Если останемся живы

В ответ Лесли фыркнул, достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул Корину.

– Что это?
– тот не дотронулся до листа.

– Эксклюзивный контракт, - пояснил Лесли.
– Подписанное Шалимовым и Самантой обязательство передать информацию мне. Саманта ранена, а Шалимов исчез, но если все завершится благополучно, я буду об этом писать. И вы меня не запугаете. Пока еще я гражданин свободной страны.

Корин вздохнул. Нет, Лесли безнадежен.

– Отложим дискуссию на неопределенный срок.
– Он встал.
– Идемте, у нас времени в обрез.

Они вернулись в квартиру Корина, и Лесли получил наконец щедрую порцию виски. Он выпил и крякнул с видимым облегчением.

– Ну вот, так куда лучше... Я сам не свой от всех этих дел.

– Итак, - приступил Корин к допросу.
– Как вы вышли на астронавтов, я догадываюсь. О содержании ваших бесед - тоже. Нечто в этом роде Шалимов предлагал и мне. Важно вот что: рассказывал ли он вам хоть что-нибудь конкретное о террористах? И куда его увезли бандиты?

– В Россию, - брякнул Лесли.

– Что?
– прищурившись, Корин воззрился на него.

Лесли рассказал об услышанном в погребе разговоре.

Корин хлопнул ладонью по столу.

– Как ни крути, а получается, что вы второй раз оказываете нам бесценную услугу, Энджел. Сначала вы спасли Стефи и поймали Соммера, теперь вот это...

Лесли приободрился.

– Не забудьте, что я первым узнал о смерти Каннингхэма и Эпилгейта, напомнил он.

– Да, но уж больно вы беспокойны... Никак не соображу, чего от вас больше - пользы или хлопот... И все же я осмелюсь дать вам совет, правда, не оригинальный Здесь становится жарковато, полезнее для вашего здоровья переменить климат, уезжайте в Америку.

– Спасибо, - набычился Лесли, - но со своими проблемами я как-нибудь управлюсь сам.

– Так это же совет, а не приказ, - пожал плечами Корин.
– Вы умный человек, вам и решать...

Но из особняка уезжайте сейчас же. В отель, на квартиру, куда хотите.

– Я не идиот, - обиделся Энджел.
– Если я вам больше не нужен, пойду собирать чемодан.

– Мне вы больше не нужны, - подтвердил Корин.

Энджел направился к двери, но Корин окликнул его.

– Лесли!

– Что?
– обернулся Энджел.

– Вы славный парень, Лесли. Когда все это закончится, мне хотелось бы выпить с вами по рюмочке. Поэтому прошу вас, уцелейте.

Лесли улыбнулся и вышел.

Корин закурил. Итак, Россия. Все сходится в одну точку: рассказ Соммера, собственное расследование Корина в Бельгии, фоторобот детектива Шарпа и теперь, похищение Шалимова. Если только Шалимов сам не замешан в дьявольской игре террористов... Слова, произнесенные в гостиной особняка Энджела, могли быть просто шутливым замечанием сообщников.

Приехавший в пять утра Коллинз застал Корина у переполненной пепельницы в облаках табачного дыма с наполовину опустевшей бутылкой виски.

Полковник энергично тряхнул руку, Корина - в самолете он выспался, и вялость сняло как рукой.

Он жестом потребовал второй стакан и налил виски себе.

– Что у вас? Только без художественных отступлений, телеграфом. Я должен как можно скорее доложить генералу Стюарту.

– Телеграфом? Хорошо. Саманта Ларрена тяжело ранена, она при смерти в клинике профессора Конти. Шалимов похищен с целью переброски в Россию. Вот все, что я знаю. Если бы вы не перемудрили с секретностью, я вел бы себя иначе и знал бы не так мало.

Коллинз посмотрел на него сквозь грани стакана.

– Кто же мог предположить, что их вынесет в Париж... Но как вы на них наткнулись?

– Чистейшее совпадение, случайность из тех, что не придумает ни один романист, а в жизни они на каждом шагу.
– Коллинзу было хорошо известно, что это так.
– Шалимов оказался братом моего старого друга. Как он меня разыскал, я не успел выяснить, но скорее всего услышал по радио...

– Их было только двое? А Ратников?

– Послушайте, Фрэнк, - рассердился Корин, - хватит играть в кошки-мышки и валять дурака.

Если мы партнеры, выкладывайте карты на стол.

А если вы предпочитаете изображать мудрого дядюшку из Лэнгли и с умным видом надувать щеки отважности...

– Так я за этим и приехал - раскрыть карты, - перебил Коллинз. Он вытащил из внутреннего кармана магнитную дискету и передал ее через стол Корину.
– Здесь вся информация по делу "Атлантиса". Не какие-то крохи, которые вам снисходительно подбрасывают мудрые дядюшки из Лэнгли, а все.

Корин подкинул дискету на ладони, точно желая убедиться в ее весомости.

– И чем же вызван приступ невиданной щедрости?

– Тем, что генерал Стюарт хотел бы видеть вас в России, Корин. Это было решено загодя, а после похищения Шалимова приобретает особое значение.

– В ЦРУ становится милой традицией решать все за меня...
– Корин подошел к компьютеру и вставил дискету.

– Она закодирована, - предупредил Коллинз.
– Кодовое слово "Атлантис".

– И слово-то позаковыристее придумать не могли...

Они устроились перед экраном монитора.

Мелькнули стандартные грифы: "Высшая секретность", "Только для директора Центрального разведывательного управления".

– Это надо понимать как мое повышение?
– съязвил Корин.

– Пришлось переписать для вас директорскую дискету, некогда было составлять новую... Да и незачем... Смотрите.

На экране перед Кориным разворачивалось сжатое изложение ставших известными ЦРУ на сегодняшний день фактов. Коллинз иногда комментировал чересчур пунктирно поданные фрагменты.

Когда дискета кончилась, Корин спросил после непродолжительного молчания:

– И в чем будет заключаться моя миссия?

– В ускорении, как любил говаривать ваш М. С. Горбачев... Из сорока восьми часов, отпущенных нам террористами, осталось едва шестнадцать.

Видимо, они продлят срок, но вряд ли надолго, а потом ищи их... Операцию надо завершить до истечения основного времени.

– Легко сказать, - присвистнул Корин.

– Нам нужны ваши московские контакты...

Этот Шебалдин - вы ведь работали с ним по делу о русском биологическом оружии?