Если бы я знал

в твоей черепушке, а не рассказываться всем с требованием о

неразглашении.

Никита на секунду оторвал взгляд от экрана, где уже успел

выкрутить яркость по полной. Солнце слепило, отражаясь от

стеклянной поверхности, так что приходилось справляться

своими силами. Димка многозначительно улыбнулся, подобно

сытому коту. Он, когда что-то задумывал, всегда ухмылялся

как-то особо довольно, по-кошачьи.

– Твои секреты я обещаю хранить трепетно, нежно и с

любовью - промурлыкал он, улыбка стала её шире.

– Ой, блин!

Никита обязан был хоть что-то швырнуть в эту нахальную

физиономию. Первым подвернувшимся оказалась Димкина же

майка. Бросок получился метким, чёрная ткань впечаталась в

лицо друга, многозначительно растягиваясь надписью «Баста».

То ли в честь поддержки русского рэпа, то ли потому что всё, Диме действительно стоило заткнуться со своими шуточками.

– Рассказывай, раз заикнулся.

– Коро-оче, - воодушевился Димка.
– Тимычу реально

всыпали по первое число за то, что он вчера со мной сбежал. Ты

бы сам мог этот грандиозный скандал увидеть, если б с нами

пошёл.

Никита отвёл взгляд, утыкаясь в экран мобильного. В

глуши сеть никак не желала ловить, мессенджер приходилось

перезапускать уже на третий раз.

– Я был занят, - попытался он оправдаться. Ага, занят.

Как-то слово за слово и вместо встречи с Димой и неведомым

Тимофеем Никита бежал помогать Джою, который как раз

проводил свадьбу.

– Да знаю я, у тебя ж… - Дима неопределённо махнул

рукой, но сообразил, как логичней продолжить: - Дел всегда

куча, когда батя уезжает. У Тима тоже родственнички атас. Он

был в той же аварии, что и моя Вера.

Друг ненадолго замолк, а Никита даже вздохнул, услышав, насколько трепетно было произнесено это «моя Вера». Иногда

он Димке искренне сочувствовал, порой - завидовал. Это же

насколько нужно привязаться, чтобы постоянно помнить? И

страшно, и удивительно.

С Верой Никита был знаком только по фотографиям. По

фотографии. Той самой, которую Димка таскал в кошельке

класса с девятого. Сначала с тайной надеждой, что девушка

ответит ему взаимностью, а последние два года в качестве

воспоминания. Он доставал её порой, когда думал, что никто не

видит, и так долго, пристально рассматривал, что Нику

становилось физически больно. Когда сидишь с другом за одной

партой, всё равно подсмотришь, что он делает.

Девчонка эта была подругой детства Димы. Он не то чтобы

добивался её, просто любил. Как-то так честно и безоговорочно, почти по-детски, что Никита был уверен - пройдёт когда-нибудь. Не прошло. И позапрошлым летом они сошлись, а

потом…

Потом случилась авария, которая всё развалила. Никита и

сам не знал всех подробностей, только то, что говорил Димка, тоже пересказанное по слухам. Притом три варианта за первый

месяц точно поменялось, смотря какой был первоисточник - на

любую проблему можно смотреть под разным углом. Но если

выделить общее: компания возвращалась с дружеских

посиделок, естественно, с алкоголем; машина была вроде бы

брата Веры, но за руль сел самый «трезвый» из друзей.

Оказалось, трезвостью тут и не пахло. Водитель отрубился

прямо на оживлённой трассе, автомобиль на всей скорости

врезался в ограждение и… вот здесь вариантов было много, но

по склону в кювет машина точно скатилась. Водитель погиб, остальные пострадали. Сколько там их было в машине?

Четверо? Пятеро? Два года прошло, как бы внимательно Ник ни

слушал, память плохо работала в отношении совершенно чужих

людей.

Теперь Диму периодически кидало из крайности в

крайность: от «жизнь продолжается, мне никто не нужен, давай

найдём девочек и оттянемся!» до «я люблю только её и буду

обивать пороги, пока не добьюсь взаимности». Рука об руку с

первым состоянием шёл нескончаемый оптимизм, а со вторым

– практически депрессия. Видимо, сейчас преобладало второе.

Никита тяжело вздохнул и снова посмотрел на мобильный.

Ну же, давай, грузи!

Димка в это время продолжал разглашать чужие секреты:

– Тоже неплохо пострадал: кость на ноге по осколкам

собирали, руку ломал в паре мест, до сих пор порой то ли нерв

зажимает, то ли ещё что переклинивает, но пальцы дёргать

начинает. А пацан упёртый, бывший гимнаст, он от этого в

ужасе! Но самое главное, что у него предки рехнулись после

происшедшего. Не знаю всех деталей, но Тим считает, они

бомбанули именно из-за того, что тогда он тоже без спроса

уехал.

Димка ещё что-то говорил, слова влетали в уши, но

сознание их ни капельки не улавливало. Сеть заработала, страничка обновилась, и в диалоге с Джоем появилась

многозначительная цифра три. Новые сообщения!

Джой: «Ник, свидетелем будешь. Заявляю официально: корпоратив меня в конец зае… залюбил. Если ещё раз эта

фирма позовёт меня что-нибудь у них вести, бей, но не пускай.

Вот просто тапкой меня или чем потяжелее. Главное, череп не

разбить, а то обидно будет».

Джой: «Ты только посмотри на это».

А следом, третьим сообщением, очередное селфи. Деловые

дядечки в костюмах расстелили среди блюд бумаги и что-то

сурово обсуждали. Джой стоял на их фоне, одной рукой держал