Ещё один день

– Вот я и смотрю, ты как-то слишком сильно старалась его спасти. Не припомню у тебя такого рвения ради меня.

Это что, сцена ревности, что ли? Правда?!

– А очень просто, Джанна. Я как вижу, что кого-то надо спасать, беру и спасаю. А когда не вижу, так и спасти не могу. Вот попробуй сказать, что я не спасала тебя от недосыпа. Попробуй-попробуй.

– Тебе это ничего не стоило, - фыркает Джанна.

– А тебе, значит, жертвы от меня нужны? Ну так назвала бы сразу ценник, всем было бы проще...

– Верескова, вы как?
– Зверин оборачивается на звук и наконец замечает пришедшую в сознание меня.

А в самом деле, как я? Я сосредотачиваюсь на своих ощущениях и с удивлением признаю:

– Я хорошо.

– Тошнота? В глазах темнеет? Руки дрожат? Нет? Славно. Сядьте, только плавно. Отлично. Теперь встаньте. Теперь пройдите по прямой линии — и вон туда, прямо за дверь, только не уходите пока, посидите в приемной, я должен вас детально осмотреть для очистки совести. Но вообще-то, уже сейчас могу сказать: все с вами нормально. С чем я вас и поздравляю.

Я, несколько обалдевшая от такого бесцеремонного отправления за дверь, выхожу и усаживаюсь на диванчик. Второй — опять, как всегда!
– завален каким-то хламом. Джанна выходит следом за мной и встает посреди приемной. Видимо, не решается сесть рядом. Или не хочет. Или еще что. Я смотрю на Джанну. Джанна смотрит на меня. Вид у нее недовольный и какой-то нахохленный, что ли. Как у маленького черного птенца. Не к месту вспоминаю, что мы обе почти не спали эту ночь. Интересно, как там стимуляторы, действуют еще?

– В медблок долетали какие-нибудь слухи, что там снаружи? Что Розен? Что его люди?

Джанна пожимает плечами, садится прямо на пол. Забавный компромисс. Зато можно смотреть друг другу прямо в глаза.

– В медблок не долетало ничего срочного, а это значит, что штурм прервался, а Розен пока что ничего интересного не выкинул. Сказать точнее — ничего такого, что требовало бы оповестить об этом Дана.

Кстати, Дан. Дан в медблоке, а никому будто бы и дела особо нет? Ну то есть я понимаю, спасение — дело тонкое, Зверин всех выставил вон, но почему никто не толпится в приемной?

– А кстати, где все?

– Кто с Розеном беседует, кто на стенах дежурит, - снова дергает плечами Джанна.
– И полагаю, есть еще масса дел в замке, даже кроме дел осадных.

– И что, никого даже не послали сюда дежурить и отслеживать состояние Дана?

– Ну почему «никого»? Я же здесь.

А. Вот оно как. А я-то было подумала, что она здесь ради меня.

– И как вы держите связь?

– Мне настроили ментальный маячок, знаешь такие?

– Знаю, конечно. Сожми, прочувствуй — и на том конце узнают, как у тебя дела.

– Ну да. Свою радость по поводу удачно заштопанного Дана я им уже отправила, так что теперь свободна.

Это, видимо, мне так тонко напоминают, что мы хотели поговорить. И тонко намекают, что это я сейчас должна сказать об этом, мол, «так давай же поговорим!». Это кто-то, видимо, вконец обнаглел! Мне, что ли, это больше нужно?! Ладно, надо признать, мне это нужно. Но не до такой степени.

Я молча смотрю на Джанну.

– Я свободна, а ты обещала мне разговор, Глена.

Ого, она всё-таки решила сказать сама? Круто. Если бы это ещё не звучало так, будто она с меня долг взыскивает...

– А я не знаю, свободна ли я, спасибо, что спросила, - развожу руками я.
– Зверин меня еще не отпускал, и я не знаю, когда он освободится, но логика подсказывает, что скоро: Дану сейчас, по идее, спать положено, а не лясы точить. Он и так наглеет чрезмерно.

– Может быть, хватит заставлять меня просить?
– говорит Джанна.

– Нет, не хватит. Это ведь ты хотела мне что-то объяснить, так?

– Тебе не кажется, что я уже заслужила общение на равных?

– Тем, что помогла мне сегодня? Я тебе, конечно, благодарна, но я тебя об этом не просила.

– Нет, не этим. Как минимум твоей ментальной защитой.

Общая тревога звучит в тот момент, когда разговор наконец-то сворачивает на интересную тему! Впору взвыть «пожалуйста, еще минуточку!» - вот только вряд ли это поможет. Мы с Джанной одновременно вскакиваем и бросаемся к выходу из приемной — в центральный холл, где и положено собираться в таких случаях, но уже почти на бегу Джанна говорит:

– Останься, кто-то должен охранять медблок и Дана! Я скажу, что ты здесь, пришлют кого-нибудь в пару.

Отлично. Впрочем, Дан сейчас действительно очень легкая мишень. И если тревога связана с Розеном... и если Розену так надо Дана убить... да, его надо охранять. Причем делать это должен кто-нибудь более опытный, но... судьба у Дана такая в последнее время: за что ни хватишься, кругом только я. Замуж — я, воскрешать — я, охранять — опять я, что ж такое-то.

Обеспокоенный Зверин выглядывает из-за двери палаты, видит меня, выдыхает.

– Верескова, вы парализованы или остались охранять?

– Скорее второе.

– Вот и чудно. Тогда я к другим пациентам, пока вам напарника не пришлют. А как пришлют, надо вас все-таки осмотреть на всякий случай. Такие вы интересные вещи тут вытворяли — слов нет.

– Я про них ничего не знаю, - честно говорю я.
– Рассказать вряд ли что-нибудь смогу.

– Да мне все равно, что вы расскажете, - небрежно машет рукой Зверин.
– Мне посмотреть бы, да и все. Сейчас вернусь.

Зверин уходит, я встаю около двери, так, чтобы вошедший не заметил меня сразу, прислоняюсь к стене затылком. Холодная. Хорошо. Судя по тому, как меня потряхивает, бодрящее зелье все еще со мной, вернее, во мне. В дверь стучат.

– Верескова, это Яр, - говорит знакомый голос.

– Кто тебя прислал?
– это я делаю попытку по-умному проверить, точно ли это Яр, а не некто с имитатором голоса.

– Джанна. Вернее, Варя, а ей сказала Джанна, - интересные дела. Что, в отсутствие Дана парадом теперь командует Варя? Ай молодец, ай карьеристка.

– Заходи, - проверочка вышла так себе, но даже если это не Яр, сначала стоит впустить, потом уже убивать. Через дверь-то неудобно.

Это действительно Яр, его широченная спина и темный подбритый затылок. И его быстрая реакция: только зашел, сразу одним взглядом охватил всю комнату, понял, что меня там нет, развернулся к двери.