Еще одна темная половина

«Нет, но лучше верь ему, чем Эшу».

Само собой.

Голова все еще кружилась – но теперь мне хотелось думать, что от счастья.

Вроде бы ничего особенного не случилось, но почему-то у меня были только хорошие предчувствия.

13 Не забудь спросить

То самое радостное утро, когда выбегаешь в залитую солнцем кухню, наполненную запахом свежей выпечки, достаешь большую чашку из деревянного буфета, берешь с противня свежий круассан…

…и все это в доме, полном вампиров.

И круассанов нет. Наверное, Уля на меня за что-то обиделась.

Но чай был – едва я появилась на пороге кухни, Эш долил в чашку горячей воды и поставил на стол. Сладковато-терпкий аромат расплылся по всей кухне. Не выпечка, но сойдет за уют.

Сел напротив, сложив тонкие пальцы домиком, посмотрел мне в глаза. Солнце падало на его золотые волосы косыми лучами и просвечивало насквозь травяную зелень глаз. Очень красивых, по-настоящему красивых глаз, похожих на чистые хризолиты. Почему-то в эту секунду мое сердце сжалось от тоски по несбывшемуся. Словно я упустила что-то, свернула не туда и уже никогда не приду в правильную точку…

– Я хотел тебе присниться… – тихо сказал Эш. – Когда ты ушла из леса, потерянная и несчастная. Хотел присниться раз и другой, а когда ты бы поняла… Все поняла – прийти и забрать тебя себе.

Ничоси заявки. А почему не приснился и не пришел, интересно?

– Что тебя остановило? – я отпила чай и почувствовала странный привкус. Я даже не успела подумать «чертов вампир!» прежде чем меня накрыло.

Я была у себя дома – и за окном был май. Яркий, теплый, радостный май. Ветка черемухи лезла через открытую створку прямо на балкон, спасаясь от проливного дождя – из тех, что заставляют вспоминать о Всемирном Потопе. Но этот дождь был теплым как душ, успокаивающим, правильным.

Я валялась на кровати, застеленной пушистым пледом и улыбалась. Просто так. Передо мной лежал раскрытый журнал, пахнущий яркой краской, и я листала его, прочитывая по паре строчек на каждой странице, ни во что не вникая, просто чувствуя радость жизни. Покой. Счастье.

С балкона раздался стук – я подняла голову, думая, что ветку черемухи качнуло ветром. Но ничего не увидела – только белые цветы, осыпающиеся на пол балкона. Пришлось отложить журнал и выйти к дождю.

На перилах сидел Эшер. Его одежда была насквозь мокрой, а со светлых волос, слипшихся в сосульки, ручьями стекала вода прямо на пол. Он был в белой рубашке, мокрой, прилипшей к телу. Он смаргивал, когда капли с ресниц попадали в глаза, но смотрел на меня в упор. И сказал всего два слова:

– Впусти меня.

И я ответила:

– Заходи.

– Есть одна легенда… О том, что раньше мы были другими. Кто-то рассказывает ее как историю о любви – мы были единым целым, но распались на две половинки и теперь вечно ищем друг друга…

Пелена дождя перед глазами таяла слишком медленно. Я все еще чувствовала мокрую ткань под ладонями, холодные губы на своих губах, капли, падающие с волос.

– Кто-то рассказывает ее как историю о том, что мы вечно ищем камень, чашу, рецепт бессмертия, и хотя точно знаем, что все дело в тайне, любви или науке, никому еще не удавалось прожить достаточно, чтобы понадеяться на вечность…

Между ладонями у меня стояла чашка с уже остывшим чаем. Кто-то медовым голосом лил мне в уши ядовитые слова.

– Кто-то говорит, что на самом деле мы разделились на несчитанное количество частей – и должны собраться воедино, чтобы стать совершенным созданием, познавшим мир и любовь…

Я моргнула раз, второй – передо мной в свете солнечных лучей сидел самый красивый вампир в мире и рассказывал какую-то чушь. Я закатила глаза.

– Какую из них рассказал тебе Люций?

– Что это вот было только что? – поинтересовалась я и принюхалась к чаю. – Почему мне кажется, что ты самый совершенный вампир в мире, я должна тебе все рассказать, а потом отдаться прямо на этом столе?

– С этого момента слияние с Люцием можно считать доказанным, – с довольной улыбкой кивнул Эшер. – Это зелье действует только на людей, но действует безотказно. А на вампиров – никак. Ты нечто среднее. И достичь этого могла только одним способом. Мы, конечно, догадывались, что когда самый древний вампир в мире рассыпается прахом, показывая фак, это что-то значит, но надо было найти более серьезные подтверждения.

– Очень мило. Можно мне противоядие? – я никак не могла отвести взгляда от зеленых колдовских глаз. Очень хотелось целоваться. Странно, что после всего, случившегося в подвале, мое либидо вообще подавало признаки жизни. Но еще страннее – что подавало оно их только в сторону Эшера.

– А тебе не нравится? – Эшер откинул челку со лба и отпил из моей чашки. – Мне – очень. Возможно, ради нашей любви ты вспомнишь легенду как можно ближе к тексту? Там внутри активатор перемещения сознания, он нам очень пригодится.

– А не в метке? – наивно спросила я.

– Нет, метка – это подготовка. Как мясо для стейков выдерживают в особых камерах, чтобы оно размякло, контролируемо подтухло, так сказать. Так тебя надо было размягчить и подготовить для принятия вампирской сущности. А дальше дело техники.

– А ты, значит, эту технику не знаешь? – мило улыбнулась я Эшеру.

– Увы… – он развел руками. – Но ты же мне расскажешь?

Я на секунду прикрыла глаза, погружаясь в радостный майский дождь, в шелест страниц, в тепло рук и любовь зеленых глаз. Выковыряем Люция, спрошу у него, как делать такое зелье. Если он, как старый солдат, не знает слов любви, пусть хоть наркотой поит иногда.

– Ну? – подтолкнул меня Эшер. Я даже удивилась – он-то мне казался одним из самых терпеливых из всех встреченных мной вампиров.

– Он сказал… – я всматривалась в зеленые глаза, которые были мне дороже всех на свете, но где-то что-то внутри тянуло время изо всех сил…

И дотянулось.

На кухню, облизываясь, вошел Демон. Так вот, почему Эш торопился.

Яркий солнечный денек мгновенно как будто лангольеры высосали.

Стало видно, что свет, падающий на Эшера – тусклый, зимний, холодный. Что плита покрыта пылью, на столе длинные царапины от когтей, а запах от чая скорее неприятный – как будто заварку забыли на неделю в закрытом чайнике.

Даже как-то потемнело – Демон распространял вокруг себя сияние мрака.

– У вас страшная тоска, – сообщил он, садясь рядом с Эшером и по-дружески обнимая его за плечи. – Хотел потрахаться – ни одна шлюха не дала. Ни Уля твоя, ни Маришка, ни эта, как ее… Мелкая такая, в угловой. Та вообще завизжала.

– Она человек, – сквозь зубы прошипел Эшер.

– Ну я и говорю – набрал ты мужиков, а где сочные сладкие вампирочки? Ты что, этот самый?

Кто бы говорил, честное слово.

Демон покосился на меня и оскалил зубы: