Если бы красота убивала

Я запретила себе переживать из-за дурацкого звонка и перезвонила доктору Джеку. Он ответил очень бодренько и, кажется, не рассердился, что я снова обращаюсь к нему за профессиональным советом.

– Я просмотрела все свои записи по Марки, и оказалось, что некоторые моменты не стыкуются с тем, что вы рассказали, – сказала я. – Если у вас найдется время в начале недели, я бы хотела задать еще несколько вопросов. Мы можем обсудить их даже по телефону.

– Вот что, – ответил мне Херлихи, – я рад помочь, только у меня встречное предложение. Я приглашаю вас на обед. Я плачу за обед, а вы знакомите меня с очередным заведением Виллиджа.

Что я могла сказать? А-а-ах! Значит, в прошлый раз я его все-таки заинтересовала! У меня возникла такая мысль, когда он попросил к одному десерту две вилки, но потом он стал каким-то рассеянным, и я засомневалась в своем первоначальном предположении. Но что дальше? Сейчас у меня в жизни такой кавардак, что мне не до новых романтических приключений. Мне нужно помочь Кэт, мне требуется время, чтобы выкинуть из головы Кайла. Кроме того, мне не нравятся мужчины с такой гладкой кожей. Да и просто не могу себе представить, чтобы я встречалась с психологом. Но, еще не успев придумать причину для отказа, я вдруг услышала собственное «да». Может, я спятила? Мы договорились встретиться в понедельник в семь вечера, я пообещала, что выберу ресторан и завтра оставлю название заведения на его автоответчике.

Только я успела повесить трубку, как телефон зазвонил, я даже вздрогнула от неожиданности. Это вполне мог быть тот тип, который молчит в телефон, поэтому я сняла трубку и ничего не сказала, даже «алло». Представьте себе мое потрясение, когда я услышала голос Кайла.

– Бейли! Ты что, фильтруешь звонки?

– Привет. Нет. Просто в последнее время мне кто-то часто звонит и молчит в трубку, я подумала, что это как раз такой звонок.

Кайл притворился, что оправдывается:

– Это не я, честное слово!

– Я тебе верю.

– Бейли, скажи, чем я провинился? Что-нибудь не то сказал? Почему ты так быстро сбежала? Если бы не запах твоих духов на подушке, я бы решил, что та ночь мне приснилась.

Интересно, он и правда обиделся или притворяется? Я почти почувствовала угрызения совести.

– Я уезжала из города, и мне нужно было рано утром заехать в гараж за джипом.

– Очень жаль. А я-то собирался накормить тебя фантастическим завтраком…

– Ну да, конечно. Я заглядывала в твой холодильник. Кроме упаковки из шести банок пива, там была только бутылка соуса «табаско».

– Купить. Я собирался купить тебе фантастический завтрак.

– Значит, как-нибудь в другой раз.

– Как насчет завтрашнего утра?

Я громко расхохоталась.

– Здорово. Где встречаемся?

– Вообще-то это спецпредложение: две еды по цене одной. Я заодно угощу тебя и обедом – сегодня вечером.

Вот так я и пришла к тому, что теперь сижу на балконе и размышляю о звонках с единственной целью перепихнуться. Я согласилась на вариант Кайла, как до этого согласилась на предложение Джека Херлихи, хотя на этот раз мои мотивы были более прозрачны. Я все еще увлечена Кайлом, и возможно, я его недооценила. Его явно встревожило, что утром я от него сбежала. Возможно, он заинтересован в наших отношениях больше, чем мне казалось, просто ему не нравится играть в такие игры, правилами которых предусмотрено, что о свидании надо договариваться по телефону за неделю. И еще одно – сказав «да», я смогу избавить себя от безрадостной участи валяться без сна и думать о Хайди, о шоколадных конфетах и о том типе, который влез в дом Лэндона и напугал меня до полусмерти.

Кайл опоздал на пятнадцать минут, сегодня он выглядел особенно залихватски – брюки цвета бронзы, белая рубашка на пуговицах, на плечах болтается желтый свитер с вырезом лодочкой, рукава свитера свободно завязаны на шее. Кончик носа Кайла немного шелушится – обгорел на солнце. Перед свиданием я переоделась в черные слаксы с лайкрой и черный топ с открытой спиной и воротом-хомутиком, завязывающимся сзади на шее. Целуя меня при встрече в моей гостиной, Кайл со смехом потянул за концы завязок, топ развязался и сполз до талии.

– Извини, – сказал он, – если бы я знал, что ты собираешься надеть эту штуку, я бы тебя предостерег. Я бы ни за что не смог бороться с искушением весь вечер.

