Если можешь - беги

Незаметно для себя Шитов задремал.

Прошел час. Два. Три…

Шитов открыл глаза. Двадцать минут двенадцатого! А жены дома все нет. Где она может быть? Или же что с ней случилось?

Он несколько раз выходил из подъезда и прогуливался по ночной улице, надеясь встретить Ирину. Дошел даже до ее работы, но увидел, что в здании не горит ни одно окно, и повернул назад. Самое ужасное, он не знал, где расположена эта фирма «Кондор», а то бы он и туда сходил…

Ирина пришла домой во втором часу ночи.

Открыв дверь, Шитов увидел за спиной у жены человека в милицейской форме.

— Я тебе сейчас все объясню, — сказала Ирина каким-то чужим голосом. — Я тебе все сейчас объясню!

Милиционер молча повернулся и ушел. Шитов захлопнул дверь.

— Ирина, что это? Почему милиционер? Что с тобою? Ответь!

Жена прижалась к Шитову и молча обняла его. И вдруг стала медленно оседать на пол…

В фирме «Кондор» Ирина просидела около часа. Директор фирмы Мешкаев прежде всего напоил ее кофе, открыл коробку дорогих конфет, угостил хорошими сигаретами.

— Я бы хотел, чтобы в интервью побольше прозвучало о нашей фирме, — заявил Мешкаев. — Нужен рассказ о том, как мы работаем, что конкретно делаем для того, чтобы на столах у сахалинцев было побольше рыбы… Рыбопромысловых судов, правда, у нас пока нет, но лимиты на вылов рыбы нам обещают дать, а как мы с ними распорядимся, это уже, как говорится, наши заботы! А вообще коллектив у нас дружный, работящий… Будущим летом собираемся на Тунайче свой рыбоперерабатывающий цех строить… В общем, в таком разрезе и должно быть наше с вами интервью.

— Егор Иванович, это ведь — реклама, а она у нас на радио — платная, — напомнила Ирина. Мешкаев замахал руками:

— Знаю, знаю, что платная! Но ведь реклама — двигатель торговли, не так ли? Сколько надо, столько и заплачу…

Интервью они записали на диктофон минут за двадцать: для пятиминутного рекламного интервью материала — больше чем достаточно. К тому же Ирина умела задавать точные и одновременно — интересные вопросы, и будущее интервью, как говорят радийщики, должно было «прозвучать на уровне».

С тем, что интервью должно было «прозвучать», кажется, был согласен и сам Мешкаев.

— Думаю, у вас должно получиться прекрасное интервью, — несколько раз повторил он. — Ну ладно. Теперь о деньгах… Извините! — Мешкаев снял телефонную трубку. — Алло?.. Да, уже заканчиваем. Еще минут пять — и все… Наш партнер звонил, напрашивался на аудиенцию, — объяснил Мешкаев, возвращая трубку на место. В глазах у директора «Кентавра» на мгновение мелькнула холодная усмешка, которую Ирина, к сожалению, не заметила.

— Так вот, о деньгах, — Мешкаев вытянул ящик стола и достал оттуда конверт. — Возьмите, здесь пятьсот тысяч. Можете пересчитать… У вас ведь на радио минута эфирного времени стоит сто тысяч, я правильно говорю? Ну вот, здесь как раз на пять минут. Да берите же!

— Но… на руки мы деньги не берем, Егор Иванович, — растерянно сказала Ирина. — Надо же все оформить через бухгалтерию, как положено…

— Ну вот и замечательно! Приедете на свое радио — и оформите.

— Но ведь уже семь часов, бухгалтерия наверняка закрыта, — отказывалась Ирина.

— Ну и что с этого? Значит, завтра с утра оформите, — убеждал Мешкаев. — Себе ведь вы эти деньги не возьмете, правильно? Думаю, и ваше начальство вам поверит… А то смотрите, я ведь и передумать могу насчет интервью, — как бы в шутку пригрозил Мешкаев. — Тогда вы для своей радиокомпании ни рубля не заработаете, да и ваши десять процентов с рекламы… Десять, я не ошибся? Тогда и ваш процент вы потеряете.

«Ну надо же! Он даже знает, какой процент мы получаем от рекламы», — удивилась Ирина. Кажется, именно это ее и убедило взять деньги «наличкой». Ничего дурного в этом нет. Брать наличными в телерадиокомпании не запрещали, но и не поощряли: как ни крути, а проводить деньги через бухгалтерию все-таки лучше сразу, принимая их непосредственно из рук заказчика.

— Ну хорошо, так и быть, пойду на служебное нарушение, — пошутила Ирина. — Я еще к вам зайду, Егор Иванович, когда подготовлю интервью к эфиру. А заодно и квитанцию из бухгалтерии принесу.

И она положила конверт с деньгами в сумочку, рядом с диктофоном.

— Сейчас вас отвезут домой, — любезно сказал Мешкаев, и крикнул: — Петелин! — На крик заглянул какой-то парень с прической «ежиком». — Сейчас отвезешь корреспондентку домой, иди, готовь машину.

— Большое вам спасибо, Егор Иванович, — сказала Ирина.

— Да что там… Это вам спасибо… за то, что ко мне пришли! — В глазах у Мешкаева опять сверкнула злая искринка, вновь оставшейся незамеченной Ириной. — Идите на улицу. Водитель вас уже ждет. С ветерком до дома доедете!

— Это — она! — сказал Петелин, выглянув из-за белой «Нивы». И тот, кто стоял сейчас рядом с ней, сказал:

— Понятно…

Ирина вышло на крыльцо и стала спускаться по ступенькам, оглядываясь по сторонам и отыскивая взглядом обещанную машину. Моросил затяжной и нудный сахалинский дождь, и надо было спускаться осторожно, чтобы не оскользнуться.

Раз, два, три… Всего ступенек было десять.

На последней, десятой, ступеньке дорогу Ирине преградил человек с колючим лицом и усами «щеточкой».

— Минуточку!

— В чем дело? — удивилась Ирина. — Нет, в чем дело? — повторила она, поскольку человек с колючим лицом и не думал уступать ей дорогу.

— Прошу пройти со мной к машине, — колючелицый взял ее за руку. — Спокойней, не дергайся… Вот так.

Она еще ни о чем не догадывалась и ничего не понимала, но чувствовала: произошло нечто серьезное и очень страшное.

— Такая молодая, а уже вымогательством занимается! — сказал ей человек в милицейской форме, стоявший около белой «Нивы». — Тоже мне, рэкетирша… мать твою так!..

Ее посадили в машину и повезли. Она сразу все поняла. Вспомнила телефонный звонок там, в кабинете Мешкаева и слова директора фирмы «Кентавр»: «Да, конечно… Сейчас заканчиваем…» Она догадалась, почему Мешкаев так уговаривал ее взять деньги. Она знала теперь все-все!

Наивная, она попыталась избавиться от проклятого конверта. Сделать это ей не удалось. И тогда Ирина — расплакалась.