Эшвин

— Переворот должен был все упростить, но мы имеем то, что имеем. Все могло бы стать лучше, но от этого не легче.

Ни в малейшей степени, и Дикон понимал это.

— Вы знаете, почему он здесь?

— Лейтенант Малхотра? — удивленно спросил Гидеон. — Никто этого не знает. Держу пари, даже он сам.

Только Гидеон Риос мог философски рассуждать о назревающей катастрофе.

— У него есть приказ внедриться в отряд Всадников, это ясно.

— Похоже на то, — согласился Гидеон. — Я знаю, откуда у меня взялись подозрения. На чем основаны твои?

Для начала, его кишки сжимались от беспокойства каждый раз, когда он смотрел на Эшвина. Но у него были и объективные причины, более определенные.

— Он ведет себя по-домашнему и не подталкивает меня к жестким действиям против дезертиров. Если бы это был кто-то другой, я бы сказал, что он ведет себя вежливо. Я понимаю, что любой вел бы себя так же, чувствуя себя чужим среди нас, и этим можно объяснить его поведение. Но он не просто кто-то. Он Махаи и он доволен на данный момент, — Дикон посмотрел на своего лидера и кивнул. — А это означает, что его реальная миссия идет просто отлично.

— Достаточно откровенно.

Гидеон остановился посередине дороги и повернулся к Дикону.

— Что бы ты сделал с ним на моем месте? Если бы это зависело от тебя?

— Вам не понравится.

— Я спрашиваю. Говори! Вне зависимости, понравится мне это или нет.

— Избавьтесь от него! — ответил Дикон резко. — Бешеный пес все равно опасен, даже если это не его вина.

— А что насчет пса, которого бьют и травят хозяева, и единственное, что ему остается делать, это воевать?

— Зависит от пса, я думаю.

— Или от того, какую жизнь вы предлагаете взамен? — Гидеон запрокинул голову, чтобы посмотреть на звезды. — Знаешь, если бы я думал, что он представляет опасность для Koры или Мариселы, или любого из моих Всадников, его бы здесь не было.

О, Дикон знал! Именно поэтому он решил следовать за Гидеоном. Не из-за традиции или статуса Всадников, а потому, что Гидеон мог посмотреть на таких людей, как Эшвин, и оценить подобные вещи. У глубоко дисциплинированного солдата, возможно, подосланного, чтобы убить его, был потенциал стать надежным союзником или даже любимым братом.

Дикон кивнул.

— Вы знаете, я не задаю вопросов. Мне просто нужно было убедиться.

— Нет, Дикон, — Гидеон положил руку ему на плечо. — Я всегда хочу, чтобы ты меня спрашивал. Это твое право. Такое же, как и право знать, что я имею в виду. И существует еще одна причина, по которой, я уверен, База просчиталась.

Нет сомнений, что он имел в виду.

— Koрa?

— Кoрa.

Гидеон убрал руку и снова начал ходить.

— Либо База не знает, что она здесь, либо они не знают, что в Эшвине всплыло прошлое, которое вынуждает его ее защищать. Я думаю, лейтенант Малхотра предан единственному человеку в мире.

Что сделало всю эту проклятую ситуацию еще более азартной.

— Вас не беспокоит, что этот человек не вы?

— Нет. — Не было никаких колебаний. Никаких сомнений. — Я верю в сердце Коры.

Как и Дикон. Но ее сердце не могло творить гребаные чудеса, и это не поможет спасти человека, не понимающего концепцию спасения. Черт, Koрa знала об этом тоже, и она до сих пор не могла удержать себя от попыток помочь Эшвину. Так что имелся очень хороший шанс, что Малхотра разобьет ей сердце.

— Но, Дикон?

— Да?

Холодный свет блеснул в глазах Гидеона.

— Милосердие простирается только до определенного предела.

— Я понял.

Ограничения существовали даже у доброжелательности Гидеона, черта, которую не стоит пересекать. И если Эшвин Малхотра пересечет эту грань, Дикон будет там, чтобы пустить пулю ему в лоб.

Глава 6

Почти шесть месяцев прошло с тех пор, как Эшвин подходил так близко к Эдему. Многое могло измениться за полгода.

В первый раз он увидел город с неба в свои двенадцать лет. Его и еще семь солдат Махаи переправляли в одном из драгоценных вертолетов Базы к месту начала первого месяца тренировок по выживанию.

С высоты Эдем блестел. Солнце отражалось в бесконечных стеклянных окнах на самых высоких зданиях. Внизу по заботливо обустроенным дорогам проносились автомобили, и люди наводняли тротуары, парки, открытые торговые площадки и площади. Небольшой кусочек мира, идеальный круговорот роскоши и простоты, заключенный в массивные стены, которые не пропускали убожества Секторов.

Уже став взрослым, Эшвин узнал, что изящное совершенство города было ложью. Что фактически люди, правившие Эдемом, были жадными, ленивыми и лицемерными ублюдками. Они охотились на людей, но были беспомощны, потакали каждому своему мелочному желанию. Мужчины и женщины Базы жили нелегкой жизнью жертвы преданности общей идее, в то время как политики, которым они служили, тратили ресурсы со злонамеренным безрассудством.

Все ради безопасности их драгоценной стены.

Эшвин помнил день, когда стена, окружавшая город, пала.

Воспоминания были по-прежнему четкими и резкими, но долгие месяцы рекалибровки лишили их эмоций. Он представлял себе беспорядочные действия лидеров Сектора в самом сердце Эдема. Им удавалось сдерживать маленький ручеек граждан, поднявшихся, чтобы присоединиться к ним, но ручеек стал рекой, а река превратилась в море ярости.

Он помнил, когда нашел Кору в центре этого безумия. Кучку людей, окружавших ее. Солдат специального назначения, которые приближались, стреляя в них. Стреляли в нее.

Эшвин помнил прекрасную простоту своего гнева. Безупречность цели. Он ворвался в бой, не обращая внимания на пули, раздиравшие его плоть, потому что каждый солдат, которого он убил, больше не мог представлять для нее угрозы. Он вспомнил радость, которую почувствовал, когда прикоснулся к ней. Опустошение, когда она отказалась оставить пациента, истекавшего кровью у ее ног, и пойти с ним в безопасное место. Беспомощное отчаяние, пока его руки сжимали ее холодные пальцы, пока страх наполнял ее глаза.