Эшафот для любви

носовым платком с лица обильно выступивший пот и повернулся к генералу:

– Разрешите продолжить?

Абунг скривился, будто ему в рот попал кусочек лимона без сахара, и раздраженно

мотнул головой:

– Продолжайте!

– Нас удивляло следующее: почему газета хранит молчание? На «Бако бутембе»

это было не похоже. Не передавал редактор никаких улик и в полицию – это мы тоже

доподлинно установили. Что за всем этим таилось? Вот вопрос, который мучил Центр.

К счастью, агенту удалось раздобыть еще немного информации. Разыграв

случайное знакомство в кафе, куда постоянно ходил обедать заместитель главного

редактора, он разговорился с ним и втерся, насколько это было возможно, в доверие.

Заинтриговав того достаточно редким томиком изречений известных людей, якобы у него

161

имеющимся, – журналист немного «поведен» на цитатах. Книгу мы быстро раздобыли. Во

время следующий встречи наш человек презентовал ее новому знакомому. Тот в знак

признательности раскошелился на угощение. Агент, не будь дураком, ответил тем же. В

общем, застолье удалось на славу.

– Интересно, – в который раз перебил докладчика Жуадга, – во сколько оно

обошлось правительству?

– Господин финансист, – не удержался генерал, пожалуй, впервые заступившийся

за потеющего докладчика. – Не тратя средств, мы не добьемся успеха!

– Я – об эффективности трат! – осмелился возразить Жуадга, чем лишний раз

убедил полковника в том, что, несмотря на цивильный статус, он – далеко не последняя

спица в теневом колесе.

– В данном случае они целиком и полностью оправданы! – судя по неожиданно

окрепшему голосу, Абунгу слишком независимое поведение финансиста начало

надоедать.

Что не могло не порадовать Окава, которому малейшее разногласие внутри

комиссии было на руку. Решение по ЧП в руководимом им управлении должно быть

единодушным. А в случае расхождений оставалась еще какая-то надежда на относительно

благоприятный исход по результатам проверки.

– Я продолжу? – обратился полковник ни к кому конкретно, а в кабинетное

пространство.

– Конечно! – бросил генерал. Тоже – в это самое пространство.

– В ходе полупьяной болтовни журналиста наш агент выяснил, что главный

редактор «Бако бутембе» на месте падения вертолета обнаружил некий обгорелый

конверт. И именно его содержимое якобы начисто опровергало версию полиции о

неполадках на борту летающий машины. Что это за бумаги, кому они принадлежали –

пилоту или Хлоупу, а также, почему редакция столько времени придерживает

сенсационный документ-разоблачение, установить не удалось. Единственно, о чем еще

проговорился любитель афоризмов, – то, что через пару дней его шеф с этими самыми

уликами собирается в Киншасу.

Такой поворот событий не на шутку встревожил Центр. Было принято решение во

избежание более крупных неприятностей «гонца» перехватить. Безусловно, это могла

быть обычная частная или деловая поездка. Но с такой же долей вероятности он мог

направляться в Комитет госбезопасности Заира. Наш агент с задачей справился блестяще.

Правда, журналист оказал отчаянное сопротивление и его пришлось успокоить навечно.

При этом наш человек сымитировал банальное ограбление.

– Бумаги-то у редактора хоть с собой были? – уточнил майор. – Или рисковали, как

всегда, зря?

– Были! – Окава поднял глаза на спрашивающего.

– И что это за документы? – не удержался от вопроса финансист.

– Письмо Хлоупа-Берца дочери.

– Что-о?!! – в один голос воскликнули Язаку и Жуадга. Абунг демонстративно

промолчал – из телефонного разговора с полковником он знал, не будучи ознакомлен с

содержанием, каким документом располагал журналист, а после его убийства –

спецслужба теневого правительства.

– Точно так! – подтвердил свои слова Окава.

– Чего же в нем могло быть такого, что буквально вскружило голову шефу этого

«Баку берумбе»? – ехидно уточнил Язаку.

– «Бако бутембе», господин майор, – поправил его полковник.

– Да какая к черту разница! – брызнул тот слюной. – Получается, опять прокол?

Снова вхолостую ваши молодцы сработали?!

– Никак нет, господин майор! Письмо-то Хлоуп-Берц написал не простое, а

покаянное.

162

– Он что, сбрендил окончательно?! – Финансист буквально просверлил взглядом

Окава.

– Похоже на то! – отрапортовал полковник.

– Послание с вами? – хлопнул рукой по колену Абунг.

– Так точно, господин генерал! – на всякий случай подтянул брюшко докладчик.

– Господа члены комиссии, считаю, что есть необходимость нам с письмом

ознакомиться. Вы согласны с такой точкой зрения?

Возражений не последовало.

– Послание – отксерокопировали? Или оно – в единственном экземпляре? –

повернулись лампасы к полковнику.

– В наличии только оригинал! – доложил тот. – Размножать документы,

находящиеся в нашем распоряжении, запрещено.

– Письмо большое?

– Солидное, господин генерал! На нескольких листах.

– Читать его нам всем по очереди – только время тратить, – резюмировал Абунг. –

Поэтому в целях его экономии поступим следующим образом. Вы, господин полковник, озвучите послание.

– Есть!

И, прочистив горло, он начал читать, то и дело вскидывая голову, будто стоял на

эстрадных подмостках:

– «Милая Ирена! Долго думал, прежде чем решиться на этот шаг. Тщательно

взвешивал «за» и «против». Ни ювелир, ни фармацевт из меня в этом отношении не

получился. Гран туда, два – сюда. Что в сухом остатке? В общем, как ни извивайся, а

после знака = стоит смерть. И манит костлявым намагниченным пальчиком. А я весь – из