Ещё один невероятный шанс

— Нет, — с трудом произнес Левассёр, — никогда…

— Что ж, — хрипло рассмеялся Волверстон и положил руку на его грудь, проведя по загорелой коже, — тогда ты сам ублажишь всех нас. Я слышал, французы это умеют не хуже любой шлюхи.

“Здесь всё не так, как кажется”, — неслышно прозвучал в мутящемся сознании Блада голос Нуаж. Питер Блад взглянул на извивающегося в путах француза, затем на Питта и Волверстона, со смехом рвущих на нем остатки одежды. Подняв пистолет, он выстрелил в воздух, тут же сунул его за пояс и вытащил заряженный.

— Отойдите от него!

Если бы у ног Волверстона взорвалось ядро, он бы не был так перепуган. При виде Блада кровь схлынула с его лица, как и с лица Питта, который постарался спрятаться за спину гиганта.

— К-капитан, — дрожащим голосом произнес кто-то в толпе матросов, — это капитан!

— Ты же мертв! — выдохнул Волверстон, отступая. — Я же видел…

Блад подошел к Левассёру, который с трудом переводил дыхание.

— Что бы ты ни делал со мной, Ле Сан, ты ничего не узнаешь, — побелевшими губами произнес француз. Голос у него был совсем слабый, осипший. Блад понял, почему, только когда перерезал веревки и помог Левассёру подняться. Рубашка на спине пленника висела кровавыми лоскутами вперемешку с клочьями сорванной кнутом кожи.

— Станьте мне за спину, — тихо сказал Питер, поддерживая его за руку, — и не удивляйтесь ничему. Я на вашей стороне.

Он не сводил глаз с пиратов, которые пятились, глядя на него с ужасом и ненавистью. Пистолет был направлен в грудь Волверстону, но Блад был готов выстрелить в ответ на любое угрожающее движение. Это была не его команда, не его Нэд Волверстон, не его Джереми Питт. Он смотрел в перекошенные лица тех, кто выглядел, как его друзья. Но в глазах их была лишь черная злоба и страх. За спиной Волверстона Джереми Питт судорожно дергал застрявший в перевязи пистолет. Медленно, прикрывая собой Левассёра, Блад отступил к борту.

— Спускайтесь вниз, там лодка, — сквозь зубы произнес Блад, обращаясь к Левассёру.

Но француз неожиданно вытащил кинжал из ножен на поясе Питера и стал рядом с ним:

— Я вас не оставлю.

Левассёр пошатывался от слабости, ноги его едва держали. Но неукротимое мужество и сила сверкали в его глазах, и Питер Блад понял, что драться он будет до последнего.

— Спускайтесь, — Блад быстро взглянул на француза, — я следом за вами. Пристрелю любого, кто посмеет дернуться.

Левассёр колебался лишь несколько мгновений, потом подчинился. Блад передал ему саблю и прижался спиной к борту, продолжая держать пиратов на мушке. Те скалились, точно злые псы, но не осмеливались лезть под пулю.

— Сдохни! — взвизгнул Питт, неожиданно вынырнув из-за спины Волверстона. Пистолет в его руке грохнул. Блад ощутил удар в плечо и выстрелил, метя в сероватое облако порохового дыма, затем перевалился через борт и спустя миг с плеском вошел в воду.

— Назад, псы! — голос капитана Гонсалеса перекрыл гомон ошалевших от ярости пиратов, у которых из-под носа увели добычу.

Грохнули два выстрела, и двое самых нетерпеливых отправились в ад — пули, выпущенные из пистолетов Гонсалеса, вышибли им мозги. Бросив разряженное оружие на дно лодки, капитан выхватил вторую пару пистолетов. Пираты отпрянули от борта. Кто-то завопил про пушку, но измученное сознание отказывалось воспринимать эти слова. От плеча боль пульсирующими волнами расходилась по груди. Блад мог грести лишь одной рукой, и едва не пошел ко дну, но тут его ухватили за волосы, подтягивая к лодке. На корабле снова завопили. Левассёр и Гонсалес втащили обливающегося кровью Блада в лодку.

— Вы ранены! — выдохнул кастилец, набрасывая на Питера Блада свой короткий плащ.

