Если можешь - беги

— Вы думаете, мыть золото на Колыме — это курорт? — час спустя вопрошал Шитов хриплым перепойным голосом. Он сидел по-царски — во главе стола, густо уставленного бутылками и снедью, и фантазировал. Пять дней, проведенных в столице, давали о себе знать неутолимой жаждой к пиву и страстью к разговору по душам. — Да черта с два — курорт… Летом — комарье грызет, зимой — мороз такой, что язык к нёбу примерзает… Но уж зато золотишка намоешь — и в Гагры, прямым рейсом Якутск — Батуми. Через Москву, естественно, через Москву…

Шитов отводил душу, изредка срываясь на мат, а собутыльники Леша и Вася пили дармовое пиво и слушали. Потом к ним присоединился Толя. А еще потом Шитов прилег отдохнуть. Спал он часа два, не выпуская холщовую сумку с деньгами из рук, и проснулся глубокой ночью от сильной жажды.

— Что за станция? — спросил он у проводника.

— Новоряжск. Стоянка десять минут, — ответил тот. «Успею», — подумал Шитов. И отправился на вокзал за пивом. Он еще расплачивался в буфете, а поезд «Москва — Симферополь» уже поспешно выбирался из Новоряжска, торопясь в край курортов, дешевого вина и легких любовных побед.

Часа через два вполне утоливший жажду Шитов сел на поезд Москва — Туапсе. Опять в кассе не было билетов, но места в вагоне были, только плати. Кое-кто из пассажиров еще не спал. Они дружно слетелись на дармовое бульканье. Раздобыли стакан и немного закуски.

И снова Шитов сидел во главе стола.

— Нам, буровикам, деньги вот такие платят, — говорил он, растопыривая руки в стороны. — Честно! Метр породы пробуришь — сто тысяч, считай, в кармане. В момент! Бывало, сядешь в «вертушку» — ну, в вертолет, значит, и — в контору, за деньгами, всей бригадой. Ну а там — кому пять «лимонов» за месяц, кому — десять… кто как работает, тот так и получает! Мне однажды сторублевками зарплату выдали. Ты прикинь, тысяча пачек… Ни в сумку, никуда не лезет… Так с мешком за плечами по Тюмени и ходил.

Сидевшие рядом слушали и подмигивали друг другу. Ну да, конечно, буровик из Тюмени… Видали мы, братцы, таких буровиков! Врет мужик. Ну, запил… Ну да с кем не бывает?

И опять компания не удержала Шитова. А может, просто она ему не понравилась. Поздним утром, отоспавшись на верхней полке (сумка прижата к груди, да кто на нее позарится?), Шитов вышел за пивом на очередной станции. Обратно в вагон он не вернулся: надоело сидеть в окружении халявных лиц. Побродил по местному рынку, поглядел, что такое — украинские купоны. Купил штук восемьсот карбованцев и тут же их в ближайшей пивной и потратил.

На вокзале, когда Шитов ждал очередного поезда, разговорился с дежурным милиционером.

— Бомж? — спросил сержант-украинец.

— Да нет, просто еду.

— И документы есть?

— И документы.

Сержант полистал паспорт, глянул на прописку.

— С Сахалина, что ли? Далеконько забрался… А что вид такой бомжовский? Пропился, что ли? На билет-то — есть?

— Да найду…

Опять подкатил поезд. И снова Шитов проводнику — деньги в руку и — в вагон. Сел и поехал. И ехал до самой ночи — часов примерно до двух. И снова вышел за пивом…

Какой это был поезд — третий по счету?

Четвертый поезд был бакинский. Около трех часов ночи Шитов (проводнику — деньги в руку) забрался в тамбур. Почти тотчас же заскрипело железо, и скорый бакинский рванул от станции, названия которой Шитов не запомнил, а автору у Шитова спросить было недосуг.

— Подожди здесь, в тамбуре, да? В вагон не иди, слышишь? — проводник-азербайджанец с лязгом захлопнул дверь. — Я пойду, посмотрю, где есть места…

Проводник ушел и больше не возвращался. Шитов стоял в тамбуре — и ехал, ехал… Поезд рвался в Баку, проскакивал станции, не останавливаясь, и перегоны были длинные-длинные, как ночь или даже как сама жизнь.

Ноги у Шитова подгибались от усталости. Сначала он присел на корточки, опираясь спиной о тамбурную перегородку, потом и вовсе сполз на пол. А еще потом Шитова укачало настолько, что он свалился на бок и уснул.

Шитов не слышал, как в тамбур вошел проводник.

— Цх! — издал проводник свистящий звук. Брезгливо перешагнул через спящего Шитова и пошел дальше — к вагону-ресторану.

А ближе к утру в тамбур вышли покурить два пассажира.

— Гляди, разлегся, да? Как дома… Ну, ты, вставай!

Шитов медленно встал, утомленный, укачанный и очумелый.

Что в сумке везешь? Ну-ка, дай!

— Цх! — присвистнул второй пассажир. — Да что у него в сумке может быть? Пара вонючих носков… Эй, малой! Ты почему здесь стоишь? Ты без билета стоишь? А прогуляться на улицу ты не хочешь?

Он усмехнулся и рванул на себя дверь…

— Думаешь, я шучу, да? Шучу?

Шитов покачал головой:

— Нет. Не шутишь.

В открытую дверь было видно, как набегают и отскакивают назад, в хвост идущему поезду, кусты, деревья, столбы… Вот показались дома…

Поезд замедлял ход.

— Ну, повезло, что станция… Цх! Пошел вон, рвань!..

До Ялты оставалось совсем немного — километров триста. Всего-то и надо было — дождаться очередного поезда. И Шитов его дождался.

Хороший был поезд.

Последний. Пятый…

Тогда он все-таки довез деньги. Довез почти все (траты на проезд и прочее — не в счет, а в Москве, как понял Шитов, деньги не таяли). Но тогда Шитову повезло: никто и подумать не мог, что в замурзанной за десять дней холщевой сумке лежит… ну, достаточно лежало там. Не догадались. Иначе бы Шитов до Ялты не доехал.

Теперь же расклад был иной. Это двое — пустоглазый и тот, кто с ним рядом, наверняка знают, какую сумму везет с собой Шитов. И они не отстанут. Они будут ходить по пятам — здесь, на пароме, в Ванино на вокзале, в поезде… Рэкет не захочет остаться без денег. Зачем тогда рассказывать эти страшные по сути, но такие безобидные на первый взгляд анекдоты? Эти двое уже не отстанут. Второго такого длинного, но, к счастью, закончившегося благополучно перегона Москва — Ялта уже не будет…

Вернувшись на Сахалин, Шитов с головой окунулся в привычную редакционную суету. Народ только-только собирался из длинных северных отпусков, и работы было навалом.

— Ишь ты, как загорел! Где отдыхал? В Ялте? Ну, орел! — Локтеев с восхищением глядел на Шитова. — А я осенью собрался в отпуск идти. Как раз рыбалка пойдет — нельма, таймень… Кури, — он протянул сигарету. — Небось, поистратился-то, в отпуску… В Ялту съездить — не шутка! И где только ты денег столь взял, чтобы два месяца на пляжах загорать!

— Как — где? Накопил, — сказал Шитов, но Локтеев лишь недоверчиво хмыкнул в ответ:

— Да уж, накопишь, пожалуй, с наших-то гонораров…

Локтеев курил и как-то по-особенному внимательно приглядывался к Шитову. А тот разливался соловьем: