Если мы будем вместе...
Шрифт:
– Все хорошо, родная, все хорошо. Больше мы тебя не отпустим… Никогда. Никому не отдадим. – Как же я соскучился по ней, по ее голосу и смеху, нежным прикосновениям и тихим стонам. Мы целовались, забыв обо всем на свете. Я бережно прижимал к своей груди любимую и чувствовал себя невероятно счастливым…
– Ах, какая трогательная встреча! – Насмешливый голос, прозвучавший со стороны двери стал для нас как ушат холодной воды. Мы дружно обернулись и увидели Машиного отца. Он стоял, скрестив на груди руки, опираясь плечом о дверной косяк. На лице его играла ехидная ухмылка. – Ну, прям, голубки. Сейчас расплачусь от умиления.
– Папа, – едва слышно выдохнула Маша. Я не видел ее лица, но по голосу понял, что она поражена его словами не меньше нашего.
–
Я медленно поставил девушку на ноги, но отпускать от себя и не собирался. Обхватив одной рукой за талию, крепко прижал к себе, а Сергей встал так, чтобы прикрыть ее собой. Если папаша хочет ее забрать у нас, то мы будем драться до последнего. Хозяин дома, глядя на наши действия и решительные лица, только укоризненно головой покачал и поцокал языком. Потом ухмыльнувшись сказал:
– Да, ладно! Вы серьезно собрались забрать мою дочь силой? Дом полон охраны, вы никуда отсюда не уйдете, пока я не разрешу. – Мы не двинулись с места, я видел, как напрягся Серега, готовый в любую секунду броситься в бой. – Ну-ну. Герои-защитнички. Это она вам еще не сообщила последние новости. Думаю, после них энтузиазма у вас сильно поубавится и вы сами сбежите. Ну, что, доченька, расскажешь ребятам сама или мне это сделать?
Маша слегка побледнела. Видимо, ее совсем выбило из колеи поведение отца. Но ответила она твердо.
– Сама. – Опустила глаза, глубоко вздохнула и тихонько сказала, – я беременна. Четвертый месяц.
Мы с Серегой посмотрели на нее, так будто она сообщила о приземлении инопланетян (моему другу пришлось для этого полностью развернуться к нам). Сердце в груди подпрыгнуло, на секунду остановилось, а потом забилось быстрее обычного. Четвертый месяц. Она была уже беременна, когда ее похитили во второй раз.
– Не может быть! Ты же говорила, что не можешь иметь детей. – Взгляд Сергея метался по ее лицу, пытаясь понять не шутит ли она. Маша же по-своему поняла нашу реакцию, ее плечи поникли, не поднимая глаз, она прошептала еле слышно и как будто оправдываясь:
– Я была в этом уверена, ведь мы консультировались у известного профессора и он нас заверил, что детей у меня уже не будет. Оказалось, ему заплатили, чтобы он нас обманул. И вот… – В защитном жесте она прижала ладонь к животу и мой взгляд, буквально, приклеился к этому месту.
– Как вам новость? – встрял Андрей Васильевич. – Впечатляет, не так ли? Я, знаете ли, тоже был в шоке, когда узнал. Как вы понимаете, определить, кто из вас является отцом ребенка пока что не представляется возможным. Так кто из вас самый смелый? Кто готов признать ребенка своим, зная, что на самом деле он может быть и не его вовсе?
– Я готов признать.
– Я отец ребенка.
Наши с Серегой ответы прозвучали одновременно, не успел Машин отец фразу закончить. Серега посмотрел на меня и ухмыльнулся, клоун. Сама Маша вздрогнула в моих руках, уткнулась в мою грудь и всхлипнула. Ну когда она уже научится нам доверять? Неужели действительно думала, что новость о ребенке нас отпугнет? Что мы просто так уйдем и бросим ее вместе с малышом?
– О, как! Неожиданно. – Хозяин дома продолжал над нами насмехаться. – Ну, раз у нас по-прежнему два кандидата, то выбор теперь за тобой, Манюня. Выбери одного их них, – он небрежно махнул рукой в нашу сторону, словно разговор шел о чем-то совсем незначительном, – и я разрешу тебе выйти за него замуж. В люди выведу, на работу к себе возьму. Ну, ты понимаешь, да? Только думай быстрее, у меня сегодня дел еще полно. – Мужчина демонстративно посмотрел на часы, словно и в самом деле, куда-то опаздывал.
