Ещё один невероятный шанс

Питер Блад провел ладонью по лицу поверх шелковой повязки.

— Я и сам не все понимаю, — медленно произнес он, — это или наркотический бред, или безумие. Всё с ног на голову.

— Что вы хотите этим сказать? — взглянул на него Гонсалес.

— Только то, что очнулся в каюте, где лежал мертвец с обожженным лицом, — Блад вздохнул, пытаясь подобрать слова, найти решение и не находя его. — Я вот-вот сойду с ума от того, что происходит. Но теперь могу положиться только на ваше понимание и честь.

— О чем вы говорите? — удивленно произнес Гонсалес.

Блад взялся за платок и стянул его с головы, оставив край прижатым к лицу.

— Если вы не убьете меня сразу, значит, у меня есть шанс когда-нибудь объяснить вам, кто я и откуда, — произнес он, глядя на кастильца.

— Сеньор, кто бы вы ни были, пусть даже сам дьявол, вы помогли мне спасти экипаж, — ответил Гонсалес, глядя на него с искренней приязнью, — откройте лицо. Вам нечего бояться.

Блад медленно снял повязку. Глаза Гонсалеса расширились, и он отшатнулся:

— Питер Блад!

Блад сидел неподвижно, сжав в кулаках повязку. Этого он и опасался. Имя отвратительного двойника вызвало неуправляемую реакцию у команды. Десятки голосов с ненавистью повторяли его имя, десятки ножей и кинжалов взметнулись над его головой, но неожиданно он понял, что его заслоняет кряжистая тяжелая фигура. Каузак!

— Назад! — громила обвел остальных яростным взглядом. — Руки прочь от него, я сказал!

— Но это же Питер Блад! — выкрикнул кто-то из команды.

— Не знаю, кто он, но это не Питер Блад, — громко ответил Каузак. — Тот Блад, которого я знал, был редкостным ублюдком. Однажды капитан Левассёр столкнулся с ним в драке. Рассек Бладу грудь до самых ребер и ключицу, вот здесь, — Каузак повернулся к Питеру, схватил за распахнутый ворот рубашки и рванул. — Остался шрам, широкий белый шрам. Где он?

Долгое время слышался лишь плеск волн. Матросы пытались осознать и принять сказанное их предводителем.

— Я не знаю, кто вы и почему так похожи на этого выродка, — сказал Каузак, глядя в глаза Бладу, — но вы не он. И Блад никогда бы не стал кому-то помогать, даже родной матери.

Питер молча кивнул — у него не было слов. Жалкий, подлый и трусливый Каузак отступил, давая в памяти место отважному и сильному двойнику из нового мира.

— Как вас звать? — тихо спросил Гонсалес, отирая с лица крупные капли испарины.

Блад обхватил плечи руками. У него был выбор: остаться собой либо назвать любое другое имя. Стать другим человеком. Этот мир тоже другой, странный и безумный. В нем нет места Питеру Бладу, каким он когда-то был. Здешний Блад - насильник и выродок, его слава дурная настолько, насколько это возможно. Однако любую дурную славу можно обернуть во благо, если верно ею воспользоваться. Питер поднял голову и встретился взглядом с Гонсалесом.

— Имя того, за кого вы меня приняли, звучит неплохо, — произнес он спокойно, — но в конце концов человек делает имя, а не имя человека.

Питер положил руку на плечо Каузаку и поднялся:

— Зовите меня Питером Бладом, а дальше видно будет. Теперь расскажите мне всё, что можете, о местоположении и состоянии команды вашего врага. И подготовьте шлюпку.

Рассказ Гонсалеса был достаточно коротким. Здешний Левассёр взялся перевезти знатную даму с небольшой свитой красивых невольниц. Рабыни - дорогостоящий товар, да и жажда мести сказала не последнее слово. Гонсалес, гостивший у своего друга, очнулся уже связанным. Рядом сидел пират, которого оставили присматривать за одурманенной командой. Желая поглумиться над беспомощным врагом, охранник выложил ему все планы своего капитана. К радости Гонсалеса, он также рассказал о том, что поиск их не увенчался успехом. Видимо, предчувствуя беду, Левассёр успел спрятать дам. Пираты обшарили весь корабль, но никого не нашли.

