Эшафот для любви

сбрил усы. Став визуально, по сути, Долком.

Некоторое время судьбы близнецов двигались параллельными курсами. Я при

твоем содействии (ты никогда, а, особенно, заболев, не любила не только

корреспондентов светской хроники и фоторепортеров, но и вообще малознакомых людей) устроил так, что Долка на вашу свадьбу с Клодом не пригласили. Но тянуть бесконечно

было нельзя. Рано или поздно моя встреча со вторым близнецом в вашем присутствии

могла состояться. И что, в таком случае, прикажете делать?!

Иными словами, все вернулось на круги своя. Чтобы я был спокоен и никто не мог

– даже гипотетически! – разрушить твое счастье, Долк должен был исчезнуть. Так

изначально расположились его звезды. Но если бы я только мог предвидеть, насколько

коварно расположились мои?!!»

– Не пойму, – закончив какие-то подсчеты на калькуляторе, – недоуменно спросил

Жуадга. – Зачем нам всю эту слезливую муть выслушивать?!

– Тут очень любопытная концовка, – ответил Окава. – Имеющая непосредственное

отношение к катастрофе вертолета. Не думаете же вы, что на основании, как вы

намекнули, «соплей», журналисты могли кардинально изменить точку зрения на причины

ЧП?

– Пусть продолжает! – положил для удобства и вторую ногу на стол Абунг. – Не

так уж много осталось.

– Продолжаю, – сказал Окава. И загундосил севшим голосом:

– «Милая Ирена! Тебе трудно будет в это поверить, но я нанял некоего отморозка

для убийства Долка. Киллер, без моего согласия, привлек к ликвидации еще одного типа.

Увы, все получилось не так, как планировалось.

166

Исполнители караулили Долка у его дома. На беду, еще до появления наемника, туда подъехал Клод. Именно в момент пребывания твоего мужа в доме брата, на посту

появился киллер. И когда твой супруг, выйдя, сел в «хардбург» его судьба была решена.

Ибо убийцы решили, что это... Долк.

Да, ту страшную аварию, о которой, нет-нет, да и пишут до сих пор, организовали

нанятые мною ребята. Однако погибнуть в ней, ты уже догадалась, должен был не Клод.

За роковую ошибку я заставил горе-исполнителей сполна расплатиться. Но это не вернуло

мне зятя, а тебе – обожаемого и обожающего мужа.

Чрезвычайно устал я, к тому же, наполнять бочку Данаид в лице заирской теневой

спецслужбы. Запутался настолько, что иногда уже сам не понимаю, какой я – настоящий, а какой – липовый. Когда столько лет живешь под двумя личинами – даже сознание

раздваивается, как змеиное жало. И каждая половина начинает функционировать

самостоятельно. Больше я так, право, не могу!

Поэтому принял решение – из этой командировки не возвращаюсь. Так что

пригласил горничную в дом не случайно. С нею хотя бы на первых порах тебе будет

легче. Пистолет со мной. Когда машина поднимется… Нет, не так! Еще взгляну

последний раз на Синие горы. А на обратном пути всажу обойму с зажигательными

пулями в бак с горючим (в вертолете он находится внутри салона). И отправлюсь на

небеса. Буду там молить Господа о том, чтобы мои коллеги на земле оставили тебя в

покое. Прощай!»

– Хочу обратить ваше внимание на следующую деталь: письмо сначала подписано

«Хлоуп». И лишь затем зачеркнуто и указано «Берц». Что свидетельствует – раздвоение

личности у бывшего агента присутствовало, как говорится, в полный рост.

– Получается, свое послание дочери он так и не отправил? – вопрос майора

прозвучал риторически.

Хотя он не преминул бросить довесок:

– Иначе бы оно не осталось в кармане френча…

– Пиджака, если быть точным! – уточнил, совершенно обнаглев, полковник. – Что

же касается сути вашего замечания, то таки да: видимо, в последний момент Берц-Хлоуп

передумал. Не хватило духу.

– Меня интересует более прозаичный вопрос, – вынырнул из полулетаргического

состояния генерал. – Выходит, мы доподлинно не знаем, отчего разбился вертолет. В

результате взрыва подложенного нашими людьми пластида или детонации бака с

горючим? И кто, в таком случае, отправил предателя на тот свет? Разведка? Или он

распрощался с жизнью добровольно? Прихватив заодно и пилота.

– Так точно, господин генерал! – щелкнул каблуками Окава. – И, если смотреть на

вещи объективно, никогда не узнаем.

Глава 88

В бунгало, расположенное на берегу небольшой речушки в полутора сотнях

километров от Киншасы, зашла стройная до поджарости африканка. Ладную фигурку

прямо-таки переполняла скрытая сексуальность. Волосы женщины украшала пурпурная

роза. Столь же яркой помадой были накрашены чувственные губы. Лицо же негритянки

симпатичным назвать было трудно. Нос торчал недогрызенной закопченной морковкой. К

тому же, дама явно страдала пучеглазием – скорее всего, в детстве перенесла базедову

болезнь, лечить которую начали с недопустимым опозданием.

На улицу она выходила, чтобы забрать корреспонденцию из раскрашенного всеми

цветами радуги почтового ящика, вкопанного у въезда на участок. Неподдельный интерес

у нее, судя по тому, как расширились зрачки, вызвало письмо со штемпелем «Кисангани»

(в главном городе провинции Верхний Заир жила ее старшая сестра). Едва вернувшись в

дом, хозяйка бунгало торопливо вскрыла конверт. С неимоверной жадностью глаза

167

поглощали написанные строчки. Вот и конец послания. Женщина, не выпуская письмо из

рук, задумалась. Потом, видимо, придя к какому-то выводу, с облегчением вздохнула.

В этот момент едва слышно скрипнула входная дверь. На пороге появился

мужчина. Сразу было видно: вошедший – добряк по натуре. Его простоватое лицо каждой