Мы с Серегой переглянулись, потом посмотрели на Машу, притихшую и замершую каменным изваянием в моих руках. Кажется, она даже дышать перестала. Зато, я чувствовал, как бешено колотится ее сердечко. Прошло несколько секунд, которые мне показались вечностью. Я тоже боялся дышать, ожидая ее ответа. Кого из нас она выберет? Кому даст шанс иметь счастливую семью, а кого обречет всю оставшуюся жизнь вспоминать
единственную любовь.Наконец, девушка медленно выпрямилась, высвобождаясь из моих объятий, и развернулась лицом к отцу. Тяжело опираясь на трость, словно целый мир на плечах несла, сделала шаг в сторону, создавая между нами дистанцию. Мое сердце оборвалось. Не меня! Она выбрала не меня! Я хотел схватить ее за руку и остановить, вернуть обратно в свои объятия, рассказать, как сильно ее люблю и что не смогу без нее жить. Впервые за всю свою жизнь я не хотел мириться с обстоятельствами, плыть по течению. Каждая клеточка в моем теле стремилась за ней, но я не двинулся с места, только сжал кулак, испытывая желание впечатать его в морду родителя. Я не чувствовал ревности или обиды, кажется, в тот момент я вообще перестал чувствовать. Внутри была лишь гулкая пустота и понимание, что без Машеньки жизнь просто потеряет смысл. Глядя в глаза отцу, она проговорила твердым, звенящим от напряжения и эмоций, голосом:
– Ты просишь, принять решение? Так вот оно: однажды я уже сделала свой выбор и ни сейчас, ни когда-либо в будущем не собираюсь его менять. Я люблю обоих этих мужчин и быть хочу с ними обоими. – Я в изумлении не отрывал глаз от любимой. Она не переставала меня удивлять. И это я упрекал ее в отсутствии доверия к нам. Сам оказался не лучше. Мне еще нестерпимее захотелось прижать ее к себе, успокоить ласковыми словами и…
– Совсем сдурела, девчонка?! – Андрей Васильевич так заорал, что аж лицо побагровело, а я вздрогнул от неожиданности. – Ладно потрахалась немного с ними. На это я еще мог глаза закрыть. Там никто не знал, что ты моя дочь и ты могла делать все, что заблагорассудится. Но жить с двумя сразу, да еще и ребенка растить? Ты хоть представляешь, как это со стороны будет выглядеть? Это же позор! Как я людям буду в глаза смотреть? Каким местом ты вообще думаешь? Уж точно, не головой.
– Это мое решение и я его не изменю. – Девушка даже не дрогнула. Вот уж точно – дочь своего отца. То же выражение решимости на лице, та же сталь в голосе и та же готовность до последнего отстаивать свою правоту. – Там на островах, когда они так и не приехали за мной ни через месяц, ни через два, я думала, что не нужна им. Я не хотела больше жить, поэтому собиралась напиться и… – она отвела глаза и тяжело сглотнула, а у меня внутри все похолодело от ужаса, я боялся услышать продолжение, – бассейн был ближе, но море надежнее. Никто бы ни о чем не догадался, ведь перебравшие с алкоголем туристы регулярно гибнут от разных несчастных случаев. – Невеселая усмешка искривила ее губы, а меня прошиб холодный пот. В глазах Андрея Васильевича тоже промелькнул страх, но он быстро взял себя в руки и я решил, что ошибся. – Но я оказалась трусихой и не смогла сделать то, что задумала. – Маша опять в упор посмотрела на отца. – Я рассказала об этом только для того, чтобы ты понял насколько серьезно мое решение. Я не передумаю, что бы ты ни говорил.
– Вот, значит, как. Что ж, отлично! Но учти, я не нам ни копейки. Ты уйдешь отсюда в чем есть. А когда ты им надоешь и они вышвырнут тебя на улицу вместе с маленьким ублюдком или сама поймешь, что совершила глупость и захочешь вернуться, обратно не приму. – Я смотрел на мужчину и не мог понять, как можно быть настолько жестоким со своим единственным ребенком? На улице зима, а он выгоняет ее раздетую из дома. Но даже не это было главным – я видел, как жестокие слова ранят Машеньку. Эти раны не скоро исцелятся. Несмотря ни на что, она собрала силы в кулак и уверенно ответила:
– Значит так тому и быть, – девушка посмотрела на нас. – Пойдемте, нам здесь больше нечего делать.
– Действительно, нечего, – согласился Сергей, не отрывая презрительного взгляда от хозяина дома, а я только кивнул, поддерживая. Маша пошла к двери, спина ее была прямой, а подбородок решительно поднят, мы последовали за ней. Но стоило нам поравняться с Машиным отцом, как он заговорил совсем другим тоном.
– Ладно, подождите, я все понял. Вы все достойно прошли проверку. Теперь я вижу, что ваши чувства настоящие.