Шрифт:
1. Вот попала так попала
Для того, чтобы смять бумагу, не нужно много усилий. Жаль, что нельзя избавиться от диагноза так же просто, как от того листа, на котором он напечатан. Я вздохнула и взглянула на небо.
Как же это все…
Кто бы мог подумать, что обычное недомогание может вылиться в это? Просто устала, просто возраст, просто нет времени посетить больницу – да и зачем? Усталость лечится отпуском, еще немного – и смогу себе его позволить, нужно лишь немного поднапрячься, и все будет.
Ничего не будет. Четвертая стадия, неоперабельная…
– Сожалею, но помочь можем только обезболивающими, - врач
Не могу его в этом винить. За каждого переживать – и самому недолго попасть на место пациента.
– Сколько мне осталось?
– Полгода. Месяц. Несколько дней, - он пожал плечами. – Спрогнозировать невозможно.
Мне выдали диагноз, рецепт и отпустили с миром. И вот она я, неизлечимо больная, фактически умирающая, сижу на скамейке у больничных ворот и смотрю в небо. В голове ни одной мысли – или сразу столько, что я за ними не поспеваю. Наверное, надо плакать, биться в истерике, вопрошать в небеса – «за что?!». Но у меня нет никаких чувств. Даже надежды, что все это – какая-то ошибка.
Потому что ошибки нет. Все проверено и перепроверено несколько раз, у разных врачей. И, если поначалу держаться мне помогала эта надежда, то теперь я просто смотрю на облака и не думаю ни о чем.
Так странно. Всю жизнь я куда-то спешила, что-то делала, рвала жилы ради лучшего будущего, пахала, как проклятая, чтобы однажды позволить себе все то, о чем мечталось в нищей юности. Я откладывала жизнь до лучших времен, а теперь… жизнь закончилась. Лучшие времена никогда не наступят. И следует признать, что они никогда бы не наступили, даже будь я здорова. Я ведь уже не девочка. Разменяла пятый десяток, и до сих пор не обзавелась семьей. Ни любимого мужчины, ни детей – и уже вряд ли они могли бы появиться в моей жизни, отданной карьере. Мне даже некому завещать свой дом, заработанный с таким трудом – близких родственников нет, а о дальних я ничего не знаю.
Да меня даже похоронить некому. Разве что коллеги озаботятся… Не зря же я столько усилий вкладывала в работу. А ведь мою смерть компания вполне переживет, хотя и не без потрясений. И стоило оно того? Надрываться, плевав на здоровье, чтобы через пару недель уже все о тебе забыли?
Я снова вздохнула, поднялась со скамейки и шагнула в сторону открытых ворот. И в этот момент прогремел взрыв.
В глазах потемнело, меня подбросило в воздух и швырнуло на землю, я на какое-то время оглохла и ослепла, дезориентировавшись в пространстве, и закашлялась от забившейся в нос и рот земли.
Недавняя апатия слетела с меня, будто сдернутая взрывом, и навалилась паника. Что происходит? Что взорвалось? Куда бежать, как спасаться? Пусть я умираю, но я совсем не хочу умирать раньше времени!
Откашлявшись, я встала на четвереньки и тряхнула головой, прогоняя звон в ушах и темноту в глазах. Это помогло, и я сумела осмотреться.
Увиденное заставило меня застыть в ступоре.
Больницы не было. Не в том смысле, что ее разнесло взрывом или что-то вроде того. Нет, ее тут никогда не было. Потому что вокруг меня стеной стояли деревья – высокие и мощные, явно растущие не один десяток лет. Я была в лесу! В натуральном, чтоб его, лесу! А еще часть деревьев была повалена – явно тем самым взрывом, который я услышала…
А источником взрыва оказался самолет, потихоньку горевший у меня за спиной. Рухнувший посреди непонятно откуда взявшегося тут леса самолет!
Что происходит вообще?!
Я бы подумала, что это какая-то галлюцинация, вызванная умирающим мозгом, но для галлюцинации
все было каким-то уж слишком реалистичным. Хотя откуда бы мне знать, как ощущаются глюки? Я с этим никогда не сталкивалась.Снова тряхнув головой, я попыталась подняться на ноги, но меня повело в сторону, от чего я снова чуть не упала. И в этот момент я заметила, как из самолета выливается характерная жидкость. Топливо. И течет оно прямиком к огню.
Ой-ой.
Скоро здесь все рванет, и второй взрыв я точно не переживу. Надо бежать.
Подстегиваемая близкой опасностью, я умудрилась вскочить на ноги, но и пары шагов сделать не успела, споткнувшись… обо что, я поняла, только чуть не рухнув на тело юноши, которого я умудрилась не заметить, слишком впечатленная местом, где внезапно очутилась, и самолетом, готовым вот-вот взорваться.
Юноша был жив – он застонал, когда я на него чуть не свалилась – но без сознания, потому что глаз так и не открыл.
И снова ой-ой.
Если убегу, парень погибнет. Слишком близко к самолету. Если попробую утащить его на себе, скорее всего погибнем вместе. Хоть и молоденький, парень выглядел крепким и тяжелым. Прямо как моя судьба.
Ну ладно.
Ждать помощи некогда, как и беречь незнакомца. Лучше выжить с переломанным позвоночником, чем однозначно погибнуть, не так ли? С такими мыслями я подхватила парня за ноги и поволокла его за собой – поглубже в чащу, подальше от готового рвануть самолета. Понятия не имею, откуда у меня взялись силы, если еще минуту назад я едва шевелилась от контузии, но от самолета мы удалялись довольно бодро.
Конечно, меня тревожила мысль, как я буду убегать от пожара, вызванного взрывом, особенно с таким довеском, но я эту мысль гнала, как Скарлетт О’Хара тревогу. Я подумаю об этом после, сейчас главное – уйти как можно дальше.
Взрывная волна мягко толкнула меня в спину, я покачнулась, но устояла на ногах. И обернулась на глухой взрыв где-то позади… далеко позади. Сквозь деревья я рассмотрела всполохи огня, взметнувшегося вокруг злосчастного самолета, но, сколько бы я не вглядывалась, огонь не приближался. Видимо, ветер дует в другую сторону, хотя тут, под кронами, никакого ветра я не ощущала. Похоже, я выбрала правильную сторону для бегства. Буду надеяться, что ветер направление не изменит.
И все же, как я умудрилась так далеко убежать? Да еще и парня на себе унести. Прошло всего ничего времени, а мы достаточно далеко, чтобы до нас дошли только отголоски взрыва. Не то, чтобы я против, но как-то странно.
А, кого я пытаюсь обмануть? Я же вообще не понимаю, что вокруг меня происходит! Я сошла с ума? У меня предсмертные галлюцинации? Как в один миг можно из больничного парка переместиться в какой-то лес к какому-то взрывающемуся самолету?!
Так, отставить панику.
Может, парнишка сможет объяснить? Что я, зря его спасала?
– Эй, - я похлопала мальчишку по щеке.
И снова застыла, в очередной раз шокированная.
Рука, касающаяся чужой щеки, не была моей. Я чувствовала ее как свою, двигала ею, как своей, но это была совершенно незнакомая мне рука. Более узкая, более изящная, с длинными тонкими пальцами изумительной формы – у меня таких никогда не было. Тут даже не про пианистку думаешь, а про принцессу какую-нибудь. Никаких знакомых шрамов, следов от колец, морщинок, естественных для женщины моего возраста. Руки были молодыми и красивыми, так что я несколько минут просто бездумно смотрела на них, всяко разно крутя. А потом до меня дошло. Если руки поменялись, то что с остальным телом?