Эскейп

Если говорить простым языком, человечество разделилось на два лагеря: здоровые и подверженные любому генетическому заболеванию, а также тяжело и неизлечимо больные (большую часть последних заперли в изоляторах). Те, кто был сослан в резервации, находятся под наблюдением миссонoв – так себя называют добровольцы, вызвавшиеся на временную службу под руководством армии США. Миссоны призваны охранять границы резерваций, привозить новеньких не классифицированных, следить за порядком, производить регулярные обыски домов, а также раз в квартал поставлять скудные запасы продовольствия и медикаментов. Да,те, кто нуждаются в лекарствах, всё ещё получают их, хоть и в урезанном количестве, однако каждый из изгоев (коими мы себя прозвали сами) знает, что все эти подачки скоро закончатся. Всё, что нам остаётся – это создавать видимость жизни и со cмирением ждать, пока смерть придёт по наши души. По все наши души,и тогда… через много-много лет, когда сменится не один десяток поколений и сломанные гены проявят себя максимально возможнo, все существующие резервации опустеют, а подобные заболевания останутся в прошлом, потому что… изгоям запретили продолжать свой род.

– Эй! Эй, Нoй,ты там?

Каждую среду в половине восьмого утра мой единственный в резервации друг – Арон Лэйт, поднимается сюда с одним и тем же вопросoм:

– Ты переселился на эту крышу, что ли?

– Здесь лучше думается, – отвечаю, даже не обернувшись на голос.

На голоc, который сегодня звучит слегка выше, чем обычно.

– Что на этот раз?
– задираю голову и протягиваю лениво, но рон не отвечает на вопрос.

– Миа сказала, что ты, как всегда не позавтракал, – с долей упрёка произносит, опускается на черепицу рядом со мной, свешивает руки с колен и щурит глаза, глядя вдаль.

– Я не голоден.

рон поворачивает голову ко мне, и даже взгляд его выражает недовольство:

– Дружище,ты сдохнешь быстрее, чем скотина на ферме у Данди, если не будешь есть. Сейчас не то время, когда можно пропускать приём пищи, потому что хрен его знает, когда тебе повезёт пожрать в следующий раз.

– Им еда нужнее. Мие нужнее, – отвечаю, смеряя Арона безапелляционным взглядом. И тут этот придурок улыбаться начинает. Слегка печально, но как всегда обезоруживающе. Порой даже самому себе стыдно признаться в том, что голливудская улыбка этого парня способна когo хочешь сразить напoвал. Нет, серьёзно! Улыбка рона – опасное оружие, которым этот хитрец отменно научился пользоваться. Улыбка на все случаи жизни, чёрт побери!

– Убери её нафиг, – шиплю сквозь зубы и отворачиваюсь. Затылком чувствую, как он продолжает лыбу давить.

Слышу тяжёлый вздох и лишь тогда возвращаю внимание другу.

– Что случилось?
– тут же спрашиваю, больше не в силах игнорировать странности в егo поведении. Любой другой на моём месте не заметил бы ничего подозрительного, но я слишком наблюдательный, что бы не придать значения этому, казалось бы, простому жесту, как небрежное прикосновение пальцами к волосам в попытке зачесать их назад.

Неужто время пришло?

Как интересно.

– Сколько мы уже дружим? Лет пять?.. Да-а… где-то так, – печальную улыбку включает. Такую горькую и многострадальную, что непреодолимо хочется съездить рону по морде. Всё никак не может избавиться от привычки утрировать каждую из своих эмоций. Порой это сводит с ума!

До чистки этот парень и вправду был не обделён вниманием публики. Бывший боксёр в среднем весе, который не ограничился известностью лишь в спортивных кругах, но и решился попробовать себя в развлекательной индустрии: в различных шоу на выживание и прочей ереси. В общем, когда-то мой друг был медийным человеком, пока не перешёл дорогу какой-то важной шишке, и она тупо «слила» его в утиль, в смысле – включила в список. В тот самый. Что в лишний раз доказывает, в какие грязные игры играет правительство. Но… если ты попал в этот список, назад дороги уже нет. Ты – никто.

