«ЕСЛИ» №6(208) 2010

Стало страшно. Как бы там ни было, а я сейчас здесь одна. И этим людям за мою смерть ничего не будет… никто и не узнает, если что.

А извоз их интересует в последнюю очередь. Они все равно собрались покинуть борт.

Входим в администраторскую секцию. Молодая сотрудница поспешно прячет помаду в косметичку, поднимает глаза на посетителей… да так и замирает с полуоткрытыми алыми губками.

Потом поспешно отключает силовую панель столешницы и вскакивает.

С колен на пол сыплются внутренности косметички.

— Хозяйка… ой. Рада вас приветствовать в третьем жилом уровне. Я… чем я могу помочь?

— Соберите всех сотрудников… тех, кто подписал прошение об увольнении… в зале. Здесь есть какой-нибудь зал?

— Да-да. Сейчас. Вас проводить?

Снова ледяные иглы по спине:

— Я провожу.

Сотрудница этого не слышала. Ждет ответа. И я отвечаю:

— Меня проводят.

Она вдруг зажимает рот рукой и несколько раз хлопает ресницами. После чего подхватывается и бежит в коридор.

Смешное слово — «подхватывается». Подхватывает себя. Но в данном случае оно подходит, как никакое другое. На полу россыпью лежат дорогие девичьи сокровища…

А ведь девочка удивилась именно тому, что меня проводит симбионт. Удивилась так, что глаза на лоб полезли. Не ждала она этого. И вообще, ее шокировало не мое, а его появление в третьем уровне. Как удачно все-таки, что я взяла его с собой. Моя пресловутая интуиция наконец заработала? Что же она раньше-то спала?

— Ну, показывай дорогу.

Новый порыв холода. Но на этот раз без всякого ответа. Если так будет продолжаться, я, пожалуй, ангину заработаю.

И все-таки, несмотря ни на что, день сегодня удачный… Если бы еще не эти отказники.

10. Хозяйка

Собралось куда больше народу. Явно не тридцать человек. Стояли толпой в углу зала, не решаясь ни занять удобные сиденья, ни хотя бы подойти к нам с лошадкой поближе. Я была вынуждена сделать приглашающий жест.

Вошли. Что им сказать? Как удержать?

Лица, в которых нет никаких желаний. Усталые. Ждущие.

Неужели мне и вправду придется отдать извоз, так и не выполнив ни одного рейса?

От симбионта ждать помощи бессмысленно. Он и так проявил сегодня чудеса лояльности.

И тут пришла злость. Нормальная такая, усталая злость. Гори оно все огнем, если, кроме меня, здесь никому ничего не надо!

Я сказала. Тихо. Кому надо, услышат:

— Ваша просьба удовлетворена. Перед уходом приведите в порядок помещения и палубы. Потом подойдете к администратору и получите свои личные карточки. И зарплату. Все. — Повернулась к лошадке: — Идем!

И ушла.

Правда, далеко уйти не получилось. Нас у лифта догнала женщина. Высокая, стройная. Несколько седых прядок, брючный костюм, каблучки. Особенно неуместно все это смотрится на фоне намалеванного на стене скелета.

— Извините… хозяйка. Простите.

— Что?

— Я хотела бы… забрать свое заявление.

— Причина?

— Он вам не рассказал? — быстрый взгляд на симбионта.

Так. Что называется, с этого места — поподробнее!..

— Нет. Он неразговорчив.

И у маски нет рта. А если учесть, что это, может, и не маска…

Засигналил коммуникатор. Его звук разлился по тишине коридора. А ведь, возможно, все еще наладится. Интуиция подсказывает, что может наладиться.

Заканчиваю разговор:

— А навести здесь порядок все-таки необходимо…

Она кивает и быстро уходит.

Сигнал надрывается, и я даю подтверждение контакта. Оказывается, эксплуатационники хватились симбионта.

— Со мной, — отвечаю. — Все нормально.

Вот так, лошадка. Ничего не хочешь мне рассказать?

11. Хозяйка и Мария

Ее зовут Мария. Она старожил — на борту уже пятнадцать лет. Нервничает. Протягиваю стакан с соком, делает маленький глоток и отставляет. В глазах ее отражается синяя планета — она не смотрит на меня. Взгляд прикован к обзорной панели.

Она третья, кого я пытаюсь расспросить. Пока добилась только понимания, что мой извоз несколько лет использовался в качестве подставы для выбивания денег из наивных колонистов. Что владельцы у связки не менялись уже лет десять, но последние пять лет несколько раз менялся хозяин. Правда, в результате хозяином становился все тот же Марко.

Все вопросы про лошадку утыкаются в немоту, словно в глухую стену. То ли население кем-то запугано, то ли они не желают делиться информацией именно со мной.

— Мария, я действительно хочу, чтобы корабль однажды отправился в рейс. Но у меня чувство, что, кроме меня, этого никто не хочет. Люди из классных специалистов — я смотрела старые характеристики! — превращаются в обывателей, которые просто доживают на борту стаж. Я не права?

— Правы, конечно. Это неудобный разговор, хозяйка.

— Меня зовут Ильза. Такое вот странное имя. Так в чем дело?

— Дело в малом… но…

Вот опять. Они упорно не хотят говорить о том, что случилось здесь, на этом корабле, шесть лет назад. А может, немного больше, чем шесть лет. Архивы тщательно вычищены. Два дня занималась в них археологическими раскопками. Точных ответов не нашла, но косвенных обстоятельств накопилась большая гора.

— Шесть лет назад вы попали в переплет, — решила подсказать я. — Что это было? Нападение?

Почти наверняка — нет. Во всяком случае, не напрямую.

— Экономическая атака. Сначала.

— А точнее?

— Груз. Подставной. Краденый. Я не знаю подробностей, тогда только-только вступила в должность. Потом эти таможенники. Ненастоящие.

— То бишь произошел захват по всем правилам. Понятно.

— Что же вам понятно? Ничего понятного нет. Я помню…

Да что такое. Каждое слово приходится тащить клещами.

Она вздохнула:

— Наших летунов они убили. Думаю, не намеренно. Просто не понимали специфики и попытались заставить работать на себя. А Марко… он был партнером Яра. Я сама не знаю, но наши говорят, это он рассказал бандитам, что заставить летунов работать может только хозяин, Яр. Они и стали воздействовать на него. По-своему.