— Тогда они увели его с собой, чтобы пытками выведать, где он спрятал женщин, — грустно довершил свой рассказ Гонсалес.

Блад кивнул, задумался и принялся излагать кастильцу созревший в голове план. Гонсалес поначалу смотрел на него в изумлении, затем с признательностью сжал его предплечье.

— Каузак прав, — сказал он, качая головой, — вы не можете быть тем Бладом, которого я знал. Тот Блад пальцем не пошевелил бы, чтобы спасти человека, а тем более врага. Хотя есть еще вероятность, что это какой-то сложный план, чтобы выведать местонахождение женщин, — Гонсалес лукаво улыбнулся. — Но тогда как объяснить отсутствие шрама на груди, о котором говорил Каузак?

Блад улыбнулся в ответ:

— У вас нет никаких оснований верить мне, — сказал он, подходя к борту, — но все, о чем я могу попросить вас — это доверие.

— Позвольте мне идти с вами, — попросил Каузак, отрываясь от штурвала.

— Нет, — медленно покачал головой Блад, — вы должны привести корабль и подобрать нас со шлюпки. Я бы пошел один, если бы мог обойтись без вашей помощи, — с этими словами он принялся спускаться в шлюпку.

Вечерело, небо быстро затягивалось тучами. Обогнув выступающие скалы, Блад и Гонсалес увидели в небольшой бухте корабль. Сердце Питер Блада сжалось, так сильно он напомнил ему “Арабеллу”. Он с тоской смотрел на изящные очертания фрегата, чувствуя внутри пустоту. Нуаж ошиблась — вернуть на место сердце, оставшееся в его мире, было невозможно.

— Держитесь ближе к скалам, — сказал он, проверяя пистолеты, и засунул их за пояс и перевязь. — Всё помните?

— Надеюсь, ваш план сработает, — Гонсалес не обернулся, продолжая грести, — хотя он безумен, и если нас не убьют…

— Если вы правы, и команда действительно смертельно боялась своего капитана, — Блад хищно усмехнулся, — то у нас есть шанс. Будьте наготове.

========== Глава 2 ==========

Перебраться, цепляясь за резные украшения и выступы, на палубу и затаиться оказалось делом легким. Пираты сгрудились вокруг деревянной скамьи, отпуская соленые шуточки. Блад понял теперь, почему так просто оказалось проникнуть на корабль — не было даже впередсмотрящего. Вся команда собралась на палубе, чтобы полюбоваться творившимся там непотребством.

Скамья не пустовала. Привязанный к ней человек был красив, и было в нем какое-то особенное благородство, какого не помнил Блад у настоящего Левассёра. В его больших серо-голубых глазах не было страха, лишь отвращение. В склонившемся над ним громиле Питер Блад с содроганием узнал Нэда Волверстона. Сердце рванулось в груди, застонав от боли, так похож был он на его старого друга. Рядом стоял тонкий и изящный парень, но в нем Блад не сразу узнал Джереми Питта. Слишком не похож был этот красавчик с щегольски завитыми усами и бородкой и печатью всех пороков на правильном лице на простого, чистого и благородного Джереми его мира.

Левассёр болезненно дернулся, натягивая путы, когда Волверстон грубо рванул его за волосы, оттягивая голову и обнажая шею, затем хохотнул и впился в горло пленника злым поцелуем. Левассёр забился, но не проронил ни звука. Блад видел, как на его прокушенных губах выступила кровь, и капли окрасили веревки на узких запястьях. В широко распахнутых светлых глазах было отчаяние, отвращение, но ни тени страха.

— Ну, ты скажешь нам, где спрятал сучек? — лениво протянул Джереми Питт.

Блад судорожно стиснул пистолеты. Его выворачивало от омерзения, ярости и душевной боли. Он успел уже не единожды мысленно проклясть Нуаж и её мистические фокусы.