Если бы красота убивала
Шрифт:
Взять хотя бы Полли. Мне казалось кощунственным даже обдумывать ее кандидатуру, но у нее были все основания исходить злобой. Кэт, которая так многим ей обязана, собственноручно зарубила ее шанс стать наконец главным редактором. Дальше – Джефф. У них с Кэт явно что-то неблагополучно на любовном фронте. Я не могу забыть, как покраснела Кэт, когда я спросила про Кипа. Если она и правда крутила с ним роман, Джефф мог что-то заподозрить. Возможно, это его страшно разозлило. У него могли быть и другие причины желать смерти Кэт, например деньги. Кэт не только зарабатывала больше мужа, несколько лет назад она унаследовала деньги от каких-то родственников. Затем – Кип. Мне как-то не верилось, что он способен чем-то привлечь Кэт: во-первых, он работает у
Итого, три кандидатуры. Вернее, четыре, потому что в список должен быть добавлен некий «мистер X». Это может быть кто-то, серьезно настроенный против Кэт, о ком я пока ничего не знаю, например, кто-то из редакторов других журналов, присутствовавших на вечеринке, или сотрудник редакции «Глянца», у которого есть свои тайные причины ненавидеть Кэт. Мне придется быть очень внимательной. Но до тех пор, пока у меня не появится какая-то новая информация, я собиралась сосредоточиться на первых трех. Я рассчитывала пообедать с Полли в воскресенье, но, возможно, мне удастся перенести встречу на сегодняшний вечер. На выходные Джефф уехал с Кэт в Литчфилд, но я надеялась, что в воскресенье вечером у меня будет больше шансов поговорить с ним, чем это было в день смерти Хайди. Кип же мог подождать и до понедельника.
Я расплатилась и пошла домой. Войдя в квартиру, я первым делом позвонила Полли и оставила на ее автоответчике сообщение, в котором предлагала перенести нашу встречу на более ранний срок. Затем я попыталась связаться с Кэт в ее литчфилдском доме. Трубку никто не снял, и здесь я тоже оставила сообщение на автоответчике. Что касается детектива Фарли, то ему я звонить не стала. Я рассудила, что мне пока нечего ему сказать. Поскольку ночной взломщик, на мой взгляд, не имел никакого отношения к делу Кэт, я решила, что не стоит сообщать о нем Фарли. Коль скоро он сам собирается в округ Бакс, то пусть делает свои собственные выводы по поводу смерти Такера Бобба.
Наконец я взялась за статью о Марки. За два последних дня я довольно далеко продвинулась в этом деле, черновой вариант статьи был почти готов. Хотя сейчас я в основном пишу для журналов, годы работы в газетах не прошли для меня даром: когда приходится каждый день, хоть умри, сдавать работу к определенному сроку, поневоле научишься выжимать из себя текст, как бы ни гудел вокруг отдел новостей и что бы ни творилось в данный момент в твоей собственной личной жизни.
В истории с Марки, однако, оставался один момент, в котором мне нужно было разобраться, прежде чем закончить статью. После беседы с Джеком Херлихи я еще раз просмотрела свои заметки о разных случаях полтергейста. Хотя я догадывалась, как Марки ухитрялась передвигать большую часть предметов, насчет нескольких у меня оставались большие сомнения. Я решила, что мне нужно еще раз поговорить с Джеком Херлихи. Когда я о нем думала, хотя бы просто вспоминала его имя, у меня начинало сосать под ложечкой, но не так, как бывает, когда идешь брать интервью у знаменитости, а так, словно ты берешь телефонную трубку и слышишь голос парня, которого только что представляла обнаженным. Я сомневалась, что в субботу днем Джек Херлихи сидит дома, и не ошиблась – его не было. Сработал автоответчик, и я попросила Херлихи перезвонить.
В пять часов позвонила по мобильному Полли и сказала, что сегодня она не сможет со мной пообедать, но готова встретиться завтра во время ленча. Остаток вечера прошел в порыве трудового энтузиазма. Я пообедала в ресторанчике при кофейне, которая находится в нашем доме, заказав к обеду пару стаканов дешевого красного вина. Вернувшись в квартиру, я достала всю летнюю обувь из коробок и сложила на ее место зимнюю. Потом посмотрела фильм «Разум и чувства». Около полуночи
я легла спать и за всю ночь проснулась только один раз, когда мне приснилось, что меня кто-то топит.В воскресенье я встала в восемь утра; чувствовала я себя гораздо лучше, чем накануне, не была так напряжена. С Полли мы договорились встретиться в половине первого в Челси, где она жила. Утро было свободно, и я распорядилась им с пользой: отредактировала черновик статьи про Марки. Около десяти часов прорезалась Кэт.
