Если бы я знал

М-да…

– Имеется, - уныло отозвался Джой. Что ж, с Никитой

он сегодня встретится только к ночи, если не к рассвету. Зато

закат будет принадлежать внезапно отважившемуся на

нестандартные видеоэксперименты Владу.

Друг примчался в указанное место даже реньше Джоя.

Весь расфуфыренный, надушенный и блистательный в любви к

себе, Влад держал под мышкой стул, а в другой руке - целый

пакет какой-то бутафории.

– Тебе это всё зачем?
– Джой подозрительно покосился

на стул, который был складным, но витым и металлическим.

Весил, должно быть, тонну.

– Так для съёмки же!
– охотно пояснил Влад.
– Ты за

оператора, я отыграю свой кусочек и потом смонтирую.

– Решил снимать ещё и кино?

– Затравочку к одной игре! - Влад закатил глаза. -

Чтобы народ точно не пропустил стрим.

Ой уж эти летсплееры, на всё готовы ради публики, которая и так их обожает. Джой сомневался, что нынче в России

есть хоть одна студентка-первокурсница, которая не течёт по

этому брюнетистому матершиннику. А ему ещё, ещё, ещё

подавай.

– Как скажешь, час у меня точно ещё есть, - сдался

Джой.

Стул действительно оказался тяжёлым. Джой едва затащил

его через люк на крышу. Следующим был пакет, как оказалось, с едой. Влад забрался следом, деловито прошёлся по крыше, выбрал неплохой ракурс на фоне заката. Поставил стул, на него

бутылку вина…

– Я же камеру забыл! - Влад хлопнул себя по лбу. -

Покараулишь, окей, я пока сгоняю. Смотри не подпускай

голубей к булкам.

– Не буду, не буду, - проворчал Джой.

Влад сбежал, а он так и остался стоять на краю крыши.

Рядом высился стул, вино, булки в пакете, фрукты, стаканчики.

Джою и хотелось бы задуматься, какого хрена друг всего этого

натащил, но его слишком захватил закат. Гигантский солнечный

шар постепенно сползал за горизонт, небо окрашивалось в

оранжевый и розовый на западе, фиолетово-синий - на востоке.

Пели птицы, внизу сновали люди, гудели машины - красота.

Джой прикрыл глаза. А в следующий миг грохнул люк, раздались тихие шаги.

– Ты долго, - заметил Джой, не оборачиваясь.

Влад не ответил и вообще молчал слишком долго. Джой

даже начал за него волноваться. Но когда он уже собирался

оглянуться, послышался мелодичный перебор струн. Проигрыш

той самой песни.

Теперь обернуться он просто не смог. Застыл, уставившись

на небо, скованный ощущением дежавю и пониманием. Тело

охватила горячая волна не то восторга, не то панического ужаса

– песня всегда вызывала болезненные, горько-сладкие

воспоминания.

– Твоё имя плюс моё на стене…- зазвучал голос…

Никита, мать твою, ты же сказал, что поехал к предкам!

Джой рассмеялся, кусая губы. Блять-блять-блять.

Слова куплета медленно таяли. Когда зазвучал припев, Джой всё же обернулся и лишний раз порадовался, что стоит не

на самом краю - опять же, привычка от Ники. Ноги

подкашивались, чтоб их налево, и даже сейчас он едва не упал, запнувшись о несуществующую зазубрину в бетоне.

Ники стоял в паре метров позади и смотрел на него так

пронзительно, что сердце пропустило удар. Как там Джой когда-то сказал: Никита, сам того не зная, устроил ему самый

романтичный момент в жизни? Ну вот, теперь он переплюнул

прошлый раз. Вроде бы и песня та же, и голос этот

завораживающе-пробирающий, но сама ситуация окончательно

«сбивала с ног».

И вновь второй куплет. Или третий? Слова о том, что даже

годы их не разведут, ни за что. Но сейчас оно звучало особо

остро.

Джой молчал, Ники не подходил, а песня завершалась. И

как бы Джой ни пытался весь этот год забыть ее, как бы ни

выкидывал из головы странные совпадения… она была о них.

Если, конечно, Никита не собирался снова сбежать, оставив его

здесь одного. Или вообще столкнуть с крыши, чем чёрт не

шутит?

Но в отношении себя Джой был на сто процентов уверен: да, лично он точно прилетит хоть на одном крыле. Слишком

привязался. Так, что до крови, до мяса.

Затих последний аккорд, и остались только звуки города: шум машин, спешаших унести людей домой после тяжёлого

рабочего дня; щебет невидимых птиц; мерное жужжание; приглушённая болтовня телевизора где-то на пару этажей ниже

– интересно, а песню они слышали?

Никита сделала несколько шагов к Джою, снял с шеи

ремень той самой гитары, осторожно опустил её рядом со

стулом. Боком инструмента случайно задел пакет, который тут

же упал на крышу. Яблоки рассыпались по бетону.

Вот уже расстояние между ними меньше метра, ещё один

шаг…

Ники ничего не сказал, просто, как и в тот раз, подался

Джою навстречу, целуя обжигающе горячо. На небе пожаром

разгорался закат, ветер бил в спину, то ли мечтая подтолкнуть к

краю и сбросить, то ли наоборот стремясь заставить отступить

на шаг, поберечься, а они целовались, утопая в этом ощущении.

В долбаной романтике, достойной диснеевских ромкомов. Ники

опять ранил в самое сердце!

А потом добил, прошептав:

– Кажется, я влюбился…

Повторил его слова годичной давности. Сказанные так же

на крыше, таким же сбивчивым шёпотом, после не менее

офигенного поцелуя. Слова, которые и помнить-то не должен

был, но, как оказалось, помнил. А ведь Джой подозревал в тот

момент, что всё пойдёт под откос, но забил на все предчувствия.

– Я люблю тебя, Саш, - уже твёрже добавил Ники.

Хотя… пожалуй, если бы можно было что-то поменять, Джой бы не стал. Только ради этого момента.