Еще одна чашка кофе
Шрифт:
КНИГА 1. ЧАСТЬ 3. ГЛАВА 20
ГЛАВА 20
ЕСЛИ БЫ НЕ ТЫ
Она долго уговаривала пустить ее в кабинет заведующей. Потом долго и горячо упрашивала заведующую детским домом дать ей возможность встретиться с Леней. «Мне нужно его увидеть, очень нужно».
— А вы вообще ему кто? — вздохнула эта пожилая, много повидавшая женщина.
— А я вообще ему… буду мать. Я хочу усыновить Лёню, — сказала Лина и вдруг успокоилась, как человек, принявший решение. — Я все соберу, сделаю, что будет нужно — документы, справки, что угодно. А пока можно
Лина смотрела на Лёню, Лёня, не мигая, на нее. Потом он отвернулся от нее и полез в карман, словно бы у него были дела и поважнее.
— Ты забыл меня, Лёнька? Ты мне не рад? — сникла Лина.
— Я сейчас, мне надо, — забормотал Лёня. — Ничего я не забыл.
В этот миг ему ответили на звонок, и Лёня отчаянно закричал в трубку:
— Она пришла!
… — А ты кому звонил? — не выдержала Лина.
Сердце билось — и хочется поверить в чудо, и боязно: а бывают ли такие чудеса?
— Твоему другу, — ответил Лёня. — Знаешь, он теперь и мой друг.
А может, все-таки бывают?
— Извини, — Лёня взял ее за руку, — но Данила просил тебя задержать до его приезда.
В этот миг в актовый зал, где расположились Лина с Лёней, вошла сотрудница детского дома и вручила Лёне Линин подарок.
Лёня вопросительно взглянул на Лину.
— Это я на всякий случай передала, вдруг бы мы не встретились, — виновато пояснила Лина. — Там подарок, который ты хотел!
— Потом посмотрю, — сказал Лёня, крепче сжав ее руку.
— Я не уйду, — заверила Лина. — Больше не уйду. Обещаю. Давай-ка вместе собирать дорогу!
Они оба сели на пол и начали собирать этот игрушечный мир — станции, рельсы, поезда. Лёня соединял предметы увлеченно и с восторгом, как человек прикоснувшийся к мечте, Лина ему помогала.
Вскоре дверь в зал приоткрылась, и кто-то вошел. Удивительно, но после звонка Лёни Данила приехал так быстро, словно примчался сюда не на своем джипе, а на таком вот поезде или вообще прилетел на вертолете.
Лина не обернулась, услышав его шаги, но разволновалась — до дрожи в руках, настолько, что никак не могла соединить вагончики.
Данила молча сел на ковер рядом с ними, взял у Лины голубые, как из сказки, вагоны, в которых только за счастьем ездить, и помог ей их прицепить друг к другу. Дорога заработала — станции загорались огнями, мчались поезда.
— А я в детстве тоже такую хотел, — спокойно, будто они расстались сегодня утром, сказал Данила.
Лина с облегчением выдохнула — она боялась его первой фразы, да и сама боялась сфальшивить, сказать что-то не то; выяснения отношений и напыщенной мелодрамы она бы сейчас не вынесла. А так вот правильно — ничего не выясняем, просто едем дальше, в новом вагоне до новой станции. В новую жизнь.
Но когда поезд поехал по тридесятому кругу, всем, даже маленькому Лёне, стало ясно, что нужно все же решать, кто с кем в этом новом вагоне и куда поедет и какой будет их новая жизнь. Однако же говорить об этом вслух было не обязательно, может, даже вернее было об этом просто подумать в сосредоточенной тишине. И вот так двое взрослых людей
молчали и смотрели друг на друга. А притихший Лёня, забыв про железную дорогу, казалось, чего-то ждал.В зал заглянула заведующая и тут же осторожно прикрыла дверь: что ж, бывает так, что людям надо долго и серьезно помолчать обо всем на свете, зачем же им мешать?
Молчание, в котором рождались важные решения. И вроде ничего сказано не было, а в итоге — все решено.
Данила подытожил за всех эти странные переговоры и по-мужски, в двух словах, обозначил каждому дальнейшее направление судьбы.
— Значит, так. Ты, Лина, сейчас едешь со мной. — Данила повернулся к Лёне. — А ты, Лёнька, пока останешься здесь. Но обещаю, что Новый год ты встретишь дома.
Внутри Лёни мгновенно загорелась лампочка радости и тут же погасла. Лёня тоскливо взглянул на коридор, по которому ему сейчас нужно было возвращаться в свою комнату.
— Обещаю, что мы заберем тебя до Нового года, — повторил Данила.
— А что мне пока делать? — вздохнул Лёня.
— Паровозы вон катай, — улыбнулся Данила. — Так, глядишь, и до конца декабря быстро доедем.
На прощание Лина обняла Лёню:
— Давай держись, мы за тобой приедем!
Когда они вдвоем с Данилой шли к его машине, Лина почувствовала Лёнин взгляд. Обернувшись, она увидела, что мальчик смотрит в окно и машет им.
Данила проследил за ее взглядом, обернулся и тоже помахал Лёне. Потом он взял Лину за руку и посадил в машину.
— Второй раз сбежать не выйдет, — Данила сел рядом с ней. — Забыл предупредить — от меня так просто не отделаешься! Сейчас заедем за твоими вещами и поедем ко мне. Да?
Лина молчала и смотрела, как бьются по стеклу автомобильные дворники.
— Хватит бегать, Лина, — сказал Данила. — Просто останься со мной. Навсегда.
Она чуть склонила голову, соглашаясь. Рыжий завиток волос упал на упрямый лоб. Данила отвел ей рыжую прядь и нежно — тыльной стороной ладони — коснулся ее лица.
Уже возвращаясь с вещами с ее съемной квартиры, у метро Данила затормозил и остановил машину.
— Я сейчас!
В окно Лина увидела, как он подошел к стоящей у метро бабуле в вязаной шапке, продававшей цветы.
Данила протянул ей деньги, и бабуля, радостно тряхнув шапкой, протянула ему букет вместе с ведром.
Он вернулся в машину и вручил Лине ведро с цветами.
— Извини, — виновато сказал Данила, — в каком-нибудь правильном любовном романе это был бы красивый букет сортовых роз, но у нас все неправильно, поэтому тебе достались чуть поникшие георгины из бабушкиного сада. Подмороженные, зато с ведром, вазы не надо!
Данила рассмеялся, и Лина вдруг тоже засмеялась. И так они смотрели друг на друга и смеялись. Ну а что — бывает, что даже дурацкое ведро, если оно появилось вовремя, может спасти сложную ситуацию. Раздался стук, за стеклом замаячила бабушкина шапка.
Данила приоткрыл дверцу, и радостная бабуля в знак благодарности за щедрое денежное вознаграждение всучила ему какую-то банку.
— У меня еще варенье есть из садовой ягоды! Сама варила. Это вам. Просто так. — Бабуля подмигнула Лине. — Хороший у тебя парень!