Ещё не вечер...

Сколько лет прошло. Вновь шумит листва.

И сирень цветёт. За окном весна.

Только память, боль мне не притупить.

Без тебя мне, друг, всё равно как жить.

Вновь одна хожу там, где мы с тобой

До утра вдвоём были той весной.

Всё, как прежде: парк, улочки, сады.

Только я одна. Где же, милый, ты?

Неужели смог быстро всё забыть.

И любовь в тебе уж не разбудить.

Я сейчас живу миром прошлых грёз.

Я тебя люблю, ты поверь, всерьёз.

Будут дни лететь. Отцветёт сирень.

Не для нас с стобой свищет соловей.

Так прости меня за любовь мою.

Только ты пойми — лишь тобой живу.

Ты ушёл тогда, знаю, навсегда.

Я теперь одна. Лучше не нашла.

Будь же счастлив ты, милый, без меня.

Пусть любовь моя сбережёт тебя.*

POV автор

В этот момент женщину окликнули.

Опять Егор, вот неугомонный:

— Елизавета Петровна, матушка, просили привести Матрёну-ворожею, так я её нашёл! Сюды пустить или пущай в доме ожидает?

— Сюда веди, Егор, сюда. Да наливки сладкой из погреба принеси. Знаю я, уж больно любит её Матрёна-то!

Егор убежал за настойкой, а к женщине в шатёр шагнула Матрёна, в пояс поклонилась барыне.

Сколько ей на самом деле было лет, не знал никто. Одевалась она, как цыганка. Неизменно черные волосы торчали из-под цветастого платка на голове. На шее, руках и даже на щиколотках босых ног звенели и переливались многочисленные цепочки, браслеты, какие-то амулеты.

— Знаю, матушка, знаю, голубушка, зачем меня пригласила, — сразу завела разговор Матрёна.

– Да, ты присядь со мной на скамеечку и подожди. Сейчас Егор твою любимую наливку принесёт.

— И присяду, матушка-барыня, и наливочки выпью. Только заболело моё сердце при виде тебя. И печаль-обиду невыносимую вижу. И любовь страшную-глубокую. И проклятье семейное вековое!

Тут появился запыхавшийся Егор. Поставил на стол бутылку наливки и гранёный стакан. Женщина кивнула ему головой, и он удалился.

Матрёна по-хозяйски налила себе наливки всклянь, выпила залпом, закрыв глаза. Прислушалась к своим ощущениям, осталась довольна, налила бокал опять до краёв и, не выпуская его из руки, присела на скамейку рядом с барыней.

— Дай, матушка, свою ручку левую. Посмотрю я, что было, что есть и что будет.

Женщина протянула ворожее руку. Матрёна взяла её одной рукой, повернула ладонью вверх, поднесла очень близко к своим глазам. Долго смотрела, не отрываясь, потом задумчиво произнесла:

— Не в этот год всё началось, матушка. Ну, как, посмотри мне в глаза.

Глаза женщины встретились с глазами ворожеи, и барыня услышала:

— Вернись, матушка, назад, на семь годков. В холодный ветреный март!

И женщина вспомнила…

***

От подруги она узнала, что ОН болен — ангина. Даже отменил все выступления. Лежит один дома и очень скучает. Она велела подать карету и поехала навестить больного, по пути заехав в кондитерскую за огромным тортом.

Дверь открыл лакей, взял у неё пальто и шарф. Также предложил отнести коробку с тортом. Она отказалась, мол, лично больному вручит и прошла анфиладу комнат, оказавшись перед маленькой дверью. Женщина постучала, раздался сначала кашель, а потом замогильный голос произнёс:

— Войдите, кого там черти принесли?

Она вошла и, смущаясь, сказала:

— Ну, здравствуйте, больной друг! Черти принесли меня, да ещё с тортом. Вот!

Женщина поставила коробку на прикроватный столик.

— Лизонька, извините ради бога! Я не хотел вас обидеть, — прошептал он.

— Ничего не говорите, Вам вредно. Не извиняйтесь. Я всё понимаю. Я не задержу Вас надолго. Вот только посмотрю на Вас, удостоверюсь, что пошли на поправку и поеду домой.

Он похлопал по одеялу рядом с собой и с трудом произнёс:

— Посидите со мной немного!

Женщина подошла к кровати и присела. Повисло молчание. Он смотрел на неё. Она на него. Вдруг он приподнялся с подушек, притянул её к себе, поцеловал в губы и прошептал:

— Не уходи! Останься!

Женщина почему-то отчётливо поняла, что если сейчас же не разорвёт эти ставшие непонятно каким образом такие приятные объятия и не встанет, то назад пути уже не будет.

— Отпустите меня, пожалуйста! — прошептала она и оттолкнула его от себя. Он не стал её удерживать, откинулся на подушки и страдальчески закрыл глаза.

Женщина встала и пошла к двери. Открывая её, услышала тихий полукрик — полушёпот: — Лиза, не уходи!

Но она ушла…

Туман перед глазами рассеялся. Женщина посмотрела Матрёне в глаза:

— Вспомнила, матушка? Вижу, что вспомнила! А теперь давай вспомним ещё один бал у князя А…

___

*Мои стихи в стиле верлибр

========== Глава тринадцатая. Шаг пятый ==========

Что толку целовать сухие губы,

Когда в них нет ни страсти, ни тепла.

Опять слова ехидны, даже грУбы,

Ложатся ей на сердце, как зола.

Что толку все мечты его, как сказки,

Вновь былью делать вопреки всему.

И в серость жизни добавляя краски,

Молясь ему, как богу, одному.

Что толку улыбаться через силу,

Когда душа в осколках и в слезах.

И ангел спит, и чёрт, видать, покинул,

Всё тихо, безмятежно… в небесах.

Что толку ночью тёмной быть счастливой,

Когда он снится, добрый и родной.

Так хочется ей просто быть любимой,

При свете дня, не только под луной…*