Если бы я был вампиром

– Я говорю, что это очень интересно. – Я понял, что Наставник не слышит голос Вельхеора, спросил: – Но не могли бы вы рассказать мне о том, что происходило в сфере и чего я не видел?

Старик пожал плечами, дескать, тебе же хуже, и, приняв нравоучительный вид, начал объяснять:

– Грубо говоря, огненные потоки, что ты видел, – это лишь одна пятая битвы. Остальные аспекты ты пока еще увидеть не можешь, а возможно, и никогда не сможешь. Грубо говоря, параллельно с отвлечением противника внешними атаками идет борьба заготовленными заранее заклинаниями, наспех созданными проклятиями и энергетическими полями. В данном случае со стороны Кельнмиира были только проклятия и внешние атаки, а со стороны Ремесленника все, что только можно. Может показаться, что Кельнмиир должен проиграть, ведь он не может заготавливать заклинания, но это не так. Ремесленника можно отключать от источников энергии, таких, как земля, вода, воздух. Это сильно уменьшает его шансы на выигрыш, а уж если за дело берется специалист вроде Кельнмиира, то Ремесленнику придется попотеть.

– И как же это выглядит? – Я пытался представить, но так и не смог. Либо получалась мешанина какая-то, либо и вовсе ничего не получалось. Потоки всякие энергетические, заклинания, проклятия – это же картина свихнутого художника сюрреалиста. – А внешне-то как это выглядит? – повторил я.

– А черте как, – неожиданно подтвердил мои догадки старик. – Чтобы что-нибудь понять, нужны годы практики. Научиться видеть – не значит научиться понимать.

– Глаза ты себе сломаешь, если будешь слишком долго на эту фигню смотреть, – опять раздался голос Вельхеора.

На этот раз я не стал у него ничего спрашивать, чтобы опять не попасть в неудобное положение, ведь получается, что Вельхеора никто, кроме меня, не слышит. А возможно, и не видит, правда, я и сам его не вижу... Хотя, погодите минутку, вот же мое отражение в чайнике! Только отражение движется не очень синхронно со мной, я бы даже сказал, все делает не так. Значит, Вельхеор может появляться везде, где есть поверхность для отражения.

– Так что, молодой человек, сначала научитесь видеть, а потом и понимать научитесь, – не очень к месту закончил старик.

– Постараюсь, – пообещал я.

– Постараюсь, – передразнил Вельхеор, скорчив на чайнике жуткую рожу. – Устарался здесь, ты бы лучше шмотки начинал собирать. Или ты уже домой не собираешься?

– Собираюсь! – вскричал я, вмиг забыв о подозрительно присматривающемся ко мне старике.

– Ну так пошли, – как ни в чем не бывало предложил Вельхеор.

ГЛАВА 18

– Куда это вы, молодой человек, собираетесь? – поинтересовался Наставник Неил.

– Домой, – растерянно ответил я.

– Тогда все понятно, – кивнул тот.

Неожиданно я почувствовал себя подлецом. Старик наверняка подумал, что я над ним издеваюсь. Стыдно, старый человек все-таки, небось лет четыреста, а то и больше.

– Понимаете, просто появился мой знакомый и сказал, что нам пора, – попытался оправдаться я.

– – И где же этот ваш знакомый? – Старик посмотрел по сторонам и поднял седую бровь. Что тут сказать?

– В чайнике, – наконец признался я. Старик с совершенно серьезным видом оглядел чайник и заглянул внутрь. Естественно, внутри он никого не нашел.

– Да не внутри, а в отражении, – пояснил я.

Старик все так же невозмутимо повертел в руках чайник, но, кроме своего отражения, больше ничего в нем не увидел. Едва Неил поставил чайник на стол, как в нем (в чайнике конечно же) появился Вельхеор и скорчил рожу.

– Вот объясни мне, дураку, что ты тут стоишь и тупишь? – прогнусавил он.

– Да вопрос у меня тут один образовался, – вынужденно ответил я, чем заслужил еще один странный взгляд старика.

– И что же это за вопрос, о глупейший? – с поклоном спросил Вельхеор.

Я взял в руки чайник, три раза вдохнул, успокаиваясь. Он меня уже откровенно достал, и я решил, не обращая внимания на Наставника, закончить разговор с отражением. Как там говорил Кельнмиир? Из Вельхеора слова не вытянешь?

– Как ты меня отправишь домой?

Старик слушал мои реплики с возрастающим интересом.

– Домой-то? – переспросил Вельхеор. – Ну, это... отправлю, и все.

Почему-то его объяснение меня не очень удовлетворило.

– Я, конечно, понимаю, что я чайник в этом деле, но общую-то суть ты можешь объяснить?

– Конечно, могу! – вскричал Вельхеор, но потом немного смутился: – Кажется... еще несколько минут назад мог, а вот сейчас что-то не уверен...

– Замечательно! – Я всплеснул руками и едва не уронил чайник.

– Что, уже уходите? – подал голос старик.

Мне почему-то тут же вспомнился мультик про Винни-Пуха.

– А что, еще что-то осталось? – по инерции спросил я.

– Еще же целый чайник, – немного смутился старик. – Но, если хотите, можно.:

Мне уже в который раз стало стыдно. Я даже покраснел:

– Нет, что вы, спасибо, не надо. Это шутка такая глупая.

Старик пожал плечами, мол, дело ваше молодое. Нам вас не понять.

Как раз тогда, когда я уже почти придумал объяснение для старика, исчезла стена и в комнату ввалился Кельнмиир.

Выглядел он довольно устало и потрепанно. На одежде виднелись дыры, сам он был покрыт слоем пыли, и даже капюшон его был кое-где порван. На плече он держал тело. Наверняка тело Зикера. Кого ж еще-то?

– Доигрался, – покачал головой старик.

Мне тут же вспомнилось, что точно с такой же интонацией и то же самое говорил мне в детстве мой отец, когда я что-нибудь ломал или получал очередную травму.

– А что такого? – отмахнулся Кельнмиир, откидывая капюшон. Под капюшоном обнаружилось жутко бледное лицо. – Зато повеселился на славу.

Он небрежно сбросил Зикера с плеча на пол возле стола, будто то был не человек, а мешок с... сеном. Отряхнув руки, подсел к столу и, взяв чайник, осушил его прямо из носика.

– Фу. Опять ты эту гадость пьешь, – сказал он, когда чайник опустел. – И как это пить можно? Хм... сам-то выпил, когда приспичило.

– Так не пей, – пожал плечами старик и кивнул в сторону Зикера: – А сюда-то ты его зачем притащил?

– Он еще жив, – пояснил Кельнмиир.

– Что-то я тебя не узнаю, – подивился старик, явно издеваясь. – Противник Великого, и до сих пор жив.

– Ты как? – наконец решил я подать голос. А то сижу, молчу...

– Я? – Кельнмиир топнул ногой. – На своих двоих. А этот...

Старик кряхтя поднялся:

– Тоже на твоих двоих.

Я не выдержал и усмехнулся.

– Чего смешного? – зыркнул на меня Кельнмиир.