«Если», 2012 № 08

Секретарь допятился до ближайшей витрины и затараторил. История освоения Дна нисколько не интересовала Валентина, Стоп, хватит. Что там дальше — зоология?

Ряды чучел мелких зверьков скалились с многочисленных стеллажей. Чучела и скелеты более крупных местных тварей теснились на полу, занимая добрую половину музея. О некоторых Валентин знал из изученных материалов, в одной крылатой и весьма зубастой дряни опознал тварь, которую прямо на его глазах подбила над столицей зенитка, но много, очень много оскаленных морд видел впервые. Один череп поражал воображение. Размером он был с небольшой танк, в пустые глазницы мог пролезть средней упитанности человек, а клыки длиной в руку годились, наверное, для разделки совсем уж титанических монстров.

Последнее предположение оказалось верным. Валентин никак не мог понять, что за странный неровный круг диаметром с туннель подземки вделан в дальнюю стену.

— Позвонок мегаихтиоцетоса, — с готовностью пояснил секретарь, уловив невысказанный вопрос гостя.

— Китообразное? — снизошел до разговора Валентин.

— Двоякодышащее. Довольно крупный экземпляр, хотя и не рекордный… Однако не угодно ли господину пройти к витринам с минеральными богатствами Дна?

Валентину было угодно. И тут его ждало потрясение: мало сведущий в геологии, он и представить себе не мог, какие минеральные богатства может таить в своих недрах тектонически активная планета с массой Дна. Секретарь включил подсветку, и Валентин временно ослеп. Секретарь открыл витрину, и в руке Валентина оказался сверкающий необработанный камень. Судя по его размерам и гудению сервомоторов правой руки, весьма увесистый. Притом совершенно прозрачный, а по форме — правильный октаэдр.

— Алмаз? — не веря глазам, проговорил Валентин.

— Тоже не рекордный, однако довольно крупный, прошу заметить, чистейшей воды и притом розового оттенка. Шесть тысяч триста карат. Не каждый год у нас добываются подобные экземпляры.

Наверное, и не каждое столетие, подумал Валентин. Буквально вчера он сам погружал руки по локоть в россыпи предназначенных к отправке на Терру алмазов, но то были экземпляры размером с ноготь и большей частью мутноватые. Этот же феноменален! В императорские скипетры вставлять такие камни. И скипетр будет смахивать на боевую палицу…

Ослепленный и ошарашенный Валентин все же взял себя в руки, когда секретарь, кланяясь, произнес:

— Господин премьер-министр будет признателен, если господин возьмет этот ничтожный камень на память о встрече. Пожалуйста.

— Взятка? — Валентин ждал чего-то подобного. Не думал только, что туземцы окажутся столь неумелыми взяткодателями. Неужели понадеялись на размер, вес и завораживающий блеск камня?

— Ни в коем случае! — Секретарь замотал головой и расширил глаза в деланом ужасе: как, мол, можно подумать такое? — Просто знак внимания. На добрую память. Пожалуйста.

Видеозапись? Не исключено. Неужели будет попытка шантажа? Наивно и нелепо, но не лишено некоторого интереса. Для разнообразия.

— Передайте господину премьер-министру, что добрую память о встрече с ним я сохраню навечно и без… посторонних предметов, — холодно ответил Валентин, возвращая алмаз на витрину. — И учтите, что если подобное повторится еще раз, я размозжу вам череп этой штуковиной. Тогда вы, возможно, станете первым человеком, кого пришибли алмазом.

Вполне ли человеком? Можно ли донников считать людьми в полном смысле этого слова? Скорее нет, чем да. Впрочем, подобные терминологические тонкости мало интересовали Валентина, покидающего резиденцию премьера.

Он еще не выиграл партию, но навязал свою игру.

Глава 6. Выбор

Один плюс пять — шесть. Шесть суток Дна — трое суток Терры. Агентурная информация давала стопроцентную уверенность: за трое суток туземцы не смогут подготовить и осуществить запуск. Для этого им нужно минимум десять дней, причем в течение этого времени все службы должны функционировать безотказно, как тщательно отлаженный и хорошо смазанный механизм, стихийным бедствиям следует повременить, а всем местным дуракам — впасть в летаргию. Ни первого, ни второго, ни третьего в ближайшем тысячелетии здесь не предвидится.

Да, а что за ракету они там спроектировали? Полетит ли она вообще? Или просто разнесет вдребезги стартовый комплекс? Копии добытых чертежей ушли на Терру для анализа и вернулись с экспертным заключением: конструкция работоспособна. Архаичная, работающая на жидком химическом топливе, она изрядно насмешила экспертов, но и встревожила. Надо же. Не зря говорят, что и палка иногда стреляет. И все равно мало спроектировать ракету, надо еще изготовить тысячи ее деталей и правильно их собрать. Достаточно далекий от техники Валентин прекрасно знал универсальный закон, применимый и к технике, и к науке, и к менеджменту, и вообще к чему угодно: ни в каком принципиально новом деле не обходится без накладок и ЧП. Особенно в таком сложном.

Эрго: в десять дней туземцы с работой не управятся. Скорее всего, не управятся и в двадцать. А через пятьдесят… нет, уже через сорок пять местных суток начнется сезон ураганов. Это в среднем, а вообще-то он может начаться и немного раньше. Значит, наиболее вероятный срок запуска — от тридцати до сорока местных суток, считая от настоящего момента, причем скорее сорок, чем тридцать.

Однако не следует давать Лису отсрочку. С дикарями надо быть твердым, поблажки их балуют и развращают. Только дай слабину — наплачешься, причем в самом скором времени. Если уж бросать им подачку, то рукой в стальной перчатке, усаженной шипами.

Так и было сделано. Шесть дней на ответ — это подачка, брошенная правильно экипированной рукой. Лис, наверное, надеялся выторговать все сорок дней, да только зря. Неужели он настолько глуп, что не понимает, с какой силой связался?

А похоже на то. Повторяется вечная история: слабый надеется перехитрить сильного. Но будь Лис не только хитер, но и умен, он не стал бы и браться за такое дело. Попытаться всучить взятку! Даже удивительно. Неужели он считает себя персоной, способной купить дипломата Терры или хотя бы состряпать на него грамотный компромат? Ну и самомнение.

Ладно, он уже так не считает. Но что придумает теперь? Сдастся ли сразу?

Вряд ли. Скорее, предпочтет побороться.

То, что он связан с «Чистым небом» и космическим проектом, — понятно. Вопрос: насколько тесно связан? Насколько ему необходим этот запуск?

Пока неясно. А надо, чтобы было ясно. И чем скорее, тем лучше.

Валентин мрачно проковылял к зеркалу. Оттуда на него уставилось чужое лицо, оплывшее книзу как огарок. Болели все суставы, тупо ныл позвоночник. Сорок донных суток, двадцать с хвостиком суток Терры… Надо выдержать. Надо.

Хуже всего, что он еще не решил, как действовать. Проще всего не допустить запуска вообще, осторожно вмешиваясь там и сям. Саботаж — эффективная тактика. Нетрудно учинить бардак со снабжением, подсунуть партию бракованных деталей, и обойдется это недорого… вот только после сезона ураганов туземцы вновь вернутся к своей наглой затее. Вновь отремонтируют катапульту, как уже не раз делали. И через полгода кто-нибудь другой будет решать — и решит! — ту же проблему, которую он, Валентин Прямухин, лишь отложил на будущее, не сумев справиться сам.