Кайл наклонился ко мне, но вместо того, чтобы поцеловать, обвел языком контуры моих губ. Одновременно с этим он стал ласкать мои груди; так как он только что пришел с улицы, его пальцы были еще прохладными. Такой поворот событий застал меня врасплох. Я думала, он войдет, поздоровается, спросит, готова ли я идти, а вместо этого он начал соблазнять меня посреди моей собственной гостиной, при включенном свете, при незадернутых занавесках, так что нами могла любоваться половина Вест-Виллиджа. Но когда он стал целовать меня по-настоящему, глубоко продвинув язык мне в рот, я сдалась, чувствуя, как соски твердеют под его руками. В его прикосновениях чувствовались одновременно и нежность, и настойчивость, как будто он очень сильно меня хотел, но в то же время старался растянуть удовольствие. Он опустил одну руку и погладил мои ноги через брюки. Когда он стал гладить меня между ног, я аж покачнулась от желания, еле держась на ногах.

– Проголодалась? – спросил он, выдержав паузу.

– Смотря что ты имеешь в виду.

Через сорок восемь секунд мы уже лежали в постели. До ресторана в этот вечер мы так и не добрались. Около девяти мы сделали перерыв, и я соорудила пенне путанеске, мне показалось, что это будет очень кстати: кажется, название переводится как «макароны путаны».

Утром Кайл встал в шесть, по его словам, на семь у него была назначена деловая встреча. Судя по всему, обещание накормить меня завтраком было наглой ложью. Как только я его проводила, ко мне вернулось ощущение беспричинной тревоги. С Кэт мы договорились на десять часов, так что у меня еще оставалось время. Я натянула спортивный костюм и побежала в тренажерный зал, где полчаса занималась на беговой дорожке. Вернувшись домой, я приняла душ и выпила две чашки кофе. Без пятнадцати десять я поймала на Бродвее такси и поехала на встречу с Кэт.

Пока такси петляло по самому западному кварталу Двадцать шестой улицы, я вдруг сообразила, что не имею понятия, на каких именно съемках мы с Кэт встречаемся. Насколько мне известно, обычно Кэт присутствовала только на съемках знаменитостей на обложку, когда эти съемки проходили в Нью-Йорке, но если бы мне светила перспектива увидеть какую-нибудь знаменитую актрису в момент, когда она разоткровенничается или впадет в истерику из-за одежды, Кэт бы обязательно об этом упомянула.

Студия находилась на первом этаже трехэтажного здания, я позвонила в домофон, и когда дверь открылась, я оказалась в помещении, где загружали грузовики. Чтобы попасть в студию, мне пришлось пройти через всю эту площадку. Мне открыла девушка с короткими черными волосами и в белой юбке. Я и рта раскрыть не успела, как она спросила:

– Вы из «Глянца»?

Девушка немного шепелявила, как будто совсем недавно сделала пирсинг языка и еще не успела привыкнуть к сережке, так и оказалось – я заметила, как эта сережка блеснула у нее во рту.

Я сказала, что да, из «Глянца». Она кивнула, я вошла, но тут в студии зазвонил телефон и девушка побежала снимать трубку. Я оказалась в огромном помещении с высоченным потолком и неоштукатуренными кирпичными стенами.

Неподалеку от входа из общего пространства было выгорожено нечто вроде кабинета: там располагались картотечные шкафы, журнальный столик, который использовался как письменный, холодильник, раковина и обеденный стол, на котором стояли тарелки с завтраком. Эта студия разительно отличалась от студии Джеффа. Слева от меня находилась длинная гримерная стойка со множеством зеркал и ламп, перед ней на высоком табурете сидел парень в черных джинсах и черной футболке с эмблемой «Роллинг стоунз» – высунутым языком – и читал журнал «Интервью». Главное действие разворачивалось в глубине студии. Фотограф без конца щелкал кого-то стоящего на серой бумаге, но кого именно, мне с моего места не было видно. Вокруг фотографа бурлила, как растревоженный улей, довольно большая толпа: пара ассистенток, гримерша, парикмахер – у этого из заднего кармана брюк торчал пульверизатор с водой. Среди них я заметила и Джоша, стилиста из «Глянца», но Кэт нигде не было видно. Я услышала голос фотографа:

– Мне нравится, когда ты вот так поднимаешь подбородок. Давай-ка отщелкаем еще одну пленку.

Он отошел от штатива, и я увидела, что его моделью была сама Кэт.

«Здорово, – подумала я, – этак съемка может затянуться на все утро». Я бросила свою сумку на пол, стащила со стола с едой рогалик с лососем и сливочным сыром и подошла к гримерной стойке.

– Не знаете, это съемка для рекламной кампании?

Кэт не так давно обмолвилась, что, возможно, будет сама фигурировать в рекламной кампании «Глянца». Я села на свободный табурет. Парень в роллинговой футболке оторвался от журнала и скользнул по мне взглядом.