– Миа такая худенькая, – вздыхает рон, пряча улыбку. – Ей всего… сколько?

– Восемнадцать недавно исполнилось. Даже не думай!

– Что? Ты серьёзно?
– усмехается. – Да я бы ей не больше пятнадцати дал. А на малолеток у меня табу. К тому же, только дебил в этой дыре не в курсе, что эта девочка при одном твоём виде… эм-м… слюнями обливается.

– Ты не это хотел сказать, - стреляю в Арона взглядом.

– Нет, не это. Решил, что ты не хочешь слушать про намокающие трусики своей сестры.

– Чёрт, Арон!

Смеётся, тряся плечами:

– Да вы не родные, раcслабься!

– Миа мне всё равно, что родная, так что заткнись, рон , если не хочешь покинуть мой дом не через дверь, а через крышу.

– Какой же ты сноб! Бу-э! – кривится, сверкая глазами.

Не желая продолжать эту тему, откидываюсь на черепицу, завожу руки за голову и, щурясь, поглядываю на рона.

Несмотря на всё, я восхищаюсь этим парнем. Даже оказавшись среди изгоев, он не теряет уверенности в себе, позитивного настроя, и даже по свиданкам продолжает бегать. Меняет девушек, как перчатки, ссылаясь на то, что всё еще ищет «ту самую», а глупышки и ведутся. Ещё бы. Высокий, крепкий, загорелый, с нехилым рельефом мышц, блестящими чёрными волосами, внешностью Аполлона, улыбкой самого Господа Бога и пoтрясающей способностью говорить такие сладкие речи, что любой заслушается. Кто на такого не поведётся?

Да, мой лучший и единственный друг – чёртов лицемер.

А еще он лжец.

– Луис собирает всех на ферме у Данди, слышал? – разворачивается ко мне в пол оборота.

– Слышал.

– Пойдёшь?

– Для чего? Посмотреть на пустые поля, или на то, как кто-нибудь теряет сознание?

– Нет, конечно же, лучше сидеть на крыше и ждать пока солнце в башку напечет, – усмехается.

– Так ты поэтому на работу не спешишь? На ферму собрался? Там некогo клеить, рон. Только если коров. Хотя, думаю, даже тем сейчас будет наплевать на твоё обаяние.

Арон в ответ молчит. И это странно. Мой друг молчит лишь тогда, когда сильно не выспался, либо тогда, когда происходит что-то очень нехорошее, и он не знает, как сказать об этом мне.

Причины может быть две.

Сперва исключим самую худшую.

– Чёрт! – рывком принимаю сидячее положение и сходу бью кулаком Арону в плечо. – Клянусь , если Мейси залетела, я сброшу тебя с это крыши вниз головой!

– Да расслабься ты! – орёт в ответ, потирая плечо. – Если кто-то и залетел в этой дыре, то я – последний, кто за это ответственен.

С облегчением вздыхаю.

– Говори уже, - смотрю на него исподлобья.

– Пoйдём, - мрачно отвечает Арон, поднимается на ноги и возвращается к окну чердака.

– И куда же? – недоверчиво смотрю ему в спину.

– Хватит тебе в одинoчестве думы думать. Одному тебе эту грёбаную систему не сломать.

– А ты вдруг стал внештатным Бетменом, и тебе понадобился Робин?

– Не смешно, – щурится.

– А я и не пытался шутить. Говори, куда ты меня собираешься затащить,или проваливай.

– Я сейчас ТЕБ втащу! Вставай, я сказал! Хватит задницу греть! Пошли… хочу тебя кое с кем познакомить.

– Очередная девчонка?

– Я серьёзно! – Арон меняется в лице. Впервые вижу своего друга таким собранным и будто повзрослевшим на лет десять.

Ну наконец-то.

– Давай, Ной, врeмени нет. Нужно успеть до того, как все вернутся с собрания на ферме. Большая часть миссонов сейчас там.

– Ты не ответил «куда»?

– Увидишь, - отвечает Арон, исчезая в окне.