Если останемся живы

Приказали ехать. Кто-то даже предложил выставить постоянные посты наблюдения у дома миссис Ларрены, но так как это означало посвящение в тайну новых людей, идею отклонили.

Всего этого не знали Шалимов и Саманта Они с полчаса разглядывали дом из густых зарослей. За это время миссис Ларрена дважды показывалась на крыльце - похоже, кого-то высматривала на дороге. Она выглядела печальной, заплаканной, но не убитой горем, чему несказанно поразилась Саманта. Наконец девушка не выдержала.

– Мы можем торчать здесь хоть до ночи, но ничего нового не увидим. Ясно, их там нет. Я пошла.

– Погоди, - придержал ее Шалимов, - пойдем вместе.

– Нет, - девушка обратила на него долгий взгляд.
– Если со мной что-нибудь случиться, ктото должен сделать то, что должен.
– Она вьшрямилась во весь рост.
– Если ровно через пять минут я не помашу тебе с крыльца, уходи.

Она уже шагнула к дому, но вернулась и поцеловала Шалимова сухими горячими губами.

– Держись, Эндрю.

Шалимов провожал взглядом ее уменьшающуюся на склоне холма фигурку в нелепой одежде, и у него вдруг сжалось сердце. Он представил себе, что видит Саманту в последний раз, и испугался, очень испугался. Она была для него одним из членов экипажа "Атлантиса", так почему же мысль о состоявшейся потере остальных не вызывает в нем такой боли, как угроза потерять Саманту? Потому ли, что другие мертвы, а она здесь перед ним, живая и теплая? Или есть иные причины?

Странные размышления Шалимова прервала сама девушка. Она выбежала на крыльцо и махнула рукой. Андрей быстрее, чем позволяло достоинство, двинулся к дому.

Миссис Ларрена плакала навзрыд, но теперь от счастья.

– Мама, это мой друг...
– начала девушка представлять Шалимова, но миссис Ларрена узнала его.

– Здравствуйте, Эндрю. Ваше спасение - лучшее из чудес Господних. Весь экипаж спасся?

– Увы, только мы двое, - Шалимов не дал Саманте ответить.
– По телевизору сказали правду, случилась авария. Но нам удалось выкрутиться.

– А гробы!
– воскликнула миссис Ларрена.
– Что за идиотские выходки?!

– Мама, я тебе все объясню, - подключилась Саманта.
– Позже. А сейчас дай нам поесть, мы умираем с голоду.

Миссис Ларрена унеслась на кухню, оттуда беспрестанно доносилось ее счастливое "бу-бу-бу".

– Только подобным образом ее можно нейтрализовать на время, - шепнула девушка.

– Таковы все родители, - с грустью заметил Шалимов.

Его мать вела бы себя точно так же, встретив выбравшегося из дьявольской передряги сына.

– Но что мы ей скажем?

– Половину правды.

Миссис Ларрена принесла уставленный блюдами поднос.

– Так быстро, мама!
– удивилась Саманта.
– Можно подумать, что ты нас ждала.

– Я ждала, - с улыбкой согласилась миссис Ларрена.
– Тот человек сказал, будет известие. Я не поверила, но ждала.

– Какой человек?
– насторожился Шалимов.

– Рэнсфорд, из госдепартамента, что ли... Тот, что приезжал к тебе, дочка... Но тогда ты говорила, что он из НАСА, - с оттенком подозрения вспомнила женщина.

– А он так представился, - нашлась Саманта, справедливо полагая, что миссис Ларрена не держит в памяти подробностей прошлого визита.

– Эндрю, это не... Это не то. Этот человек был здесь перед нашим полетом... Я расскажу потом.

– Что "не то" ?
– встряла миссис Ларрена, расставляющая тарелки на столе.
– Вы как будто опасаетесь кого-то... И что это на вас надето? Боже, где вы взяли эти лохмотья?

– Мама, - Саманта усадила миссис Ларрену в кресло.
– Зачем приезжал этот человек?

– Велел позвонить, если я получу весточку от тебя...
– она показала Саманте визитную карточку.

Девушка выхватила ее и спрятала в карман.
– Я должна это сделать?

– Ни в коем случае... Если понадобится, я позвоню сама. Давайте к столу...

После обеда Саманта отправилась в ванную. Мисис Ларрена вертелась вокруг Шалимова, то так, то эдак пробуя вытянуть из него крупицы информации. Шалимов отвечал неконкретно, жаловался на усталость и отделывался односложными "да" и "нет". Верхом его красноречия была цветистая фразеологическая конструкция "может быть".

Девушка вернулась посвежевшей, пахнущей шампунем с щедрой примесью запаха луговых цветов.

Белый махровый халат контрастировал со смуглой кожей, создавая лиричную домашнюю гамму. Заметив, что Шалимов собирается сменить ее в ванной, она увязалась за ним.

– Я должна позаботиться о твоей ране...

– Вы ранены, Эндрю?
– всполошилась миссис Ларрена.

– Поцарапал ногу при аварийной посадке.

Рана Шалимова заживала даже быстрее, чем надеялась Саманта. После ванны он почувствовал себя значительно более живым и бодрым, а двойная порция "Метаксы" довершила дело. Для него тоже разыскали какой-то петушиный халат.

– Ну, а теперь, когда заговорщики вместе и никто не ляпнет мне лишнего, - уперла руки в бока миссис Ларрена, - объясните хоть что-нибудь...

– Ты была права, мама, - Саманта опустила руку на ее плечо.
– За нами гонятся нехорошие люди.

– Я так и думала... Это Рэнсфорд?

– Нет, не Рэнсфорд. Хотя и он тоже... Мама, нам придется уехать. И я очень тебя прошу, никому ни за что не говори, что мы были здесь. Пока никто не должен знать, что мы живы. Да, сколько у нас денег в банке? деловым тоном Саманта сглаживала неловкость.

– Не очень много. Я думаю тысяч тридцать. Ах, да!
– Она вынула из ящика чек Рэнсфорда.
– Вот.

Это деньги правительства, и я полагаю, они по праву принадлежат тебе.

– Мама, пожалуйста, сделай одну вещь прямо сейчас.
– Саманта выглянула в окно. Дом по-прежнему окружала мирная тишина.
– Съезди в Гринбэй, получи наличными эти пятьдесят тысяч, и наши тридцать тоже. Купи скромный костюм для Эндрю... Нет, лучше джинсы и свитер, что-нибудь такое неброское, только не в тех магазинах, где тебя знают. С почты отправь пять тысяч долларов лесничему Национального парка Луизианы от имени двух друзей - он поймет. И возвращайся как можно скорее...