«Если», 2003 № 02

— Такого не бывает. Вон, смотри: одна бригада уже собралась в дорогу.

— Ну, у них работа другая. Им еще дел хватает. А нам дана команда сдавать костюмы. Значит, сегодня уже точно работы не будет.

— Ладно. Тогда я пошел сдавать?

— Вали. А после этого вернись сюда. Все вернутся.

— Зачем?

— Так приказали.

Я знал, кто приказал и зачем. Знал и то, почему в сторонке, но недалеко от площадки, где всегда шел развод по работам, расположились охранники — не двое, как обычно, а человек двадцать.

— Вернусь, — пообещал я. Повернулся и неторопливо зашагал сдавать костюм, лавируя между кучками таких же, как Пат Пахтор, недоумевающих людей.

Спешить мне было некуда, тем более, что у входа уже накопилась очередь. Поэтому если я приму левее и пройду рядом с той командой, что костюмов не сдает и собирается уже садиться в длинный скользун, который и доставит их на место, мои маневры внимания не привлекут, подозрений не вызовут…

Я замедлил шаг. Потому что в группе было семнадцать монтарей, и за то время, что я обходил их по кривой, надо было на скорую руку пошарить в голове каждого из них — чтобы найти слабейшего. Народ простой, но из разных миров, а к защите сознания везде относятся по-разному: в одних мирах об этом вообще ничего не знают, в других это роскошь для немногих, зато в третьих, что побогаче и поразвитее, защитой пользуется большинство населения. Мне нужен был человек совершенно раскрытый, потому что практики у меня некоторое время, по известным причинам, не было — а тут, как и в любом искусстве, нужно постоянное упражнение.

Среди первых десяти я так и не смог никого выбрать. У трех защита напрочь отсутствовала, но сознание было заторможено до такой степени, что просто не воспринимало серьезного воздействия. По ним можно было разгуливать вдоль и поперек часами — и без всякого толку. Счастливые люди, подумал я. Им легко живется. Но если не найдется ничего лучшего…

К счастью, нашлось. Он был одиннадцатым.

И дело было не только в том, что у него не стояло ни одного блочка. Еще важнее — нервная система у него оказалась подвижной, и это делало его весьма внушаемым.

Я ворвался в него, как атакующий солдат, и заблокировал его сознание, минимум, на шесть часов. Я вытаращил глаза на медленно оседавшего на землю человека, при этом невольно замедляя шаг, что вполне естественно в подобной ситуации. К нему бросились товарищи. Их знаний хватило, чтобы нащупать пульс и понять, что парень жив; но ни хлопанье по щекам, ни брызганье в лицо водой не заставило его вернуться в сознание. Пока я шел к ним, их старшой успел по своей связи вызвать медиков. Поглядев на лежащего без сознания парня, я спросил:

— Что это с ним?

— Ты разве доктор? — хмуро осведомился тот. — Нет? Ну и мотай отсюда.

— Я не врач, но такое видывал. Могу спорить: трое суток в постели. Заездился. Так что паши без него.

Старшой сплюнул и смерил меня взглядом, словно решая: дать в челюсть сразу или еще погодить.

— На тебе что ли, пахать? — спросил он с легким пренебрежением в голосе.

— Это двое решают, — ответил я. — Кто пашет и на ком пашут.

Он помедлил. Легко прикасаясь к его сознанию, я следил за ходом мыслей. И зная, каким будет вопрос, был уже готов к ответу.

— Видишь? — спросил старшой, нагибаясь к лежавшему (медики с носилками уже бежали сюда); взял его за запястье и слегка приподнял кисть руки. Указал на нее пальцем левой: — Пальцы видишь? Для ювелирных работ! А ты кто? Поднять да бросить?

Я вытянул свою руку:

— Тебе измеритель нужен? Или глаз позволяет?

Глаз ему позволял. Он сравнил его пальцы и мои. Мои были не толще, но каждый — на сантиметр длиннее. Старшой глянул мне в глаза:

— Откуда ты? Что ставил?

— Сперва третий экстрактор. Потом — накопитель второго. — Я покачал головой: — Да, вряд ли у тебя есть еще один с такими пальцами.

— И с опытом, — добавил он невесело. — Вот что, могу взять тебя. Но если не уверен — лучше не суйся. Потому что из нашей команды уйдешь только ногами вперед. Если даже потом на пенсию, то не куда вздумается, а в отдельный городок. Понял?

— Не пугай, — ответил я. — Справлюсь.

Санитары, заставив нас посторониться, подняли тело на носилки, опустили колеса, покатили.

И почти одновременно, получив, наверное, какую-то команду, кучковавшиеся в отдалении охранники встрепенулись и начали неторопливо расходиться, окружая всю площадку не частой, но хорошо вооруженной цепью. Сейчас, знал я из памяти Пата Пахтора, последует команда строиться в колонну, и поведут ее к одному из экстракторов — только не в ту часть, где приходилось работать Пату, а туда, где стояли ряды стульев…

— Срослись, — сказал старшой мне. И громко остальным: — Всем — в седло!

25.

— Иванос! Как вы там?

— Живы. Эти только что ушли. Закачивают свежий воздух. По разговорам — решили, что мы успели удрать.

— Нормально. Теперь слушай внимательно. Я снимаю блокаду лифтов. Вы поднимаетесь на самый верх. Там охрана…

— Всего двое. Думаю, пробьемся. Куда дальше?

— Найдете объект БВ. Не знаю как, но необходимо найти. Там я вас встречу.

— Я один сумел бы. Но…

— И не думай. Только вдвоем. Хотя бы по трупам.

— Что нам угрожает?

— Конец света.

— Ну, если так, то придется поработать…

26.

— Вот, монтарь, здесь наше место. Те колонны слева, зеркальные, за загородкой — накопители. Левая группа — ХТ-1, правая — ХТ-2.

Близко не подходить: защитное поле. Управляются они выносными пультами…

— Вижу.

— Большой купол в центре — XT-реактор. Там сталкиваются оба потока. От него проложены хроноводы к монтажному стенду. Это наши места. На нем, как ты, наверное, уже понял — наш объект. Кроха.

Я, откровенно говоря, рассчитывал увидеть что-то повнушительнее. Оказалось же, что габариты Крохи, как у среднего человека.

— Усек. А что там еще нужно ставить?

— Ничего. Изделие готово. Идет заправка. Идет медленно, но быстрее нельзя… Ты что козью морду делаешь: не впечатлило? А ты не гляди на внешность. Там такая мощь…

Я вгляделся в приборы на контрольном щите Крохи.

— А что это за мигание? Так и должно быть?

Старшой глянул туда же, что и я:

— Ах, дьявол!.. Замедляется накачка — первое XT в минусе. — Он рявкнул в микрофон: — Левый накопитель! Что там у вас? — И нахмурился еще больше. — Как это — не поступает? Не может… Правый! Уравняйте давление по левому! — Обернулся ко мне. — Что-то не так…

— Все не так, — ответил я, стараясь быть спокойным. Он прищурился:

— Сдается, ты здесь не случайно. Так? Выкладывай. А то ты — один, а нас много…

— Не понадобится, — сказал я. — Раскрой уши пошире.

Он слушал меня внимательно, и чем больше я говорил, тем более лицо его каменело, словно старшой понемногу превращался в памятник. Мне показалось странным, что он не выказал никакого удивления, так что удивляться пришлось мне. Он усмехнулся:

— Я тут с первых дней. И голова не только у тебя варит. Но у тебя информации больше, не знаю уж — откуда… Да не в этом суть. Может, ты знаешь, как из этого дерьма выкрутиться?