном дереве осталась вмятина.

— Ты что, правда, думаешь, я сейчас попрусь другой притон искать? Мне просто нужно выспаться и обсохнуть. Наплевать где.

Приподняв огарок свечи, Клаус по достоинству оценил как залитую кровью куртку, так и внушительных размеров меч, висевший у незнакомца за спиной. Порывшись в кармане, мужчина наощупь извлёк оттуда самую мелкую монетку. На тёмном дереве стойки блеснуло почти мифическое для столь скромного заведения серебро.

«Вот эт-то здорово — подумал Клаус. — Ограбил он, что ли, кого? А не пустишь, так и жди…» Домовладелец нервно сглотнул.

— Разве что в подвале лежанка найдётся, — нерешительно пробормотал он. — Вот только не уверен, удовлетворит ли господина…

— Я же сказал — наплевать, — почти прорычал пришелец, рукой отжимая воду из длинных волос.

У служанки, провожавшей его в подвал, он потребовал горячей воды и полотенце. Нервно переглянувшись с хозяином, она раздобыла требуемое, хотя и пришлось повозиться: обычные завсегдатаи Клауса мылись разве что под дождём. Мрачный же незнакомец извлёк из сумки, оказавшейся непромокаемой, длинный плащ, завернулся в него, а служанке, вернувшейся за бадьёй и мокрым полотенцем, бросил кожаные куртку и штаны, пробурчав:

— Чтоб завтра были чистые.

И, не обращая ровным счётом никакого внимания на прочих обитателей ночлежки, самым респектабельным из которых был городской юродивый, уснул прямо на полу, положив сумку под голову. Спал он, вроде бы, крепко. Тем не менее, щипача, решившего проинспектировать содержимое «подушки» явно смертельно уставшего человека, вынесли из подвала со сломанными руками и носом.

Наутро странный человек обошёл по периметру всё место своей ночёвки, поднялся наверх и положил перед Клаусом золотой.

— Меня зовут Хашшем, — сказал он. — Я снимаю весь подвал. Пока что на год. А там видно будет.

С тех пор многое изменилось. Оборотный капитал, полученный от странного постояльца, позволил предприимчивому хозяину не только закупить более приличную мебель и сделать довольно основательный ремонт, но и нанять прачку. Потому что бегать каждый раз по городу в поисках оной, когда господин Хашшем в очередной раз заявлялся заскорузлый от крови, было утомительно. Разумеется, чистые простыни и занавески немедленно повысили статус заведения.

Клаус побаивался, что весь этот праздник продлится недолго — хоть господин Хашшем и приходил главным образом часа в четыре утра, в самое тихое время, но рано или поздно отъявленный головорез со здоровенным мечом и потёками крови на одежде привлечёт внимание стражи. А с правосудием в провинции дела обстояли достаточно строго…

Однако ничего такого не произошло. Господина Хашшема не только никто не собирался арестовывать, но даже напротив — военные при виде него демонстративно отводили глаза. Всего за несколько лет маг-наёмник успел заработать себе серьёзную репутацию. Мало того, что он всегда справлялся с работой, за которую брался, Хашшем ещё очень хорошо научился подбирать заказы. Ни для кого не было секретом, что он сражался отнюдь не только с чудищами и зверями. Однако как-то так всегда получалось… что ни у кого к чародею потом не возникало претензий. Хотя поначалу и захаживали по его душу наёмные отряды мстителей человека по три-четыре… да как-то повывелись. Причём господину Хашшему даже меч обнажать не приходилось. Он просто сталкивал нападавших лбами. Любые более-менее серьёзные наёмники, вроде огров или троллей, стоило только заговорить с ними… нет, даже не об убийстве, просто о воспитательной работе, которую необходимо произвести с господином Хашшемом, либо насмешливо фыркали, либо сильно хмурились, но ответ всегда был один: «Если у вас проблемы с этим припадочным, решайте их сами. Мы на такое не подписываемся».

Да, лучший постоялец Клауса, определённо был в городе фигурой уважаемой и значительной. А потому хозяин гостиницы весьма предупредительно относился к его причудливым требованиям вроде горячей ванны с пахучими травами. К слову сказать, набор растений, с которым пожелал купаться господин Хашшем, и в самом деле складывался в прекрасный аромат, так что Клаус заказывал у аптекаря целые короба, шёпотом предлагая эксклюзивную услугу наиболее перспективным клиентам. Пахучие ванны пользовались спросом. Особенно у дам. Но кроме этого, Клаус всегда сам проверял, хорошо ли вычищен и вымыт подвал. Однажды он решил даже собственноручно почистить решётку, ведущую в сток городской канализации. Более того, прихватил с собой маслёнку, чтоб смазать петли. И к своему удивлению обнаружил: петли были уже кем-то смазаны, причём превосходно. Не будь сток так мал, Клаус бы решил, что господин Хашшем рассматривает его как запасной выход. Но в это отверстие вряд ли пролез бы и ребёнок. Разве что крыса… да, крыса… они частенько шныряли по подвалу. Бурые. Огромные. Наглые. Но господин Хашшем строго-настрого запретил их травить или иным способом изничтожать. Равно как и летучих мышей, и сов, спавших, вцепившись когтями в потолочные балки.