«Если», 1996 № 09
Шрифт:
Продолжая разговор о структуре темперамента, назовем темп. Это всем знакомые физиологические характеристики, быстрота реакции… Измерить его можно по типу карандаш — бумага: испытуемый должен поставить любое количество точек в каждом квадратике расчерченного листа. Через 30 секунд — переход в следующий квадрат. Насколько быстро человек это делает и как быстро устает — вот что важно.
— А эмоциональность?
— Не имеет ничего общего с бытовым определением. По Русалову, это чувствительность к рассогласованию между ожидаемым и реальным. Например, есть студенты, которые идут на экзамен в надежде получить «отлично» и, заработав «пять с минусом», очень расстраиваются… А есть такие, которые, надеясь на пятерку, а получив четыре балла,
Кстати, эта характеристика связана с чувством юмора.
— Его тоже измеряют?
— Американцы придумали, по-моему, очень остроумный тест: человеку в левую и правую руки дают два шара одинакового диаметра и вида и просят определить, в какой руке шар тяжелее. При весе шара 50 г разница всякий раз 5 — 10 г. И вот после двадцати предъявлений человек получает один шар весом те же 50 г, а в другую руку — 1 кг. Задача идиотская, испытуемый улыбается… Измеряется — я не шучу — интенсивность улыбки. Ну и, конечно, фоновые характеристики, физиологические, электрохимическая активность…
Лично я занимаюсь в основном изучением пластичности человека. Мы рождаемся с определенным набором программ. Обжегся — быстро отдергиваешь руку. А если хочешь что-то достать, надо тянуться медленно, аккуратно. Способность менять поведение в зависимости от предстоящей задачи и генерировать новые программы и есть пластичность.
— А как насчет «землю попашет, попишет стихи»? Это пластичный человек?
— Да, да. Все изучается в трех областях: предметной деятельности, коммуникативной (общение), интеллектуальной. Все связано. Если человек что-то быстро делает руками, он способен быстро говорить, понимать «скороговорку» собеседника и т. п. Темперамент — биологическая данность. И является основой поведения. О человеке известно, что он смел или труслив, разговорчив или молчалив, уравновешен или поддается настроениям…
— Помимо тестов-опросников, как еще можно распознать темперамент?
— Он проявляется в экстремальных, даже просто непривычных ситуациях, когда человек ведет себя непроизвольно. Помните рисунки Херлуфа Бидструпа, когда на скамейке расположился человек, а рядом кто-то плюхнулся на его шляпу? Меланхолик плачет; сангвиник начинает хохотать; флегматик сидит как сидел — черт с ней, со шляпой; холерик лезет бить морду обидчику…
Конечно, для измерения темперамента есть масса чисто физиологических проб (это идет от Павлова, но, как легко понять, у человека не выведешь фистулу, чтобы измерить количество желудочного сока). Энцефаллограмма — очень надежный способ, показывающий, как меняется биоэлектрическая активность в зависимости от внешних обстоятельств. Когда мы сидим с закрытыми глазами, появляется альфа-ритм, ритм покоя. Начинают реветь сирены, мигать лампы — измеряется, как быстро внутренняя биологическая активность входит в соответствие с новыми условиями.
— Тема такая, что невольно начинаешь все сказанное «примерять» на себя. Что лучше?
— Повторяю: плохих темпераментов нет. Все они необходимы, чтобы поддерживать жизнеспособность популяции в целом. Другое дело, что темперамент может помочь или сильно осложнить жизнь при определенной профессии. В рамках отечественной школы проводилось множество исследований по профотбору. Например, красивую закономерность выявил профессор Фогель при обследовании военных летчиков. Он обнаружил, что лучшие, наиболее успешные, вообще не имеют в энцефаллограмме a-ритма, ритма покоя. Это люди, устойчивые к сильным стимулам; им сложно что-то навязать, они живут за счет автостимуляции. Это свойство врожденное: энцефаллограмма взрослого человека одна и та же всю жизнь, она начинает меняться только в процессе старения.
Зависимость профессиональной успешности от типа нервной системы очень высока. Положим, на конвейере лучше работают люди со слабым типом нервной системы. У «сильных» монотонная деятельность вызывает ошибки, падение продуктивности… Были исследования операторов энергосистем (ГЭС, АЭС и проч.):
тоже монотонная работа, где требуется максимальная внимательность. Здесь успешнее люди со слабым типом нервной системы: они лучше выделяют сигнал из фона. Но в случае аварии или иной стрессовой ситуации уместнее человек с сильной нервной системой. Так что операторов-напарников стараются подбирать по принципу взаимодополняемости.— Если все задано изначально, может ли человек что-то изменить?
— Не слишком многое. Есть книга Г. Френсиса «Наследуемый гений». Генные исследования — особенно убедительные на монозиготных (однояйцевых) близнецах, разлученных в раннем возрасте, — показывают, что дети наследуют от родителей около 70 процентов умственного потенциала.
Сейчас у нас завершено исследование по темпераменту; пока итоги не подведены, но можно с уверенностью предположить, что показания будут как минимум не ниже, чем по интеллекту.
— Остается 30 процентов — не Бог весть какой простор для совершенствования, но все же треть…
— Это и воспитание, и эффект «маскировки». Например, наши ученые много занимались проблемой лидерства. Задача: выявить потенциальных лидеров и подготовить как возможную замену руководящих кадров, резерв.
— И чем отличается лидер от простых смертных?
— Тем же, чем и вожак стаи. В обычных условиях не только он контролирует устоявшийся порядок, но и доминантная группа близких к нему особей (не один лишь Брежнев, но и ЦК, номенклатура). В критической ситуации популяция должна «собраться в кулак». Доминанта может иметь сколько угодно мнений о том, как действовать, но решение принимает вожак. Типичный вожак эргичен, низкопластичен, низкоэмоционален. Это идеальный руководитель, который в экстремальной ситуации говорит: «Меня не волнует, сколько есть способов решения этого вопроса. Я знаю их два. И мы выбираем первый».
— Лебедь Александр Иванович.
— Точно. Ельцин, кстати, тоже, он и хорош в экстремальной ситуации. В природе, в стае с появлением второго лидера следует драка и остается один. В социуме… через четыре года увидим.
— Вы упомянули маскировку. Может обычный человек замаскироваться под лидера?
— Легко. Но насилие над собственной природой не проходит даром: инфаркты, болезни стресса…
Есть такая дисциплина, которую изучают будущие психологи: психогигиена. Своего рода техника безопасности душевной жизни, наука о том, как не сделать головную боль болью всего организма. Правила очень простые: не «пережевывать» неприятную ситуацию до бесконечности, если ничего не можешь изменить. Не спится — посчитать до ста (даже человека с очень слабой нервной системой монотония усыпляет).
Я долгое время наблюдаю одного своего друга: хороший журналист, но стал руководителем. Это не его работа, она чревата срывом. Так что, с психогигиенической точки зрения, каждый должен знать свой темперамент, просто для того чтобы не ставить перед собой неадекватных задач, в конечном итоге не работать «на износ». Потому что в этом смысле себя не переделаешь.
— А какой темперамент у вас?
— Гм… мне слишком много известно на эту тему, чтобы я мог односложно ответить…
«Непрерывно упражняясь в искусстве выносить всякого рода ближних, мы бессознательно упражняемся выносить самих себя, — что, по сути, является самым непонятным достижением человека».
ФАКТЫ