— Не страшно, — Блад облизал губы, пытаясь дышать ровно и спокойно. Голова кружилась от боли.

Левассёр, сев за весла, уводил лодку подальше от корабля. Блад поразился его выдержке, сообразительности и силе духа. Француз еле держался, но действовал так, как действовал бы сам Блад.

— Давайте я помогу, — пробормотал Блад, борясь с обмороком.

Левассёр бросил на него быстрый взгляд.

— Лучше зарядите пистолеты, — сказал он, поворачивая лодку к скалам, опоясывающим мыс Разбитого Сердца, — и зажмите рану, не то кровью истечёте.

— Не знал, что вы смыслите в медицине, — слабо произнес Блад, стаскивая с шеи платок и засовывая его под рубашку.

Кость, по крайней мере, задета не была, он мог немного шевелить правой рукой. Это утешало. Блад перезарядил лежащие на дне лодки пистолеты и едва успел пригнуться — прямо над лодкой пролетело пушечное ядро, второе немного не долетело, и “Фуриосо” окутало белым пороховым дымом.

— Лягте на дно, — Левассёр был белее мела, на лице выступили крупные капли пота, но весла по-прежнему ходили ходуном в его могучих руках.

— Держите, — Гонсалес сунул ему пистолеты и сел за вёсла.

Под его мощными гребками лодка понеслась как птица. Из-за мыса уже выплывал красавец-капер, на борту которого сияло позолоченное название “Ла Фудр”. Загрохотали пушки, и окутанный белым дымом корабль устремился к “Фуриосо”. А рядом, обгоняя его, мчался фрегат, чьи паруса были украшены арабской вязью, а формы поражали изяществом.

— “Фатима”! — с гордостью выдохнул Гонсалес. — Амайрани всё-таки привела её!

Блад обессилено откинулся спиной на банку. Омерзительная легкость — предвестник близкого беспамятства — расплывалась в груди. Он успел услышать возглас Левассёра и почувствовал его руку на своей щеке, прежде чем провалился в душное черное небытие.

========== Глава 3 ==========

Он слышал голоса и чувствовал, как его поднимают на палубу. Чьи-то руки осторожно поддерживали голову.

— Это же капитан Блад! — далекий, полный ужаса и ненависти голос ворвался в сознание.

— Все назад! Или клянусь Пророком, я убью любого, кто дотронется до него!

— Этот человек не Блад! Быть может, похож на Блада, но только лицом!

Питер открыл глаза, чувствуя неимоверную слабость. Он лежал на выскобленных досках палубы, а голова его покоилась на коленях Левассёра. Вокруг толпились напуганные, обозленные и взбудораженные пираты. Он не видел их раньше, одежды их были схожи с одеждой Гонсалеса: шаровары с широкими кушаками и просторные рубахи. На многих лицах читались растерянность, удивление и отвращение. Чуть повернув голову, Блад увидел стоящего боком к ним Алехандро Гонсалеса. В одной руке кастильца был пистолет, в другой — обнаженная сарацинская сабля.

— Я всё ещё не знаю, кто вы, — тихо произнес Левассёр, — но вы спасли меня от участи, куда худшей, чем смерть.

Его рука осторожно коснулась щеки Блада.

— Там на “Фуриосо” я принял вас за него. Любой мог ошибиться, но я знал… — Левассёр запнулся, — знал человека, который звал себя Питером Бладом… — щеки его залил густой темный румянец.

— Помогите мне встать, — Питер сжал руку француза в своей, — не хочу умереть лежа.

— Вы не умрёте, — Левассёр осторожно обнял его, стараясь не касаться ноющего плеча. — Капитан Гонсалес не допустит этого, да и я…

Он помог Бладу встать на ноги, обхватив правой рукой, в левой сверкнула шпага. Матросы снова зароптали, но умолкли под тяжелым взглядом Гонсалеса. Левассёр благодарно улыбнулся кастильцу.

— Я могу поручиться за то, что этот человек не Питер Блад, — сказал француз негромко, но голос его услышали все. — Я близко знал того, кто носит это имя. Я был в его обществе, когда оставил ему подарок от себя и от имени дамы, обесчещенной и едва не убитой им.

— Какой подарок? — прокашлявшись, спросил рослый детина, видимо, старший от команды.