Если бы я был вампиром
Шрифт:
– Зато на людей действуют, – тихо сказал «дядя» и неожиданно закричал: – Идиот! Он же мне живой нужен!
Меня начало раскачивать.
Так вот почему привкус такой противный был у этого «клубня». А я его еще грыз... Я ж этого сока наглотался по самое не хочу! Ой дурно мне... е...
Сорняк втянул голову в плечи:
– Я как лучше хотел...
– А получилось как всегда, – отрубил Зикер. – Что за яд-то хоть?
– Последняя разработка. Противоядие я покамест не придумал, – развел руками Сорняк.
– Все ясно, – обреченно произнес «дядя». – Теперь можете делать с ними что хотите, а я пойду. Нет, ну какое дело запороли...
Так,
– Эй! Ты куда собрался? – крикнул Кельнмиир. – Я с тобой еще не закончил!
Вампир остановился у выхода.
– Ты с ними сначала разберись... родственничек, – с усмешкой кивнул он на двоих Ремесленников.
– Только ты далеко не уходи, – уточнил Кельнмиир. – А то лови тебя потом...
– Ладно, только ради тебя, – решил вампир, – я подожду исхода.
С этими словами он оперся о стену и с интересом стал наблюдать за дальнейшим развитием событий.
Я бы тоже с удовольствием посмотрел, но что-то мне не давало покоя. Может быть, то, что я отравлен смертельным ядом?! Я же скоро коньки отброшу! Ух... что-то в желудке жжение какое-то. А Неил чего сидит и ничего не делает?!
– Начали? – спросил Кельнмиир и тут же исчез.
Ну, может, и не исчез, но на том месте, где он был секунду назад, его не стало. Сорняк тут же начал махать руками, наверняка вызывая какие-то свои очередные грядки сорняков. Зикер же, напротив, начал окружать себя огненными стенами, столбами и мечущимися во все стороны шарами самых разных размеров. Кто не знает, могу напомнить: растения не очень любят огонь, а если быть точным, то они его боятся! Огонь и вода – противоположности, но растения-то для огня и вовсе лишь пища. Так что вполне логично, что все начинания Сорняка горели в прямом смысле слова на корню. Зикеру это тоже не очень помогало, потому что приходилось тратить лишние силы на преодоление неожиданных препятствий в виде растительности. Дошло до того, что эти двое начали натурально пихаться и толкаться, ругаясь на чем свет стоит.
Кельнмиир все это время преспокойненько сидел на потолке, будто заправская муха, и наблюдал за боем не на жизнь, а на смерть между двумя Ремесленниками.
Ох... а у меня что-то совсем желудок свело. И жарко чего-то. Хотя, скорее всего, меня просто опалил Зикер.
Не найдя ничего лучшего, я уселся на пол. Правда, ощущение нетвердости камня под ногами, а теперь и под другими частями тела не проходило. Кхой... и где же Вельхеор? Я же его тело порчу. Или ему уже не важно?
Пока я пытался хоть немного прийти в себя, Кельнмиир каким-то образом умудрился опалить Сорняка. Тот все еще стоял на ногах, но уже не так твердо, а на его лице и одежде виднелись явные следы копоти. Вот только, возможно, это его Зикер в запале запалил...
Хм... странное чувство, как будто я в море и меня так кача-ает и кача-ает... А говорят, что перед смертью перед глазами вся жизнь пролетает. Я вот лично кроме треснутого, в следах копоти и слизи пола больше ничего не вижу. Нужно хоть голову приподнять...
Кельнмиира уже начали теснить. Наконец Зикер и Сорняк на чем-то сошлись и напали на Кельнмиира общими силами. Причем весьма удачно. Тот едва успевал уворачиваться от длиннющего огненного хлыста со стороны Зикера и странного зеленого жала, напоминающего хвост скорпиона, со стороны Сорняка.
– Кельнмиир! – раздался наконец-то голос Вельхеора. – Я понял!
Кельнмиир никак не отреагировал на крик Вельхеора,
потому что был, мягко говоря, немного занят.Язык отказывался меня слушаться, но я все же выдавил:
– Что понял?
Вообще-то я хотел закричать со всей силы. «Помогите кто-нибудь, я умираю, блин!», но любопытство даже в такой момент взяло верх.
– Я понял, что имел в виду «дядя», когда говорил об ошибках юности! Это он убил мою сестру!
Время как будто остановилось. Глаза Кельнмиира расширились, а затем налились такой злобой, что Сорняк и Зикер невольно отступили на шаг... другой...
– Канмиир! Я тебя убью! – вскричал Кельнмиир и так оскалился... В его лице не осталось ничего человеческого.
Сорняк и Зикер откровенно струхнули и отступили еще на несколько шагов к выходу.
Я был, безусловно, рад, что все стало ясно... Но я – то умираю!
– Пом... – начал я. – Помоги-ите...
Вот только никто моих слов не услышал. Немудрено. Я сам-то с трудом себя расслышал.
Хорошо хоть твердь подо мной уже не раскачивается. Правда, я и тела уже не чувствую...
Кельнмиир взревел и ринулся на Ремесленников...
Те, уже придя в себя, ощетинились заклинаниями и, собравшись с силами, дали ему отпор...
Старик Неил все так же сидит и смотрит в одну точку... Вот халявщик-то, блин.
У Кельнмиира с Ремесленниками сложилась явно патовая ситуация. Любой судья признал бы твердую ничью...
Канмиир оторвался от стены и, отряхнув руки, подался вперед, явно собираясь помочь Ремесленникам...
Все заволокло туманом... а ведь я совершенно определенно еще не умер. Вот через пару секунд умру... но пока я еще жив...
И Вельхеор меня бросил... Хоть он и сволочь порядочная, но я к нему, если честно, уже немного привык. Интересно, а он действительно издевался над людьми и проводил опыты?..
Кельнмиира теснят. Он уже едва успевает уворачиваться от фаерболов и летящих с разных сторон колючек каких-то красных растений. А ведь Канмиир еще даже не вступил в битву...
Мысли текут вяло... Они уже почти и не текут... Там, где была полноводная река, остался усыхающий ручеек...
– Вельхеор! – закричал я. Нет, не из последних сил. Они меня покинули уже давно. Просто этот крик был чем-то вроде предсмертной судороги...
Глаза закрываются... Эй! А старик-то очнулся... еще и улыбается. Совсем офи... офи... гел...
Меня обволакивает темнота.
– Получилось! – донесся до меня крик старика. – Я подобрал заклинание!
Закли... нание?!
Откуда-то из другого мира... из другой вселенной послышался радостный вопль Вельхеора:
– Ну, пеняйте теперь на себя, гаврики! Щас я вам такую Хиросиму с Нагасаки покажу! Кельнмиир, держись, щас у нас все огребут, кто не сделал харакири и сам не скинул тапочки, я не виноват!
ЧАСТЬ III
А ДОМА...