– Привет, – сказала я, – как дела?
– Бывало и получше. Мне, правда, стало легче, когда мы уехали из города, но все равно я чувствую себя ужасной развалиной. Ты что-нибудь раскопала?
Я уже раньше решила, что не буду рассказывать Кэт о случае со взломщиком, во всяком случае сейчас.
– Да, я встречалась с Дармой и одним врачом из больницы, в которой умер Такер. Удалось узнать кое-что интересное. Возможно – только возможно, точно этого уже не узнаешь, – Такер действительно отравился ядовитыми грибами, но даже если это и так, его смерть не имеет никакого отношения к твоему делу. Есть…
– Откуда ты знаешь, что не имеет? – перебила Кэт.
– Все дело во времени, когда ему стало плохо. В Нью-Йорке считают, что он заболел среди недели, что ему стало плохо в офисе, – пояснила я. – Но возможно, это была не сама болезнь, а ее рецидив.
– Ничего не понимаю. – Кэт закрыла трубку рукой и тихо заговорила с кем-то, кто был рядом с ней, слов я не разобрала. – Послушай, Бейли, мы сейчас складываем вещи, Джеффу нужно быть сегодня днем в студии, обрабатывать какую-то пленку. Мы можем встретиться завтра утром? Я хочу узнать поподробнее о твоих находках и рассказать о своих.
– А как насчет сегодняшнего вечера?
Кэт помялась.
– Сегодня мне неудобно.
Я сказала, что утро понедельника у меня свободно. У нее была назначена съемка, и мы договорились встретиться в ее студии на Двадцатой улице.
Только я собралась принять душ, как позвонила Полли.
– У меня к тебе просьба.
«Черт, – подумала я, – сейчас перенесет время встречи». Но оказалось, что она хочет, чтобы мы обошлись без ленча, а просто прогулялись.
– Понимаешь, – сказала она, – я похудела на три фунта и боюсь, что если попаду в ресторан, то съем там все, кроме разве что меню.
– Прогуляться так прогуляться, меня это вполне устраивает, – соврала я. – Где встречаемся?
– Я за тобой зайду, скажем в час, и позвоню тебе снизу. А там посмотрим, куда нас ноги вынесут.
Ко мне вернулся аппетит, и я уже предвкушала, как подкреплюсь чем-нибудь особенно вкусным типа пенне путанеска, съеденным на открытой веранде кафе, а теперь мне оставалось рассчитывать только на запасы собственного холодильника. Самым лучшим, что мне удалось наскрести, был сморщенный шматок паштета из утиной печенки, который Лэндон дал мне с собой, когда я от него уходила. Я его понюхала. Вроде не испортился. Приняв душ, я оделась и поела на балконе, закусывая паштет сухим печеньем и запивая его чаем со льдом. Я успела только сложить грязную посуду в раковину, когда в домофон позвонила Полли.
Увидев ее, я чуть не упала. Мало того что она выглядела сногсшибательно, так еще и казалась совершенно беззаботной. Если обычно она заплетала косичку в стиле Пеппи Длинныйчулок, то сегодня ее волосы были распущены и развевались по ветру, хотя спереди она все-таки заколола несколько прядей цветными заколками. Ее кожа буквально светилась изнутри, а губы она подкрасила розовым блеском. Глядя на нее, было трудно предположить, чтобы она носила в душе черную злобу.
Мы решили пойти по Бродвею на юг, рассчитав, что в этом направлении будет поменьше народу. Уже к концу первого квартала стало ясно, что Полли не ставит перед собой цель превратить нашу прогулку в сеанс жиросжигательной аэробики. На бритье ног и то тратишь калорий больше, чем потратили мы во время нашей прогулки. Но меня это как раз устраивало, я хотела сосредоточиться на настроении Полли, разузнать о ее отношении ко всему, что случилось.