«Если», 2009 № 06
Шрифт:
— Да. То есть йес. Я же экспериментатор. — Она посмотрела на приборы. — Придется перепаять переходник и перепрограммировать микропроцессор.
— Будешь передавать мне данные через USB-IV.
— Решено, — ответил Невил. — Приступаем к делу.
Невзирая на дружеские отношения внутри маленькой группы, сомнений в том, кто здесь главный, у Колина не оставалось.
— Невил, — сказал Колин, — я могу предложить свои услуги по части программирования. Я разбираюсь в этом деле.
— Превосходно, — отозвался Невил. Бросившись к телефону, он с великой торжественностью в голосе заказал доставку пиццы.
— На работу уйдет не один
— Давай пока не будем об этом… — сказал Невил.
Вновь прислушавшись к шипению приемника, Колин задумался. В стремлении скорее установить общение он почти позабыл о великой значимости этого события. И вовсе не собирался расспрашивать далеких инопланетян относительно законов физики или даже математики. У него были к ним более важные вопросы.
Ближе к вечеру потолочные флуоресцентные лампы в лаборатории дальней связи освещали стопку пустых коробок из-под пиццы. В воздухе смешивались запахи сыра, человеческих тел и смолистый аромат Катиного трубчатого припоя. Из репродукторов доносился привычный уже шелест — настойчивый, постоянный, много часов не прерывавшийся писком сигналов.
Программа удалась на славу. Теперь вместо последовательностей точек и тире они могли выводить на экран слова — то есть заменять ими уже расшифрованные и сохраненные в памяти последовательности точек и тире.
— Хорошо, — проговорил Невил, — посылаю им «принял» и «перехожу на прием». Возражений нет?
Таковых не последовало, и Невил отправил сигнал.
Ответ явился почти немедленно:
«принял» 5 –- 3 -. 2 «перехожу на прием»
— Ага, — смекнул Невил. — Теперь мы перешли к арифметике. Тире-точка означает плюс, а тире-тире заменяет знак равенства.
— Или же, — предположил Колин, — тире-тире означает «минус», а тире с точкой значит «равно».
Посмотрев на монитор, Невил произнес после секундных раздумий:
— Правильно. Будем надеяться, что они прояснят свою трактовку этого равенства.
— Интересно, что ответ пришел так быстро, — проговорил Бинг. — Может быть, они питают особенный интерес к нам. Может быть, у них кто-то — персона, особа, чудище, не знаю, как выразиться, — не отходя от прибора, следит за нашими передачами.
— Или же, — высказался Колин, — все это делает компьютерная программа.
Невил усмехнулся и еще раз отправил «принял», а потом «перехожу на прием». Ответ снова оказался почти мгновенным:
«принял» .-. -- 3 -. 2 -. 1 «перехожу на прием»
— А это что значит? — спросил Невил.
— Кажется, они проверяют нас, — проговорил Бинг. — Комплекс точка-тире-точка может означать знак вопроса.
— Проверяют? Вряд ли. — Невил все смотрел на экран. — Похоже, они проделывают это не впервые. Они сообщают нам, что сочетание тире с точкой не означает знака равенства. — Он посмотрел через плечо на Колина. — Так?
— Да, — согласился Колин. — Похоже, что так.
Невил ввел:
«принял» 6 «перехожу на прием». «принял» .-. -- 3 -. 1 «перехожу на прием»
— Наверное, прав был ты, Бинг. — Невил ввел «знак вопроса», «плюс» и «равно» в свою таблицу словарных определений. Затем он ввел «принял» 4 «перехожу на прием».
«принял» - = 3 .- 3 «перехожу на прием»
— Полагаю, ты прошел тест на сообразительность, —
усмехнулся Бинг.Невил кивнул.
— Теперь нам известны обозначения для минуса и ноля, — констатировал он, вводя в словарь новые символы. — Неплохо.
Он отстучал обычный ответ:
«принял» 1 0 = 6 + 7 «перехожу на прием»
— Что это? — спросил Невил. — Ах, да!
Он повернулся к Колину.
— Ты был прав, — голос Невила переполняло удивление. — Основанием системы счисления наших маленьких зеленых друзей является число тринадцать.
— Это вполне очевидно. — Колин был удивлен не в меньшей степени, однако попытался скрыть свои чувства. Чувство смирения время от времени полезно испытывать даже физикам. Он улыбнулся. — И в известной степени свидетельствует о том, что… что маленькие зеленые человечки думают так же, как и мы.
— Я не стал бы торопиться и антропоморфизировать их, — с сомнением сказал Невил.
— Итак, мы имеем антропоморфный, а не антропный принцип, — с ехидцей предположил Бинг.
Уничтожив его взглядом, Колин ответил Невилу:
— Во всяком случае, это означает, что мы сумеем понять процесс их мышления.
— Может быть, может быть. — Невил отстучал ответ:
«принял» ? = 8 + 9 «перехожу на прием»
Невил повернулся к остальным:
— Новый тест на элементарную арифметику. Скучноватое занятие для столь волнующего события. — Сняв очки, он потер лоб: — Возможно, будет лучше, если мы начнем работать по сменам. Пойдите-ка поужинайте, как положено. Я продержусь здесь до вашего возвращения, а поем потом — пусть и поздно, но по-настоящему.
Бинг, Колин и Катя согласно направились к двери.
— Да, — крикнул им вдогонку Невил. — И принесите мне чаю. «Английский завтрак» с молоком, без сахара.
В кабинке «Ресторации Тома» — круглосуточной забегаловке как раз напротив института, Колин, Бинг и Катя ожидали заказанных блюд.
— Не понимаю, — проговорила Катя, — каким образом мы сможем общаться с инопланетянами, ничего о них не зная?
— На мой взгляд, нашим друзьям, если только они действительно существуют, — предположил Колин, — уже приходилось делать это. Следует только предоставить им инициативу.
— Если только технологические цивилизации не являются крайне редкими, — сказала Катя, — и это у них не первый контакт.
Колин кивнул и рассеянно пробормотал:
— Слепой поводырь слепого. Надеюсь, что нет.
Бинг вздохнул:
— А если они находятся в другой вселенной, найти общий язык нам не помогут даже свойства элементарных частиц. В таком случае, они не смогут нас научить никаким новым физическим законам. — Он повернулся к Колину. — С математикой дело обстоит еще хуже, ведь эту науку создал человек, а не природа.
— Напротив, — возразил Колин. — Не то чтобы я верил в эти множественные вселенные, но…
— Мы тоже не верим в них, — подхватила Катя. — Это гипотеза. Теоретический вывод…
— Отлично, — кивнул Колин. — Но даже в случае вашей гипотетической другой вселенной математика должна иметь более… более универсальный характер, чем физика.
Подбородок его сам собой пополз вверх, нос горделиво заострился. Спохватившись, Колин потупился:
— Я надеюсь на открытия в области математики — их математики. И я рассчитываю, что числа позволят нам разработать нечто вроде общего языка.